Остенландия
Шрифт:
выстригла челку), что они с Джейн поженятся. На Пасху, после беготни в парке, они
спрятались за деревом, и он сказал:
– Знай же, это значит, что мы теперь навсегда вместе.
И он семь раз чмокнул ее в губы. Словно цыпленок клюнул. Мягкий такой цыпленок. А
тем же летом его родители переехали в Миннесоту. И она больше никогда его не
встречала.
День Первый
На следующее утро после плотного завтрака Джейн взобралась в поданный ко входу
экипаж (подумать только – экипаж!), а ее чемодан привязали сзади. Миссис Уоттлзбрук
стояла в дверях, вытирая платочком сухие глаза.
– Желаю хорошо провести время, мисс Эрствайл, и прошу не забывать о накидке и
шляпке, когда выходите из дома!
Был пасмурный день, мелкий дождик уныло шуршал по крыше кареты. Джейн следила
за мелькавшими в окнах шаткого экипажа невысокими холмами, за вытянувшимися в
линию кронами деревьев вдоль речушки. Ее взгляд художника живо переводил свежий
для нее сюжет на полотно – роскошные тона зелени с редкими пятнами умбрии и
кадмия, мелькавшие вдалеке крыши деревень, оттенки пробивающейся сквозь сизые
облака лазури. Они выехали за ворота, свернули на проселочную дорожку, и вскоре
подъезжали к солидному особняку в Георгианском стиле. Желтый кирпич, белый
фронтон, шестнадцать окон по фасаду. Солидно слепленное сооружение, словно
загадочный, тщательно упакованный сюрприз.
– Какой прекрасный вид, – выдохнула Джейн.
Двери распахнулись, и прислуга высыпала на улицу.
Невзирая на дождь, все выстроились в две терпеливые линии по сторонам лестницы,
смаргивая капли дождя с ресниц. Кроме слуг, здесь были и садовники – конечно, вон и
Теодор, он же на голову выше остальных.
Один из слуг распахнул дверцу и протянул ей руку. Джейн очень надеялась, что он не
расслышал ее смущенное ойканье. Ладно, она все выдержит. Должна выдержать,
поможет привычка последних лет ставить себя в дурацкое положение при всяком
удобном случае. Этот будет последним – всего три недели, и точка. Может, в этом
будет что-то забавное. Надо постараться получить хоть какое-то удовольствие.
Опираясь на руку слуги, она спустилась на землю, сделала несколько равномерных,
успокаивающих вдохов.
– Дорогая Джейн, добро пожаловать!
К ней подошла, опираясь на руку краснощекого крепыша, дама лет пятидесяти. Словно
для контраста с унылой погодой и слугами, она была в ярко-голубом платье, с красным
зонтиком в руке.
– Я твоя тетушка Сафрония, хотя конечно ты меня не помнишь, ведь мы не виделись с
тех пор, как твоя овдовевшая мать вышла замуж за американца и уехала в Новый свет,
когда тебе было всего два годика, – выпалила она на одном дыхании. – Мы так скучали
без тебя! Умница, хорошо, что ты наконец приехала. Это мой супруг, сэр Темплтон. Он
умирает от желания познакомиться с тобой.
Забавный сэр жевал какую-то воображаемую жвачку.
– Ну же, сэр Темплтон, поздоровайся с Джейн.
Человечек наконец отыскал девушку глазами, и выдавил:
– А, да, здравствуйте.
Он дернул нелепо головой, что, надо понимать, означало поклон, и Джейн постаралась
изобразить реверанс по рецепту миссис Уоттлзбрук.
– Приветствую вас, дядя. Как поживаете?
– Съел слишком много ветчины на завтрак. А не стоило, ведь они такие гадкие,
неприличные грязнули… – Он опять впал в транс.
– Ура ветчине, – растерянно выдавила Джейн.
– Да, мило, действительно. И ты так мила. Ах, как давно к нам в Пембрук Парк не
заезжала молодежь… – Она сказала явно что-то не то и поспешно замолчала, прикусив
себе палец.
Да, промашка вышла. Актрисе грызть пальцы позволительно, но никак не тете
Сафронии.
Сэр Темплтон откашлялся так меланхолично, что Джейн порадовалась за него.
– Молодежь? Но, леди Темплтон, вы забываете о мисс Чарминг.
– Ах, конечно же, как же я могла забыть о мисс Чарминг? Это дочь наших хороших
друзей, она только вчера приехала. Как вовремя, хочу сказать, молодые будут рады
пообщаться на равных.
Тетя Сафрония взяла Джейн за руку, и они поднялись в уютную комнатку в голубых
тонах с кроватью под балдахином. Не слишком готичная обстановка, и Джейн не стала
искать глазами гравюры в духе «Кэтрин Хитклифф» на стенах комнаты. Все было так,
как Джейн ожидала, но почему-то это обстоятельство огорчило ее. Впрочем,
«керосиновая» лампа рядом с ее кроватью, хотя имитировала горящее пламя, была
надежно прикована к розетке электрическим шнуром.
Джейн отпустила свою молчаливую, как и подобало, горничную Матильду под
предлогом того, что смена часовых поясов делает земное притяжение просто
невыносимым, так что она хочет отдохнуть после ужина. Но вместо отдыха она битый
час вертелась на мягкой постели, так что в итоге не выдержала, и, заглянув под
простыни, с удовлетворением обнаружила на матрасе очень современную фирменную
бирку. Поднявшись, прошла в смежную со спальней уборную, где был и вполне