Отечества крылатые сыны
Шрифт:
В ночь на 13 мая командир полка приказал нашему экипажу быть лидером. Цель - бомбардирование военных объектов врага в Варшаве. Она находилась за тысячу километров от аэродрома. В налете участвовало несколько соединений АДД. Полет затрудняла исключительно сложная погода.
Сегодня наш самолет загружен только осветительными бомбами. Взлетели мы за несколько минут раньше основной группы. Взяли курс на запад. Синоптики обещали прохождение метеорологического фронта западнее Курска. К сожалению, этот прогноз оказался точным. За железной дорогой Орел - Курск стеной стояли черно-белые облака. Обходить фронт мы не могли: не хватило бы горючего, [141] да и можно опоздать с поиском
Штурманская кабина Ил-4 - украшение самолета. По своему оборудованию она напоминает лабораторию. В ней все удобства. Можно сидеть или лежать (при стрельбе и прицеливании). Есть вставная ручка, откидные педали, пилотажные приборы, сектора газа. Если надо, бери управление в свои руки, пилотируй, помогай уставшему или раненому летчику. Главное же достоинство кабины - хороший обзор.
Внимательно всматриваюсь в пространство, стараюсь выбрать места, чтобы проскочить между грозовыми облаками. Внизу, в разрывах облачности, видны пожары - это линия фронта. Ослепительная молния разрезает облака. Слышен раскат грома. Гроза - смертельная опасность для самолета. Она опасна не только возможным попаданием в самолет электрических разрядов, но и наличием огромной силы восходящих и нисходящих потоков воздуха, способных разрушить самолет. Тревожно на сердце: что если попадем в грозу? Отворачиваем немного влево. Вдруг пелена, как дым, окутывает самолет. Уже не видно ни неба, ни земли. Началась сильная болтанка. Вспомнилась судьба экипажа Душкина, когда его самолет развалился на части в грозу… На высоте 5000 метров началось обледенение. Время полета в облаках тянется мучительно медленно.
Наконец, мы увидели над головой небо. В его бездонной глубине ярко мерцают звезды. Слева и позади в облаках вспыхивают отблески не то уходящей грозы, не то взрывов зенитных снарядов. Внизу, позади остались гроза, болтанка, обледенение. Больше они нам не страшны. Впереди показался долгожданный край разорванной облачности, [142] появилась земля. Сверяю карту с местностью, измеряю ветер, рассчитываю новый курс. Под самолетом - польская земля, оккупированная врагом. А вот и река Висла. Разворачиваемся и берем курс к цели. До начала удара осталось десять минут. Успеем ли своевременно осветить железнодорожный узел? Успеем!
Цель! Где-то притаилась она в ночном мраке и, наверное, не ждет, что в эту темную весеннюю ночь три человека на высоте семи тысяч метров упорно ищут ее, чтобы направить удар возмездия целой воздушной армады. Вражеская оборона почему-то молчит. Может, истребители подняты в воздух? Внизу ленту Вислы пересекает темная полоска - мост.
Под нами - южная часть Варшавы. Открываю люки, прицеливаюсь. Часы показывают 01.03, сбрасываю осветительные бомбы, они вспыхивают и выхватывают из темноты восточную часть города, узел. Скоро начнется массированный бомбовый удар. И только теперь заработали прожекторы, вверх полетели снаряды. Василий Алин крутым разворотом уводит самолет из зоны огня, и берет курс на восток. Зенитный огонь усиливается. Лучи прожекторов разрезают темное небо на огромные лоскуты-клинья.
Разрывы вражеских снарядов приближались к нам. Они слева, сзади, выше… Алин делает пологий разворот вправо, и снаряды рвутся левее. Теперь целый шквал огня появился впереди. Василий применил новый противовоздушный маневр: он резко увеличивает скорость, идет со снижением. Вспышки снарядов остаются уже за хвостом нашего самолета.
