Острова Чалдеи
Шрифт:
Всё это я видела урывками, поскольку переходила из рук в руки от дяди к тете, которые повторяли:
– В самом деле дочь Гарета! Ты похожа на него!
И:
– У тебя отцовские глаза, знаешь?
И так далее. Мне захотелось плакать. Венда, моя тетя, была почти столь же красива, как Райаннэн, за исключением того, что она, конечно, была старше, а ее волосы – темнее. Моего дядю звали Брэн. Я всё смотрела, пытаясь понять, похож ли он на моего отца, но сложно было сказать, поскольку он был очень высоким и с окладистой бородой. Думаю, он отличался тем же слегка
Ужасно странно было обнаружить так много незнакомых родственников. А вскоре их стало еще больше. Люди потоками сходились из домов на другой стороне холма – исключительно для того, чтобы встретиться с нами. И каждый говорил что-нибудь вроде:
– Я троюродный дедушка твоего отца.
Или:
– Я племянница твоей бабушки.
Их было так много, что я была просто не в состоянии их запомнить. Единственные, кого я запомнила – Наставница и жрец, которые остались на ужин и тоже являлись родственниками. Наставница оказалась сестрой Венды и была очень ученой, даже более эрудированной, чем жрец, который был кузеном Брэна. В самом деле, это напоминало мне Скарр, где все друг другу родственники, и мне пришлось бороться с новым приступом тоски по дому.
Все эти посетители стали причиной великой суматохи по приему гостей. Принесли вино и приготовили чай, а Венда и две служанки занимались поднесением оливок и соленого печенья для закуски. Выражение лица Айвара, когда он в первый раз попробовал оливку, было бесподобно. Его щеки втянулись, рот и глаза округлились, и он отчаянно спросил:
– Куда я могу это выплюнуть? Пожалуйста!
Райаннэн сложилась пополам от смеха, но сумела выговорить:
– В огонь, конечно, глупый!
– О, я их помню! – заявил Ого и взял целую горсть.
Он в самом деле любил их. И тетя Бекк, похоже, тоже. Ого сидел на табурете рядом с ее стулом и аккуратно вынимал для нее из оливок одно за другим маленькие твердые зернышки. Огонь шипел от бомбардировки оливковыми косточками. Думаю, Ого съедал по две за каждую, что давал тете Бекк.
Финн тихо сидел в углу и ел всё, что предлагали. Что ж, я всегда считала, что Финн может есть что угодно. Что касается меня, я предпочитала соленое печенье, хотя, думаю, со временем могла бы привыкнуть к вкусу оливок. Зеленый Привет спустился с балок, чтобы разделить со мной печенье.
В промежутках между всем этим, Финн, Ого и я в восхищении стояли у окон. Фермерские угодья Брэна мягкими уступами простирались вниз в солнечном свете. Ближайшие серо-зеленые деревья были теми, на которых растут оливки. Но за ними располагались виноградники и сады с более нормальными фруктами, и поле за полем со всевозможными посевами. Я узнала ячмень и сенокос, но на многих росли растения, которых я никогда прежде не видела. Однако самым завораживающим были упряжи маленьких толстых лошадей, тянувших к амбарам повозки с продуктами. То есть не совсем повозки. У них не было колес. Каждая будто тяжело плыла в воздухе за тянущими их лошадями.
– Как такое может быть? – поинтересовался Финн.
Мне тоже стало интересно. Но большая часть моих мыслей была направлена на то, что у Брэна здесь своего рода королевство, полное дальних родственников – почти как у моего кузена короля Кенига.
Когда ушли все посетители, за исключением жреца и Наставницы, на громадный стол подали ужин. Пока я занималась тем, что заставляла тетю Бекк поесть, Ого сделался очень смелым и разговорчивым и постоянно задавал вопросы. Первым делом он спросил насчет поразительных повозок без колес.
– А, эти, - ответил Риз. – Магическое изобретение отца. Ловко, правда?
Я посмотрела на дядю, подумав: «Значит, он тоже маг!»
Брэн ухмыльнулся:
– Понадобилось время, чтобы их придумать. Их проще передвигать с помощью лошадей. Но я всё еще не нашел способ не давать им вращаться.
– Управлять ими приходится крайне аккуратно, - заметила Райаннэн. – У меня не получается.
– Да, девочка моя, - согласился Брэн. – Меня до сих пор передергивает от того, как ты впечатала мою первую повозку в большой амбар.
Райаннэн сильно порозовела и больше ничего не сказала. Айвар, который над любым другим громко посмеялся бы, сочувственно посмотрел на нее:
– Видно, это настоящее искусство.
Я поймала себя на том, что всё еще немного злюсь из-за этого.
Ого продолжил расспросы, но вопрос, который я особенно запомнила, прозвучал, когда мы ели на десерт стопки блинов, политых джемом и медом.
– У вас здесь бывает когда-нибудь снег? – спросил Ого.
– Не часто, - ответила Наставница и типично для учителя продолжила: - Понимаешь, Галлис лежит в теплом воздушном течении с южного океана.
– Но когда идет снег, - сказал Ого, - что делают барды?
– О, у них тогда появляется много дел, - засмеялся Риз. – Они толпятся повсюду, выпевая его густым, белым и живописным, с красивыми сосульками на каждом водопаде.
– Не на моей ферме, - заметил Брэн, и они с жрецом обменялись слегка мрачными взглядами.
Я видела, что и он, и жрец не согласны с деятельностью бардов.
В течение всей еды Венда смотрела на тетю Бекк глубоким, задумчивым взглядом.
– Под странным она заклятием, - сказала она мне. – Но я посмотрю, что смогу сделать.
И когда ужин закончился, она увела тетю Бекк куда-то в другое место в доме. Наставница и жрец ушли, как будто это стало сигналом, а мы помогли служанкам убрать со стола. Когда девушки сели за свой ужин, Брэн отправил Брента спать и проводил остальных в маленькую гостиную. Кто-то зажег там огонь, словно нас ждали. Страшила прошел за нами и снова улегся в тепле.
– Что ж, Риз, - сказал Брэн. – Ты решительно настроен?
– Больше, чем когда-либо, - ответил Риз.
Каким-то образом он будто засветился. Я поняла, что всё время с тех пор, как мы впервые увидели его – и, вероятно, до этого тоже, – он как бы сдерживал себя.