От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах
Шрифт:
Числа 14 февраля начались воздушные бои. В воздушных боях в Демянской операции 169[-й] полк сбил 36 самолётов противника [83] . Было два тарана – ИСАЕВА и ГРАЖДАНИНОВА, – во время таранов оба лётчика погибли [84] . Нужно сказать, что там мы потеряли, пожалуй, лучших своих лётчиков. Помимо Исаева и Гражданинова, из 32[-го] полка мы потеряли Героя Советского Союза ХОЛЬЗУНОВА [85] , Героя Советского Союза АНИСКИНА [86] , ГНАТЕНКО*, БАРАНОВСКОГО [87] , там был ранен Герой Советского Союза КОВАЛЬ [88] , Герой Советского Союза КОТОВ*.
83
См. выше.
84
Исаев погиб при таране самолёта противника. А
85
О нём см. стенограмму В.А. Луцкого.
86
О нём см. стенограмму Н.Ф. Горшкова.
87
О нём см. стенограмму А.С. Макарова.
88
О нём см. стенограмму И.М. Холодова.
Таким образом, ясно, что это были за бои, когда такие мастера воздушных боёв, как Хользунов, Анискин и т. д., имевшие сотни воздушных сражений и десятки сбитых самолётов, поплатились своей жизнью.
Противник там имел, как я уже сказал, хороший лётный состав, посаженный на хорошую материальную часть. Впоследствии он, усилив эту свою группу 54[-й] эскадрой в количестве 60 самолётов ФВ-190, во что бы то ни стало старался удержать своё господствующее положение в воздухе. И задача нашей дивизии заключалась в том, чтоб это господство удержать за собой. И ценой потери лучших людей мы всё же это господство отвоевали. 72-ю группу и вольных охотников мы растрепали всю в дым, и она была оттуда уведена, так как от её 60 самолётов ФВ почти ничего не осталось, а к концу операции они стали ходить уже парами и на больших высотах, на дальних дистанциях, т. е. боя уже, как правило, не принимали.
В этих боях дивизии отличались такие люди, как ХОЛОДОВ, ГАРАМ М., ЛУЦКИЙ, САВЕЛЬЕВ, ОРЕХОВ, ШИШКИН. Они обеспечили господство дивизии в воздухе, они не щадили в боях свою жизнь, они проявляли исключительное мастерство.
Был, например, такой случай. Наша группа под командованием Холодова была зажата группой Ме. Холодов не просто ушёл из боя. Он радирует: «Веду бой с численно превосходящим противником, прошу помощи». У нас на земле нет ничего, чем бы мы могли ему помочь, а потерять такого человека, как Холодов, – это равносильно потере группы людей. Мы должны были сделать всё, что только было возможно. Орехов сумел подготовить свой самолёт, но он – один. Холодов продолжает отходить на аэродром с боем. Самолёты противника продолжают на него наседать, видно: на горизонте идёт воздушный бой. Что делать? Приказываем Орехову подняться. Орехов поднялся. А у тех горючее на исходе. Значит, в воздухе остаётся только пара – Холодов и Макаров, да ещё поднялся Орехов. У Холодова на самолёте отказали обе пушки, стрелять он не может, значит, нужно вертеться, чтобы не сбили. Но это было уже над своим аэродромом. И вот на глазах противника нам удалось поднять ещё группу 4 самолёта. Холодов благополучно садится, а противник отходит, так как видит, что с земли поднимаются ещё 4 самолёта.
