Осколки чести
Шрифт:
— Капитан Нейсмит, мэм! То есть я хотел сказать — леди Форкосиган! Вот уж не думал, что когда-нибудь снова увижу вас.
— И я тоже. Рада, что ошиблась, — она тоже улыбнулась.
— Поздравляю, сэр. Спасибо за записку. Я немного скучал без вас последние недели, но… Я вижу, у вас были дела поинтереснее. — Благодаря его добродушной улыбке это замечание прозвучало вполне безобидно.
— Благодарю, мичман. А-а… что приключилось с вашей рукой?
Куделка скривился.
— Я упал этим утром. Что-то замкнуло. Доктор обещал заскочить через пару минут и все наладить.
Корделия заметила, что его руки покрыты сетью тоненьких красноватых шрамов — следами имплантации искусственных нервов.
— Значит, вы можете ходить. Это приятно слышать, — приободрил его Форкосиган.
— Да, вроде того. — Он просветлел. — И еще они наконец наладили управление моим кишечником. Неважно, что я ничего не чувствую в том районе, но зато я избавился от этой чертовой дыры в брюхе!
— Вам очень больно? — робко спросила Корделия.
— Не слишком, — быстро отозвался Куделка. Она поняла, что он лжет. — Но самое неприятное, если не считать неуклюжести и потери равновесия, — это путаница в чувствах, выкрутасы моей новой нервной системы. Ложные донесения разведки. Например, когда видишь цвета левой пяткой, или ощущаешь то, чего на самом деле нет — скажем, когда кажется, что по всему телу кто-то ползает, — или не чувствуешь того, что есть на самом деле, например, жара… — Его взгляд упал на перевязанную правую лодыжку.
Пришел врач, и разговор прервался. Куделка снял рубашку, доктор закрепил у него на плече индикатор импульсов и начал отлавливать замыкание, передвигая по коже чувствительный хирургический зонд. Куделка побледнел и сосредоточенно уставился на свои колени. Наконец рука прекратила раскачиваться и безвольно упала.
— Боюсь, придется отключить ее до конца дня, — извинился врач. — Мы наладим ее завтра, когда будем заниматься группой приводящих мышц правой ноги.
— Да, да, — отмахнулся от него правой рукой Куделка. Доктор собрал свои инструменты и удалился.
— Я знаю, вам кажется, что это длится бесконечно, — сказал Форкосиган, глядя на расстроенного Куделку, — Но каждый раз, приходя сюда, я замечаю улучшение. Ты еще выйдешь отсюда, — доверительно добавил он.
— Да, хирург говорит, что вытурит меня отсюда уже через пару месяцев, — с улыбкой ответил Куделка. — Но врачи сказали, что я больше не годен для действительной. — Его улыбка погасла, лицо исказилось гримасой отчаяния. — О, сэр! Они отправят меня в отставку! Все это бесконечное кромсание — и впустую! — Он отвернулся к стене, смущенный собственной вспышкой эмоций.
Форкосиган тоже отвел взгляд, не навязывая ему своего сочувствия, пока Куделка снова не повернулся к ним с тщательно приклеенной улыбкой.
— Хотя их можно понять, — бодро продолжил Куделка, обращаясь к подпирающему стену Ботари, решившему, по всей видимости, довольствоваться ролью молчаливого слушателя. — Пара хороших ударов по корпусу, вроде тех, что ты закатывал мне на тренировках, и я начну биться, как рыба на суше. Не слишком хороший пример для моих людей. Наверное, мне придется подыскать… какую-нибудь канцелярскую работу. — Он посмотрел на Корделию. — А
— Последний раз я видела его уже после Эскобара… Да, за два дня до отъезда. У него все по-прежнему. Его выписали из больницы. Его мать уволилась с работы, чтобы ухаживать за ним дома.
Куделка пристыжено опустил глаза, и у Корделии защемило сердце.
— А я тут разнылся из-за каких-то судорог. Простите.
Она молча покачала головой, боясь, что голос может подвести ее.
Позднее, оставшись в коридоре наедине с Форкосиганом, Корделия уткнулась ему в плечо. Он крепко обнял ее.
— Теперь понимаю, почему ты завел привычку напиваться с утра. Я бы тоже сейчас не отказалась глотка чего-нибудь крепкого.
— После следующего визита мы поедем обедать, и там можем вместе пропустить по стаканчику, — пообещал он.
Следующим их пунктом назначения было исследовательское крыло. Заведующий проектом военврач сердечно поприветствовал Форкосигана, и лишь слегка опешил, когда Корделия без всяких объяснений была представлена ему как леди Форкосиган.
— А я и не знал, что вы женаты, сэр.
— С недавних пор.
— О? Поздравляю. Я рад, что вы заехали посмотреть на одного из них, сэр, пока они еще не все поспели. По правде сказать, это самая интересная часть. Не желает ли миледи подождать снаружи, пока мы займемся нашими делами? — Он выглядел несколько смущенным.
— Леди Форкосиган полностью в курсе.
— Кроме того, — весело добавила Корделия, — у меня к этому личный интерес.
Доктор выглядел несколько озадаченным, но провел их в помещение мониторинга. Корделия с сомнением уставилась на полдюжины оставшихся емкостей, выстроенных в ряд. Дежурный техник как раз подвозил на каталке оборудование, позаимствованное, видимо, из родильного отделения какой-то другой больницы.
— Доброе утро, сэр, — жизнерадостно поздоровался он. — Решили посмотреть, как будет вылупляться наш цыпленок?
— Лучше бы вы подыскали для этого какое-нибудь другое выражение, — проворчал доктор.
— Да, но ведь и родами это не назовешь, — весьма резонно заметил его помощник. — Технически они уже однажды родились. Вот сами и скажите, как это называть.
— У нас это называют «откупорить бутылку», — внесла свою лепту Корделия, с интересом наблюдавшая за приготовлениями.
Техник, раскладывавший на столе измерительные устройства, пристроил колыбельку под нагревательной лампой и с нескрываемым любопытством глянул на Корделию.
— Вы ведь бетанка, миледи? Моя жена видела сообщение о женитьбе адмирала в новостях — внизу, там где мелкий шрифт. Я сам никогда не читаю светскую хронику.
Удивленный доктор поднял глаза, но затем снова углубился в свои инструкции. Ботари прислонился к стене и полузакрыл глаза, скрывая под маской равнодушия свой интенсивный интерес. Доктор и техник завершили приготовления и пригласили их подойти ближе.
— Раствор готов, сэр? — спросил техник доктор.
— Готов. Ввести в питающую трубку «C»… -