Останься со мной
Шрифт:
Когда подошла моя очередь, я взглянула на чистый лист бумаги и откинулась на спинку стула, пока думала, что сказать.
— Я могу сыграть любую песню на пианино, я не ем мясо, и… — Арти и Олли возненавидят меня: — У меня был секс с Лиамом в прошлую пятницу.
Сразу же последовали вздохи и смех, и я перевела взгляд на Олли, который уже вынул руки из карманов и поднес их к подбородку. Его локоть подпрыгнул на нервном колене.
— PG-13, Мия, — напомнил мне Арти, и я пожала плечами.
— Не может быть, чтобы она спала с Лиамом. Я была с ним весь день, — сказала светловолосая
— Я видел, как она ела мясо. Это должно быть пианино, — настаивал Джейк.
— Согласна. Такая девушка, как она, не умеет играть на пианино, — добавила Бриа.
Светловолосая девушка встала и указала на пианино в комнате, ее лицо покраснело, а слезы грозились вот-вот пролиться из глаз.
— Докажи это. Вон там пианино, и я хочу, чтобы ты доказала мне, что это ложь.
Я понятия не имела, что она так сильно привязана к Лиаму. Она не была целью моей атаки. Мне просто хотелось показать Олли, что я не та, за кого он меня принимает.
— У меня гипс, — напомнила я им, подняв руку в воздух.
— Я же говорила тебе, что она не умеет играть, — усмехнулась Бриа блондинке.
Я тут же встала и подошла к пианино, прежде чем сесть. Моя раненная рука слегка пробежалась по клавишам, не нажимая достаточно сильно, чтобы издать звук, но достаточно, чтобы вспомнить прохладу и размер клавиш. Играть в гипсе будет непросто. Я подняла глаза и увидела скрещенные руки на груди блондинки, ухмыляющуюся Бриа и ту каплю надежды, которая оставалась в глазах Олли, которой я собиралась его лишить.
Спустя более десяти лет, ожидание закончилось, мои пальцы двигались по клавишам под акустическую версию песни Деми Ловато «Sorry not Sorry». Я не знала, что на меня нашло, но внезапно я начала напевать мелодию, и слова превратились в песню, а когда я перешла к припеву, комната взорвалась ревом. Я закрыла глаза и погрузилась в музыку, которую играла, забыв о том, как это было приятно. Мой голос казался чужим, словно пела та восьмилетняя девочка. Хотя голос был более зрелым, более мощным, но все еще сохранил естественную хрипотцу, которую я усовершенствовала в юном возрасте.
После того, как последняя нота повисла в воздухе, я выдохнула и посмотрела на пианино. Олли втянул голову в плечи и медленно покачал ею, в то время как остальная часть комнаты одобрительно зааплодировала. Я снова заняла свое место, и болтовня в кругу стихла, а Олли встал и вышел, не сказав ни единого слова.
Заслужил ли он это?
Нет.
Несмотря на вернувшееся ко мне оцепенение, которое он у меня украл, Олли был всем, чего мне не хватало. Он был светом в самые темные времена, он был верой, когда никто другой не мог этого видеть, и он был лучиком надежды, когда стены, пропитанные сомнениями, рухнули вокруг него. Но я воплощала истину, и она заключалась в том, что я никогда не смогла бы измениться. И если бы я позволила ему продолжать идти по этому пути, он бы в конце концов задохнулся от моей правды, пытаясь освободить проклятую душу.
«Хочешь верь, хочешь нет, Олли, но я сделала это ради тебя».
После того, как групповая терапия закончилась, Арти задержал меня, чтобы поговорить о том, что произошло, и заставил меня пообещать никогда
Мой темп замедлился, прежде чем я достигла угла своего крыла. Мой желудок скрутило, во рту пересохло, дыхание перехватило, и я мгновенно поняла. Это всегда случалось, когда я чувствовала Олли рядом. Мое тело обманывало меня, но разум не мог этого делать. Прислонившись к стене рядом с моей дверью, стоял парень, чье сердце я вырвала несколько мгновений назад.
Оно все еще билось в моей ладони.
— Тебе лучше держаться от меня подальше, — настаивала я, подходя ближе. Олли поднял глаза от пола и вынул руки из карманов. Его шапочка была низко надвинута на лоб, а кожа вокруг глаз покраснела. — И ты выглядишь дерьмово, — добавила я, производя тем самым «контрольный выстрел».
— Зачем ты так поступаешь? — спросил он, следуя за мной в комнату.
— Хмм, — я бросила книги на стол и повернулась к нему лицом. — Ты о то, что я трахнула Лиама? Мне показалось, будет справедливым, если ты узнаешь, что я за человек. И Лиам не единственный. — Ему было лучше знать все.
Он сложил пальцы вместе поверх своей шапочки, глядя в мое холодное и отстраненное лицо.
— Хоть раз в жизни, Мия, ты можешь перестать отталкивать меня и быть честной с собой хотя бы пять минут? — спросил он. — Я знаю, что ты за человек, и это не ты, — Олли опустил руки и сделал шаг ко мне. — Я знаю, что ты что-то чувствуешь ко мне, потому что, если бы это было не так, ты бы не пробила чертову стену. Я вижу это в твоих глазах, Мия.
— Остановись! Я ничего не чувствую! — крикнула я и отступила от него на шаг, прежде чем снова начать ходить по комнате. — Ты все это выдумал, это все в твоей голове.
Внезапно Олли подхватил меня за талию и посадил на стол, ухватившись за края, пока его расстроенные глаза искали мои.
— Какая же ты лгунья.
Он посмотрел вниз и поднял мою руку с колен, обхватив пальцами запястье.
— Твой пульс учащается, Мия, и я знаю, каково это, потому что со мной происходит тоже самое, когда я рядом с тобой. И когда я смотрю в твои глаза, я вижу, свою Мию. Девушку, которая притворяется, что ей все равно, но ее сердце непреклонно. Девушку, которая беззастенчиво целует меня, смотрит, как я читаю, смеется мне в шею и искренне, блядь, улыбается, когда я рядом с ней. Мою Мию.
Я совершенно забыла о том, что произошло. Я забыла о том, что привело нас сюда. Я забыла, почему Олли был расстроен, и сейчас я лишь хотела снова увидеть его улыбку. Но он воспользовался моим замешательством и продолжил:
— Расстояние не идет нам на пользу. Всего два дня в одиночной камере, а я уже потерял тебя, но ты вернешься, потому что ты всегда так поступаешь со мной. — Он опустил голову, прежде чем вытереть лицо рукавом. — Блядь. Мне все равно, что ты сделала. Ты ошиблась на тех выходных, но ведь сейчас ты со мной. Ты должна вырваться, и да, это будет больно, но ты должна, потому что я чертовски эгоистичен, и я хочу тебя. — Он покачал головой. — Нет, ты нужна мне.