И я снова восхищаюсь своим командиром. Самолетом управляет человек, рожденный для неба. Он [143] вел машину смело, умело применял различные маневры, сохраняя при этом спокойствие.
– Серии бомб ложатся точно на узле, там все горит и взрывается, - сообщает Николай Кутах.
Улетая, мы долго наблюдали мощный удар полков АДД. Западный небосклон посветлел, словно перед рассветом.
– Штурман! Может, возьмешь управление?
– спрашивает командир.
– С удовольствием, сейчас подготовлю рабочее место, - отвечаю.
Трудно пилотировать бомбардировщик в течение восьми-десяти часов. Весь в напряжении, глаза устают, немеют руки и ноги, сковывает все тело. К тому же, у Василия больны ноги. Об этом пока что знает лишь экипаж. Врачам Алин не говорит о болезни и просит нас не «выдавать» его. Поэтому командир так настойчиво тренирует меня, учит пилотировать самолет в любых условиях. И получается неплохо. Я научился даже управлять самолетом по приборам. А когда виден горизонт, чувствую себя уверенно.
У нас уже выработался определенный порядок: при пролете к цели пилотирует Алин. Для меня же главное - поиск объектов бомбардирования и поражение цели. На обратном маршруте я помогаю летчику. В это время и условия проще: самолет без бомб, полет проходит в основном на восток, навстречу рассвету, к тому же помогают радионавигационные средства своего аэродрома. Я клал развернутую карту на полочку правее себя, настраивал РПК-2 на приводную радиостанцию или радиомаяк и пилотировал, посматривая то на небосклон, то на карту, то на землю. А летчик отдыхал, разминался, следил за режимом работы двигателей, за расходом горючего. [144]
При полете от цели к аэродрому напряжение, уменьшается, хочется немного отдохнуть, успокоиться. Мы часто просим своего радиста спеть что-нибудь. Коля охотно делает это. Чаще всего он исполняет песню «Огонек». Слушая радиста, мы вспоминаем любимых, друзей, свое детство, мирные дни перед войной…
Незаметно наступила утренняя заря. Какая красота вокруг! Кажется, на земле и в воздухе все вновь пробуждается. Никто, наверное, не встречает столько зорь, сколько мы, летчики. И каждый раз я смотрю зачарованно на светлеющий небосклон на востоке, как будто вижу его впервые.
В районе аэродрома я передал управление Алину, и он повел машину на посадку. Приземлились мы на своем аэродроме после продолжительного, трудного, но успешного полета. На земле узнали, что большинство экипажей нашего полка не смогли прорваться через грозовой фронт и бомбили запасные цели. Лучше удалось преодолеть стихию самолетам, вылетавшим на Варшаву с подмосковных аэродромов.
На следующий день командование объявило нашему экипажу благодарность за отлично выполненное задание.
После отдыха идем на спортплощадку. Там уже соревнуются волейболисты. В прошлом году мы больше увлекались футболом. Играем и теперь. Но главным видом спортивных игр почему-то стал волейбол. У нас есть замечательная команда, назвали ее «Черным буйволом». Она - сильнейшая в полку. Капитан команды - Василий Алин.
Долго формировалась команда-соперница «Черного буйвола». А когда появилась, никак не могли подобрать ей название. Но однажды во время очередной игры в этой команде появился Иван Гросул. [145] У Вани был день рождения, и настроение у него было радостным, приподнятым. Вышел на площадку и сказал: «Сегодня «Черный буйвол» будет разбит!» Игра продолжалась. Ваня сражался как герой. Принимал сильные и трудные мячи, часто в падении, получил даже травму. Но победить чемпиона не удалось и на сей раз. После игры было отмечено, что победить «Черного буйвола» все же можно, но при одном условии: если все игроки будут сражаться так же энергично и самоотверженно, как это делал Иван. С того дня эта команда избрала своим капитаном Ивана и стала называться «командой Гросула».