Ошейник для Лисицы
Шрифт:
— Запах всё равно останется…
— Тут уж ничего не поделать… найди мне какой-нибудь мешок поплотнее…
Мы вдвоём принялись за тяжёлую уборку. Арен обернул лапы тряпками и принялся аккуратно складывать кровоточившие куски гиена в найденный мною мешок из парусины. Когда он хотел взять и затолкать в мешок туловище несчастного, от него вдруг отвалилась нога. Чертыхнувшись, мы продолжили уборку, после чего вытащили из нижнего трюма большой камень из балласта, сунули его в мешок вместе с покойным и кинули за борт. Убрав кровь и остатки требухи, мы не придумали ничего лучшего, как залить трюм водой, чтобы кровь хоть немного растворилась. Одно за другим мы таскали вёдрами воду из моря, и вскоре в трюме было уже по щиколотку морской воды. Второй гиен лежал гораздо выше, так что я о нём не беспокоился. Пусть полежит ещё немного, подумает…
Поднявшись на палубу, мы стали усердно дышать свежим морским воздухом. Оказалось, за время уборки мы сумели привыкнуть к мерзкому запаху и перестали его замечать.
Но в контрасте со свежим воздухом…
Пока мы работали не покладая лап, лисица мило плескалась в воде, сделав себе мочалку из набранных в лесу листьев. Заметив нас на палубе, она бросила листья и, не стесняясь наготы, подплыла к борту судна.
— Кидайте мне мои вещи по одной! — велела она нам снизу.
Я оглядел кучу чёрной одежды, которая на время стала красной. Арен с явным отвращением подцепил одну перчатку и перенёс её за борт.
— Лови, — и отпустил.
Флёр выловила перчатку и начала её полоскать в солёной воде. Почти все детали её костюма были кожаными, так что их не нужно было стирать, а было достаточно просто смыть грязь и кровь. На одну перчатку у неё ушло меньше минуты, после чего та прилетела к нам на палубу, упав точно на чистое место. Арен бросил за борт вторую, и всё повторилось.
Весь костюм Флёр отмыла примерно за пятнадцать минут. Настала очередь двух последних вещей — её нижнего белья. Как-то уж совсем брезгливо, самыми концами когтей лис подцепил трусики и свесил их за борт.
Лисица в воде хихикнула:
— Не бойся, они не кусаются!
— Я и не боюсь, — Арен отпустил их.
— И чего все мужики их так не любят? В них нет ничего противного. Лови!
Арен перевесился через борт, и в тот же миг мокрые трусики врезались ему в морду. Флёр расхохоталась, а Арен, сдёрнув их с глаз, возмущённо рявкнул:
— Что ты мне всякую гадость в морду кидаешь?! Сейчас как…
Что бы сделал Арен, мы так и не узнали, потому что я кинул лисице её бюстгальтер. Недовольно бухтя что-то под нос, лис скрылся в капитанской каюте. Через минуту лифчик Флёр упал мне на голову, а Арен вышел из каюты с простынёй.
— Киньте мне чем-нибудь обернуться. И лестницу! Мальчики! Мальчики!
Арен очумело смотрел на две выпуклости, висевшие у меня на ушах. Потом нас, несмотря на все только что случившиеся события, пробрал истерический хохот.
Скинув лисице лестницу и покрывало, мы в знак протеста перестали обращать на неё внимание. До вечера мы были в своём углу яхты, а она — в своём. Всё это время она пыталась извиниться перед нами, и когда Флёр приготовила очередной ужин, Арен не устоял и простил лисицу. За ним простил её и я. Странно, как ей всё сходит с лап…
Поедая утку, которую подстрелила Флёр, никто из нас не решался заговорить о втором пленнике. Когда еды уже не осталось и мы молча сидели перед пустыми тарелками, повисла напряжённая пауза, которую разрядил Арен:
— Флёр, скажи мне, ты много узнала от него?
— В смысле?
— Ну, из-за чего всё это… и почему они гнались за нами от самого твоего дома…
Флёр взяла чистую тряпку и аккуратно вытерла морду, шерсть на которой блестела от жира.
— Зачем они за мной гнались, и так понятно: хотели жемчужину отобрать: им-то невдомёк, что я её уже в клане оставила. А насчёт гиена… он сообщил мне только то, как его зовут. В остальном же ничего интересного, кроме его анатомии, я не узнала.
Вкусный ужин чуть не вырвался обратно, как только я вспомнил «анатомию». Арен держался куда более хладнокровно.
— Я думал, что он бы мог быть полезен не только в плане наглядного пособия, но и как источник информации…
— Он обычный солдат. Тардиф никогда и никому не сообщает о своих планах.
— Откуда ты знаешь?
Она пронзительно посмотрела мне в глаза. В её взгляде всё ещё плясали дьявольские огоньки и желание порвать всех на части… хотя, возможно, это были отблески свечки на столе и нескольких факелов на палубе яхты.
— Я знаю о Тардифе всё, — медленно и вкрадчиво произнесла она, и мне не оставалось ничего другого, как поверить ей.
Арен неторопливо поёрзал:
— Тогда пойдём допрашивать второго, Ренар?
Флёр то ли взвизгнула, то ли что-то сказала, — в общем, выразила своё удивление.
— Второй?! Вы же говорили, что выжил только один!
— Я соврал. Ну и что теперь? Порвёшь нас так же, как и того несчастного?
Флёр опустила морду, сжала кулаки и сквозь зубы проговорила:
— Вы правы. Я допрошу его…
— Не ты, лисичка, а мы. Ты будешь тихо стоять в тени и пугать беднягу своим видом.
На морду лиса обрушилась пощёчина.
— Я что, такая страшная?!
— Для кого как… — лис хладнокровно потёр щёку.
Снова повисла напряжённая пауза. Флёр и Арен молчали, выжидающе глядя на меня.
— Пойдём, что ли? — я только развёл лапами, не зная, чего ещё сказать.
Лисы дружно встали и пошли к люку. Арен уступил лисице право спуститься первой, чем она не побрезговала воспользоваться. Спустившись за ними, я зажёг лампу, слыша, как шлёпает по воде Арен и как он гремит ящиками, доставая нашего пленника. Оставив Флёр в своей тени, я прошлёпал к нему и осветил морду гиена.
Да, то ещё зрелище… глаза вытаращены, всё тело мокрое от пота, связанные лапы трясутся, пальцы сжаты в кулаки так, что когти до крови впились в ладони. Он боялся, причём как! То, что ему довелось увидеть, явно было одним из самых страшных зрелищ в его жизни. Бывший могучий воин сейчас взглядом умолял Арена не сдавать его Флёр. Лис пока злобно ухмылялся. Флёр продолжала оставаться в тени; гиен не мог видеть её, поэтому пока был более-менее спокоен.
— На вопросы отвечать будешь? — глядя ему прямо в глаза, тихо и вкрадчиво спросил Арен.