Ошейник для Лисицы
Шрифт:
Тут уж было чего стыдиться. Лис был прав: я не сразу стал великим и не сразу начал воровать только у богачей.
— Свою первую кражу я совершил, когда мне было 12. Сразу же, как кончились припасы в замке… спустя месяц после смерти отца. Тогда я залез в самую бедную избу, которую нашёл…
Арен внимательно слушал мою историю, и я решил ничего не скрывать:
— Там… там почти ничего не было. Но я всё же нашёл и съел то съедобное, что ещё там было, но, когда зашёл в спальню, вторую из двух комнат, я увидел, что хозяин был там. Это была молодая, но очень больная кошка. Она умирала, и, хотя слышала, что кто-то к ней залез, она просто не смогла встать. А когда она увидела меня… она пожелала мне удачи и здоровья.
— Она была в доме, в который ты залез?
— Да. И не просто была — она знала, что я вор. С ней не было никого, кто мог бы помочь ей…
Раздался ещё один удар, и мы снова прижали уши.
— И что ты сделал?
— Тогда я убежал. Но через месяц, когда смог скопить хоть что-то, я вернулся с лекарем, который сумел её вылечить. С тех пор мы с этой киской лучшие друзья и она меня частенько приглашает на чай.
— Ну у тебя и биография, Ренар. О тебе надо книгу написать!
Я хохотнул:
— Напиши. Только это будет доказательством всего того, что я сделал, и меня тут же повесят на городской площади…
Щёлкнула задвижка, и мы разом обернулись.
Показавшиеся из люка уши лисицы были странного цвета…
Я вдруг вспомнил о прошлом Флёр, понял, что я сейчас увижу, и меня охватил ужас…
Лисица была вся в крови. Кровь стекала с неё как вода, заливая глаза и капая с носа. Хвост, намокший и пропитавшийся красной жидкостью, еле шевелился от тяжести мокрой шерсти. Рыжая шерсть стала кроваво-красной, а белая — тёмно-розовой. Капли с тихим плеском падали на доски палубы, и под её каблуками натекла уже порядочная лужа. На кастетах висели остатки плоти; один палец был покрыт какой-то вязкой белой слизью. В общем, лисица выглядела так, словно только что побывала на живодёрне, где забила не один десяток коров…
— Мальчики…
Это невинное слово произвело на нас странное действие. Лис вскочил, выхватил кинжал и оскалился, а в моей лапе появились три метательных ножа.
— Мне надо ополоснуться. Давайте к берегу, здесь недалеко, — продолжила лисица, не обращая внимания на наши воинственные выпады.
— Что случилось?! — сумел выдавить я из себя.
— Ничего особенного. Он просто заплатил за то, что он сделал со мной.
— Он был одним из…
— Тех, — перебила меня лисица и топнула носком сапога по лужице крови.
Не убирая ножей, я прошёл к штурвалу и крутанул его влево.
Вскоре показалась земля.
— Что ты с ним сделала?
— Ничего.
Флёр закрыла глаза, показывая, что больше она разговаривать не намерена. Арен спрятал свой кинжал, подошёл к ней и осторожно обнял за плечи. Она не обратила на это никакого внимания, а просто молча ждала, когда яхта подойдёт к берегу.
Через пятнадцать минут мы были у небольшого песчаного пляжа, окружённого со всех сторон густым лесом. Флёр начала медленно раздеваться, бросая пропитанную кровью одежду в одну большую кучу. Когда лисица разделась до трусиков и лёгкого лифчика, поддерживавшего её большие груди, она, не стесняясь двух лисов, продолжила раздеваться. Кинув на кучу одежды покрытые ржавыми потёками белые трусики, она грациозно поднялась на бортик яхты и подняла лапы над головой.
— Когда я помоюсь, кинете мне мою одежду, — и лисица прыгнула вниз головой в воду.
Когда я заглянул за борт, увиденное заставило меня отвернуться. Вслед за Флёр в воде тянулся густой кровавый след…
Она вынырнула и отряхнулась, придерживая лапой ошейник.
— Мне нужно двадцать минут, — заявила она и брассом поплыла к пляжу.
— Пошли, посмотрим… на труп, — лис положил мне лапу на плечо, заставив меня вздрогнуть.
— Труп? Ты думаешь, там остался… труп?
Лис кивнул, снял свой белый плащ, аккуратно сложил его и положил рядом со штурвалом.
— Боюсь запачкать, — зачем-то пояснил он мне.
Спустившись в трюм, превращённый Флёр в камеру пыток, мы дружно зажали носы. Запах стоял просто ужасный. Вонь разорванных внутренностей ударяла нос и щипала глаза, вызывая слёзы, но мы должны были убрать труп… или то, что от него осталось. Клетка была пуста, что нас неслабо удивило. Мы стали искать мелкого, совсем забыв про другого гиена, которого мы спрятали за ящиками с провизией. Кинув на них взгляд, я понял, что Флёр его не нашла и по-прежнему ничего не знает о втором пленнике. Тут из темноты, разбавленной солнечным светом, падавшем из люка трюма, раздался вскрик Арена.
— Эй, ты чего? — я едва успел обернуться, как лис налетел на меня и вцепился в мою жилетку.
— Проклятье… — он согнулся, и его вырвало мне прямо под ноги.
Собрав всё своё мужество, брезгливо подпрыгивая, я медленно подошёл к тому месту, откуда пришёл он. Подушечками лап я ощущал, что доски становились всё более сырыми, пока не ощутил ступнёй что-то склизкое… и круглое. Отдёрнув лапу, я поспешно посветил вниз, и от страха и отвращения у меня округлились глаза. Это был глаз! Вырванный с корнем, коричневый, смотревший на меня глаз. Пламя лампы отражалось в его маслянистой оболочке, и создавалось кошмарное впечатление, что он живой…
Сзади продолжал блевать Арен. Убедив себя, что это не самое страшное (Тут я припомнил подвал, в котором мне однажды пришлось оказаться), я перешагнул через глаз и вступил в лужу крови. Сердце забилось чаще, к горлу снова подступил тяжёлый комок завтрака.
Труп был. Но то, что с ним сделали, не поддавалось здравому смыслу…
Самым ужасным в нём был его живот. Вся требуха, все его внутренности были вытащены через огромный разрез в животе, и было похоже, что некоторые органы были покусаны: я чётко различил на чём-то красном и круглом следы лисьих зубов. Лапы несчастного были прибиты к борту арбалетными стрелами. Арен был прав: она всё-таки стреляла из арбалетов. Уши были то ли отгрызены, то ли просто оторваны. Глаз не было совсем. На один я уже наступил, другой растёкся по морде белой слизью — такой же, как на пальце Флёр. Похоже, она просто выдавила ему глаз…
Зубы теперь были через один. Их не выбивали, а будто выдирали клещами. Запястье левой лапы было перерублено, а отрезанный кулак был затолкан ему в глотку вместо кляпа.
Я даже не успел отбежать в сторону, как Арен, и выдал свой завтрак прямо здесь. Красная лужа крови разбавилась коричнево-бурой массой с плававшей в ней непереваренной рыбой. Позади появился Арен и, опёршись на меня, с трудом проговорил:
— Надо бы убрать… придётся на время забыть про брезгливость и помыть трюм чем-нибудь ядовитым…