Осенняя мечта
Шрифт:
– Может быть, я сделал ставку на того, - он улыбнулся.
Наглец. Но что-то явно соображает. Может быть полезным или опасным, в зависимости от его применения.
Не удержавшись, уточнил:
– А вы не боитесь вот так открыто мне хамить?
– Вы можете сделать со мной всё, что угодно, но учтите: после Борислава на троне я уже ничего не боюсь, - горькая усмешка и боль в глазах.
Всё ясно: ему или его близким досталось от моего старшего брата. Потому, услышав от Светланы о возможности свергнуть наследника Мстислава, этот парень с удовольствием присоединился к компании безумцев.
– Что с Бориславом?
Миргород
– Его избили и заперли в башне, как вы и велели. Точнее, вы только велели его запереть, но он сопротивлялся, да и люди, которым досталось выполнять ваш приказ… Ну, вы понимаете?
Вздыхаю. Брат нажил себе много врагов.
Воин внимательно взглянул на меня и вдруг сразу вывалил своё предложение:
– И, знаете, все из наших настоятельно рекомендуют вам от него избавиться. Конечно, вслух вам могут этого не сказать, но…
Убить родного брата?! Я… не смогу…
– Вы должны понимать, что будет, если оставить его в живых, - добавил воин.
Как ни старался этот парень казаться деловитым и безразличным, однако же лёгкое дрожание в голосе его выдало: он люто ненавидел наследника. И, махнув рукой на возможные последствия, дерзнул приставать ко мне с этим советом. В надежде, что свалившаяся власть и испуг за свою жизнь настолько затуманят мне мозги, что я прислушаюсь к его совету. Или же окажусь тюфяком, который будет выполнять чужую волю, если на него нажать.
В голове всплыло несколько фрагментов из летописи Синего края… Нет, хватит с меня тюфякового духа! Надо ещё больше думать головой. Да, как воин я никудышный, но вот от моих знаний алхимии может выйти какой-то прок.
Приказал:
– Борислава заприте в самой верхней темнице Башни Высоты. Ключ утопите в реке за городом. Если вы перепутаете и сделаете наоборот, вам не сносить головы.
– Дверь вполне можно взорвать или разрубить, - возмутился незваный советник.
– Рассыпьте по всей лестнице башни соли. И якобы случайно проговоритесь, мол, кое-где соль смешена с Драконьими слезами.
– А каковы последствия от соприкосновения с сим веществом? – он насмешливо поднял бровь, - Простите, я не силён в алхимии.
– Если ступить на них сапогом с металлическими подошвами, то слугам потом придётся долго лестницу, стены и потолок протирать. Если идти босиком – удушье. Обувь с обычными подошвами может избавить человека от гибели, но вот, вероятно, будут проблемы с… в лучшем случае, с животом… Вам достаточно подробностей?
– Вполне, - усмешка.
– Полагаю, где-то неподалёку должен бродить Тихомил, которого вы обошли?
– Я думаю, он весьма деловой нынче и жаждет ваших поручений, - осклабился самозваный помощник.
– Тогда велите ему прийти, если он вам по пути подвернётся. И вообще, всех встречных отправьте ко мне. У меня есть ещё несколько идей и неотложных дел.
Добромысл впорхнул в мои комнаты почти сразу после того, как из них вышел мой новоявленный прислужник. Почтенный старик выглядел крайне гадко, видно, он всю ночь не спал. Он вошёл, воззрившись на меня с немым вопросом в блёклых серых глазах, а я виновато потупился. Добромысл с детства со мной возился, всё радовался, что «в этой семье есть хоть один сердечный человек». А я взял и свергнул старшего брата, наследника. И теперь этот старик наверняка чувствует себя обманутым, ведь я предал его доверие. Но он не может отказаться от меня, поскольку ему ещё мой отец приказал заботиться обо мне.
– Как вы себя чувствуете, мой… принц? – учтиво начал он.
И попытался поклониться, хотя я ему запретил это делать, когда мы вдвоём. Разогнуться он смог не сразу, с трудом. С горечью бросил ему:
– Я же тебя просил!
– Простите, мой… Простите старого дурака, Вячеслав, - его глаза увлажнились, - Я уж думал, что и вы…
– Я постараюсь быть хорошим правителем, достойным. Пока не вернётся отец.
– Может, Мстислав уже не вернётся…
– Не говори так!
– Но вам надо быть готовым ко всему. Такова жизнь.
Шумно вдыхаю, выдыхаю.
– Знаешь, что…
– Что, мой мальчик? – ласково спросил он.
– У меня к вам поручение: пусть в городе, на одной из небольших улиц установят большой деревянный ящик. Пусть горожане запишут свои просьбы и жалобы – и положат туда. Подписываться не надо, а то, боюсь, никто или только лишь самые отчаявшиеся рискнут ко мне обратиться. И стражи возле ящика не надо.
– Бумагу можно отравить, - грустно заметил старик.
– В крайнем случае, можно за хорошую оплату нанять алхимика, который будет зачитывать письма. Это не сложно. К тому же, я сам кое-что смыслю в «Магии камней». Так что не волнуйся за меня, Добромысл. И пусть вечером ящик сменят на новый, а этот принесут во дворец. И ещё, пусть ко мне зайдёт начальник столичной тюрьмы. С отчётом обо всех, кто там был. И ещё пусть мне предоставят сведенья о заключённых из других тюрем. Я боюсь, что Борислав использовал эти помещения не по делу.
– О, ты такой добрый, мой милый мальчик! – старик аж заплакал от умиления.
Почувствовал, как мои щёки заливает краска.
– Не смей мне этого говорить, Добромысл! Пожалуйста… Я только начал и неясно, увенчаются ли мои попытки успехом.
Он робко кивнул и ушёл, сутулясь. Семьдесят лет во дворце живёт. Должно быть, старик уже очень ото всех нас устал…
За порогом комнаты мне попался Тихомил, молодой аристократ из богатого, но не слишком старого семейства. Вчера он мне часто пытался услужить, во время мятежа по пятам за мной следовал, спасал. Стольких людей убил из-за меня... Просто с Бориславом он не ладил, не рассчитывал на быстрый взлёт, да и о спокойной жизни будучи в окружении моего братца можно было не мечтать. А я, хоть и не всем известная фигура – раньше в дворцовые интриги не лез, но всё-таки кормушка. В справедливость моих знатных «друзей», в их желание «позаботиться о родной стране» я не верил. Я слишком много читал, да и во дворце всякого насмотрелся.
Последовал такой долгий и пламенный поток лести, что едва не уснул от скуки. Неужели, он считает меня таким наивным?!
Аристократ смотрел на меня ласковыми, почти влюблёнными глазами и разливался соловьём. Несмотря на ночь без сна – он явно обдумывал стратегию в освободившееся время – и вчерашнее сражение, он выглядел более-менее свежим и уже переоделся в чистую и умеренно нарядную одежду, видимо, мою былую склонность к простоте заметил и на всякий случай учёл. Теперь возвышался надо мной, весь такой причёсанный, подтянутый, прямо хоть сиё же мгновение статую с него лепи! Я представил, сколько таких, новых «сторонников», будет виться за мной в ближайшие недели – и меня едва не стошнило. Вежливо переступил с ноги на ногу – он тотчас учтиво замолк – и уточнил, как поживают мои вчерашние приказания.