Осиновая корона
Шрифт:
Он свободен. Он ещё свободнее, чем был на западном материке. Если можно вообразить самое дерзкое похищение вкупе с не менее дерзким побегом и (по сути) изменой Светлейшему Совету — то он уже совершил всё это. Так чего же теперь бояться?
Назад дороги нет. «Русалка» уже несёт их на северо-запад. Впервые это не напугало и не расстроило Шун-Ди, а, наоборот, успокоило.
— Доброго дня, Шун-Ди-Го, — сквозь вальяжный зевок донеслось с циновки. — Что, не спится из-за мук совести?
Шун-Ди обернулся. Лис уже успел обратиться в человека и теперь лежал, потягиваясь и хрустя суставами. Простыня (всё та же — он забрал её из сада Шун-Ди, будто военный трофей)
— Доброго дня. Нет, просто уже светло.
— Неужели? Всё так банально? А я уж думал, тебя всю ночь терзали кошмары, — Лис зевнул, коротко и ясно показав своё отношение к людскому понятию «муки совести», и повернулся набок. Его космы в растрёпанном состоянии казались ещё длиннее; Шун-Ди пришла в голову нелепая мысль, что миншийские охотники за наживой дорого заплатили бы за такие роскошные меха. — Про того стражника, например. Как он посинел, бедняга, и задыхается. Ты же этого боишься, Шун-Ди Благородный? Что воздушный порошок убьёт его?
Шун-Ди пришлось со стыдом признаться себе, что за весь предыдущий день (безумный, надо сказать — чего стоили уговоры гребцов и капитана, который лишь за тридцать золотых солнц согласился принять их на борт), да и за ночь, он ни разу не вспомнил о несчастном стражнике… Он вздохнул и сел на циновку возле Лиса.
— Я аптекарь, — напомнил он. — И уверен, что рассчитал дозу правильно. Там было достаточно для крепкого снотворного, не больше.
— Ты аптекарь, но не врач, — Лис приподнял рыжую бровь. Он улёгся щекой на локоть, так что один глаз превратился в янтарную щёлку. — Откуда ты можешь знать, что именно у этого стражника нет какой-нибудь непереносимости? И что поутру его сменщик в карауле не нашёл мертвеца?
Лис подкалывал и дразнил его, сбивал с толку — как на охоте сбивал с толку мышей-полёвок своими прыжками и лёгким топотком. Шун-Ди уже на западе заметил, как Лису нравится это делать. И, судя по всему, ему это нравится не только в своей стихии: здесь, в странах «двуногих», Лис определённо чувствует себя как дома… Шун-Ди ответил честно:
— Ниоткуда. Но ничего уже не исправить, правда?
— Правда. Мне до сих пор не верится, что ты согласился, Шун-Ди-Го.
— Мне тоже не верится, — признался он. — Но я сделал это, потому что считаю тебя правым. Им не должно достаться яйцо Рантаиваль.
Лис полежал немного в безмолвной задумчивости, а потом вдруг вскочил и вытянул руку — требовательным жестом ребёнка.
— Достань его ещё раз. Я хочу взглянуть.
— Лучше после завтрака, — Шун-Ди с улыбкой похлопал по своему ввалившемуся животу. Вчера он, кажется, не съел ничего, кроме горсти сушёных персиков рано утром; как-то некогда было об этом думать. Удивительно, что их сумасшедший план удался и даже погони Совета пока не видно… Рядом с Лисом вообще всё становится удивительным — не только и не столько из-за того, что он оборотень. — А то Сар-Ту придёт нас будить. По-моему, он опасается, что мы везём в Хаэдран что-нибудь черномагическое.
— Этот твой капитан с рожей головореза?… Скорее уж тогда — гору ворованного золота или шёлка, — Лис скривился и метнулся за ширму, где оставил одежду. Шун-Ди деликатно кашлянул; он уже понял, что Сар-Ту, с его браслетами из звериных клыков и кровожадными татуировками, Лису явно не по душе. — И где ты такого нашёл?
— Не я, а мой опекун. Кажется, он выручил Сар-Ту из каких-то неприятностей в молодости.
Шун-Ди решил не уточнять, что «рожа головореза»
В своё время опекун Шун-Ди спас Сар-Ту от казни, поручившись за него перед королём. И Шун-Ди чувствовал (хотя очень смутно), что сам старик был связан с делами друга куда плотнее…
Как бы там ни было, в их положении жаловаться не на что. Менее отчаянный тип, чем Сар-Ту, ни за что не взял бы их пассажирами без всяких бумаг, в спешке и тайне. Шун-Ди потому и выбрал «Русалку» для их противозаконной ноши.
И, однако, Сар-Ту до сих пор не знает, что рискует головой… Надо же, сколько зла может повлечь за собой честный поступок. Прав был Прародитель: не дано смертным постичь все витки судьбы. Шун-Ди захотелось взять чётки и помолиться, но низменная плоть вновь напомнила о себе: забурчал желудок.
— Ну что ж, твой опекун принёс нам немало пользы, в конечном счёте, — Лис выступил из-за ширмы — уже с волосами, стянутыми в хвост, и в опрятном одеянии менестреля. Шун-Ди хмыкнул. С точки зрения Сар-Ту, пожалуй, выглядеть таким чистым на борту «Русалки» просто недопустимо. — Хотя мне этот капитан напоминает Двуликих-волков… С которыми, сам понимаешь, у нас сложные отношения. Кстати, о завтраке: надеюсь, на этой развалюхе есть мясо?
Глядя, как Лис высокомерным движением вельможи отпирает засов, Шун-Ди опять улыбнулся. Вопреки всем опасностям, утро выдалось на редкость счастливым — впору благодарить Прародителя.
— Есть. Только, боюсь, оно тоже не угодит твоему вкусу.
После завтрака, когда Сар-Ту наконец отошёл, чтобы поорать на гребцов (просто так, для острастки: в душе он явно не смог отказаться от славных традиций рабства), а Лис стоял на носу «Русалки», лениво ковыряя в зубах куриной косточкой, Шун-Ди отважился спросить:
— А ты уверен? Я хочу сказать… Насчёт человека, которому мы везём Вещь.
Лис свирепо зыркнул на него своими глазами-щелями — точно обжёг горячей смолой. Ему не хотелось обсуждать это при капитане, Шун-Ди знал; но заставить себя прямо сейчас вернуться в грязную духоту трюма было почти невозможно.
— Уверен. Андаивиль поделилась со мной своей памятью, — Лис размахнулся и швырнул косточку за борт. — Хм… Как ты думаешь, Шун-Ди-Го — если её подберут голодные чайки, это будет своего рода злодейство? Поедание себе подобных и всё такое.
Несколько секунд Шун-Ди смотрел на него в молчаливом недоумении. Вот такая мысль вот в такой момент могла всерьёз озаботить только Лиса.
— Пожалуй, да. Но, скорее всего, это не помешает им подобрать… Чайки всегда голодны, — он изо всех сил старался сохранять солидный тон; ко всему прочему, приходилось ещё и выплёвывать пряди волос Лиса, которые ветер, развлекаясь, бросал Шун-Ди в лицо. Сар-Ту, конечно, заявил, что сегодня штиль и «Русалка» пойдёт полным ходом — но для него и слабая буря как штиль. — Лис, это важно. Ты действительно не сомневаешься в том, что этот человек… существует? Что у… — он прочистил горло и заговорил шёпотом; туча из волос Лиса удачно скрыла их от Сар-Ту и вспотевших гребцов. — Что у того, кого ты зовёшь Повелителем Хаоса, на самом деле родилось дитя?