Какой-нибудь другой лётчик, не с таким мастерством, не с таким мужеством и хладнокровием, мог бы стать жертвой в этом бою. А Холодов использовал здесь всё своё мастерство, он был совершенно спокоен и хладнокровен, что помогло ему решить исход боя. Кроме того, Холодов исключительно ориентируется в обстановке, он всегда разгадает ход противника. Когда я встретился в первый раз с Холодовым, посмотрел на него – такой он невзрачный на вид человек, ничем он совершенно не выдавался, ничего особенного в нём не было. Но когда начались воздушные бои, Холодов показал себя, выявились все его способности. Это – колоссальная фигура в истребительной авиации. Он – не только мастер техники пилотирования на своём самолёте, но он отлично знает и самолёты противника, он следит за приёмами, за методами противника, и не только потому, что пишется об этом в газетах или журналах (кстати сказать, он очень много читает по всем авиационным вопросам), но он стремится сам познать, в чём же сущность приёмов противника. После каждого боя он старается вскрыть – так ли противник дрался, как в прошлый раз, а если есть что-нибудь новое, то Холодов обязательно это новое подметит и скажет, в чём оно заключается. Мне приходилось встречаться с такими лётчиками, которые десятки раз водили в бой свои самолёты и говорили, что ещё не видели крестов на самолётах противника, так как находились в очень большом напряжении. А Холодов – очень спокойный командир, он чувствует малейшее движение противника, которое тот только собирается ещё сделать.
И опять-таки, можно сказать, что во всех этих наших боевых операциях, в наших успехах большую роль сыграла партийная организация. Партия воспитывала таких людей, партия делала всё, чтобы направить людей по правильному пути, и наши люди дрались прекрасно.
Нужно сказать, что 32[-й] полк пришёл к нам с низкой дисциплиной. В полку были случаи пьянства, хулиганства со всеми связанными с этим последствиями. И когда мы приняли этот полк, то перед нами встала такая проблема – поставить полк в известные военные рамки, переломить у людей излишнюю самоуверенность, некоторое чванство и заставить, помимо всего прочего, совершенствовать своё мастерство. Нужно было иметь в виду, что командиром полка был человек – герой в боях, но с довольно низкой военной культурой – это Бабков. Поэтому внимание командира дивизии и всего нашего руководства было направлено к тому, чтобы в полку эти недостатки изжить, ликвидировать [89] .
89
Подобная ситуация (с состоянием дисциплины) позже сложилась и в другом полку, которым командовал Василий Петрович, – в 88-м гиап, за что в конце декабря 1944 г. он был снят с должности. ЦАМО РФ. Ф. 8 гиад. Оп. 1. Д. 35. Л. 408–433, 445.
Например, бывали такие случаи. По приказу командования вылетает Герой Советского Союза Орехов с заданием уничтожить разведчика. Полетел, пострелял и вернулся. Садится. Почему не пошёл до конца и не сбил? Да вот подумаешь, дело! Ему было сказано, если ты получил приказ, то должен выполнить его любыми средствами. Это характеризовало отношение людей к приказам – что хочу, то и делаю. Я дерусь храбро, геройски, а победителей не судят, и обсуждать вопрос о нас никто не имеет права.
Тогда мы собрали партийный актив и предъявили к коммунистам требование – или полк будет в дальнейшем совершенствовать своё мастерство и множить свои успехи, или у нас будут с ними серьёзные разговоры, которые, может быть, поведут к осложнениям в наших отношениях. Мы вашу нажитую славу знаем и уважаем, но ограничиться ею, пока враг не сломлен, мы не можем. А перед нами ещё сильный враг, борьба с которым требует больших сил и жертв. После мы собрали командиров эскадрилий, их заместителей и с каждым из них разговаривали. К малейшим неточностям или нарушениям в выполнении наших приказов мы относились со всей серьёзностью и нетерпимостью, и это заставило людей коренным образом изменить свой взгляд на вещи. Они поняли, что ничего им не поможет, что в этой дивизии людей уважают только тогда, когда они выполняют приказ. Мы их хвалили, но и говорили, что вы имеете серьёзные боевые традиции, но имеете и ряд серьёзных недостатков, с которыми полк в дальнейшем не может работать. И люди всё это поняли. Они поняли, чего от них хочет командир дивизии, и коренным образом изменили своё отношение к делу. Такие люди, как Холодов, как Гарам, они повернули наиболее круто. ГАРАМ – это молодой, но не по годам серьёзный человек. А главное, было хорошо то, что всё это понял и сам командир полка Бабков, который был там командиром после Клещёва. Клещёв – исключительный человек и по своим боевым качествам, и как вожак. Народ его чрезвычайно любил. Но он не был организатором, не был руководителем. И как командир полка он был бледной фигурой. БАБКОВ пользовался большим авторитетом среди своего лётного состава, и он постепенно эту ненужную шелуху удалил. Полк работал прекрасно.
НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. I. Оп. 79. Д. 2. Л. 15–25.
Гвардии майор
Матлахов Дмитрий Авксентиевич
Заместитель начальника политотдела 3[-й] гвардейской истреб[ительной] авиадивизии. От[ветственный] секр[етарь] партийной дивизионной ком[иссии]. 1901 г. рожд[ения]. Член партии с [19]28 г.
На партийной работе вообще работаю с [19]37 г. До [19]37 года работал на заводе в Витебске в качестве инженера, потом работал секретарём Витебского Горкома партии. После учился в Высшей школе парторганизаторов при ЦК ВКП(б). Потом работал в аппарате ЦК партии. До войны работал в Риге заместителем зав[едующего] оргинструкторского отдела ЦК КП(б) Латвии. Там меня и застала война.
В армию я пришёл не в порядке мобилизации. Мы там самомобилизовались. 27 июня мы оставили Ригу и переехали в г. Валке [90] . Там по линии ЦК КП(б) Латвии было сформировано пять отрядов рабочей гвардии, и одним из отрядов был отряд работников Совнаркома и ЦК, а также коллектива партийных и советских работников Латвии, которыми командовал я. В моём отряде было 360 чел[овек]. Мы держали связь с 8[-й] Армией. Потом, когда она ушла, мы оказались между немцами и Красной Армией. Шли мы всё на север. Прошли Эстонию, потом нас перебросили к Чудскому озеру. Затем из Северо-Западного фронта прибыло нам распоряжение сформировать полк, а все остальные должны были идти в распоряжение фронта. Мы сформировали Латвийский полк, укомплектовали его, одели. С остатками людей [91] я прибыл в Новгород, тогда ещё через Кингисепп. Здесь уже в августе начались бои за Новгород, и мы оттуда должны были уйти. Здесь отряд был расформирован, и мы вошли в распоряжение штаба Западного фронта. Нас распределили кого куда, некоторые попали на хозяйственную работу, некоторые – на партийную.
90
Латвийский город Валка на границе с Эстонией, до 1920 г. назывался Валк (древнерусское название – Влех). Примыкающий к нему эстонский город называется Валга. До 1920 г. оба города являлись единым населённым пунктом.
91
Так в тексте. Имелось в виду «с остатком людей».
Я попал в военно-политическое училище, где пробыл всего дня три, а потом меня забрали в Политуправление Северо-Западного фронта, где я проработал до декабря [19]41 г., а потом получил назначение на должность секретаря партийной комиссии в 4[-ю] смешанную авиационную дивизию (САД). С этой дивизией мы и начали действовать в период наступления [19]42 г. на Осташков, Пено, Андреаполь, Торопец, Ст[арая] Торопа, Велиж. На базе нашей дивизии были сформированы ВВС 4[-й] Ударной армии. В Торопе мы находились до июня мес[яца] [19]42 г. В июне мес[яце] началось формирование типовых дивизий и формирование армий [92] . Здесь мы попали в 210[-ю] типовую, а впоследствии в 3[-ю] гвардейскую истребительную дивизию.
92
Воздушных.
17 июня [19]42 г. наш политотдел, как и ППС [93] , полностью перешли в 210[-ю] дивизию. Прибыли мы для формирования дивизии в с. Никольское Калининской области.
Состав политотдела, таким образом, был весь на месте, и мы очень быстро включились в работу. Немедленно, на второй день после предварительного совещания по ознакомлению с командованием и штабом, мы разъехались по полкам для ознакомления с людьми. Это была первоочередная работа политотдела, т. е. знакомство с людьми. Мы должны были пересмотреть партийно-политический состав полков, дать оценку людям. Всё это было сделано очень быстро, и мы стали в курсе всей жизни полков.
93
Скорее всего, имеется в виду партийно-политический состав. Но аббревиатура обозначает также и почтово-полевую станцию.