Открыватели дорог
Шрифт:
— А почему она без крыльев? — спросил я.
— Наверно, попала под бомбежку! — хохотнув, сострила продавщица.
— Достаньте статуэтку! — строго, не принимая этого легкомысленного тона, приказал Горячев.
Было что-то такое в его голосе, что продавщица вмиг стерла насмешливую улыбку, повозилась с ключами, распахнула раму и выволокла мою Нику через голову китайского богдыхана и под свисающим сверху костяным бивнем меч-рыбы. Поставив статуэтку на прилавок, она тряпкой обмахнула пыль.
Даже без крыльев Ника была великолепна.
— Я ее беру! — коротко сказал я. — Вы не добавите
— Почему вы? — суховато спросил Горячев. — Эту вещь возьму я, и вы добавите мне сто рублей! — с ударением закончил он.
— Позвольте, но почему вы? Я уже опоздал однажды на пять минут, и ее увели у меня из-под самого носа.
— А я уже унес ее однажды из этого магазина. Вы получите ее от меня в подарок, но только в том случае, если окажетесь победителем!
И вдруг в моих ушах зазвенел девичий капризно-приказывающий голос: «А-ле-ша! Помогите же мне!» — и тоскливо-измученный: «А вы подарите мне эту Нику?» — и снова капризный: «Если вы будете победителем!»
Я вспомнил все, вплоть до интонации, и фразы еще звучали во мне, когда я нерасчетливо произнес:
— А-ле-ша…
Горячев вздрогнул и пытливо взглянул на меня.
Я сердито спросил:
— Значит, это были вы вдвоем с девушкой на черной «Волге»? Вы еще без стеснения отодвинули меня, когда девушка сказала свое: «А-ле-ша…»
Он вспыхнул, румянец окрасил не только лицо, но и уши и шею в воротнике расстегнутой по-летнему рубашки, как это бывает только с людьми стеснительными, одинокими, не очень уверенными в себе.
— Так это вы хотели перекупить Нику? — недоверчиво спросил он, разглядывая меня так, будто я опять чем-то досадил ему.
Я поторопился успокоить его и даже пошутил:
— Как видите, наши пути скрестились очень давно. И сегодня я увидел Нику первым. Но я уже примирился с потерей, и если настаиваете…
— Так вы берете ее или нет? — вдруг железным голосом проговорила продавщица. — Магазин закрывается!
Горячев засуетился, выкладывая из карманов всю свою наличность. Как он и предположил, нужной суммы у него не было. Я вздохнул и добавил десять потертых красных бумажек.
Когда он принес кассовый чек, Ника была уже упакована. Я смиренно попросил:
— Дайте я хоть понесу покупку. Все-таки Ника побудет у меня в руках!
Он торопливо сказал:
— Мы не поедем на симпозиум. Мы поедем ко мне. У меня в холодильнике лежит лимон, есть сахарная пудра и отличный кофе. А в книжном шкафу — бутылка старого армянского коньяка. Мы будем пить коньяк маленькими рюмками, чтобы нам хватило бутылки на всю ночь, станем любоваться бескрылой Никой, и я расскажу вам историю о ней…
— И о той девушке? — притворяясь суровым, спросил я.
— Но ней и о человеке, который последним держал Нику в руках и решил избавиться от нее. И если вы опишете всю эту историю и окажетесь победителем, я подарю вам Нику, и подарю ее к р ы л а т о й. Крылья Ники лежат в ящике моего стола.
— А ваша жена?
— Она работает сегодня в ночь.
— Доктор?
— Почему? — с неудовольствием спросил он. — Ученые тоже часто работают по ночам. Она дежурит на вычислительной станции, а сейчас там рассчитывают координаты для мягкой посадки на Луну первой автоматической научной станции. Вы представляете, какая это работа?! — В голосе его звучало восхищение.
Я не стал сопротивляться. Да и не часто мне, Землянину, приходилось сталкиваться с такой ситуацией: физик находит утраченную им статую Ники, а жена в это время рассчитывает координаты и параметры посадки на Луну. И все это происходит в реальной обстановке нашего времени.
Квартира Горячева была разделена по принципу нейтрализма. Он провел меня прямо в свой кабинет, где стояли книжные стеллажи, диван, кресла, письменный стол с арифмометром и пишущей машинкой и множество пепельниц в самых разных местах, что доказывало: здесь часто собираются беспокойные люди, спорят, много курят, порою немного выпивают. Горячев раскрыл бар, вделанный в стеллажи, и достал бутылку коньяка, рюмки и два лимона, а с кухни принес сахарную пудру. Но, расставив все это на маленьком круглом столе, принялся священнодействовать над другим.
Он развернул статуэтку, достал из письменного стола обломанные крылья, разыскал в одном из ящиков паяльник, кислоту и олово, и вот по комнате пронесся острый запах, и крылья богини плотно прикипели к плечам. Поставив статуэтку на круглый столик между нами, он поднял рюмку и прикоснулся ею к крылу богини. Я проделал то же самое, и он наконец заговорил.
Я записал историю бескрылой Ники и предлагаю ее на ваш суд.
Так как это всего лишь личная история одного молодого ученого и нескольких его друзей и противников, я почел за благо изменить некоторые фамилии. Что же касается элементарных частиц атомного ядра, также действующих в повести, то иные названия их и свойства, могущие привести физиков в недоумение, просто вымышлены автором для удобства изложения идей и фактов, с которыми сталкиваются мои герои.
Итак, до встречи в конце повести!
Автор
1. НЕ ВСЯКИЙ УСПЕХ ЕСТЬ ПОБЕДА
Утром 25 мая Алексей Горячев проснулся знаменитым. Ну, может, не совсем знаменитым, но, во всяком случае, известным не только узкому кругу своих друзей и знакомых, а и в том широком мире, где раньше о нем никто ничего не слыхивал.
Началось с того, что позвонил Ярослав Чудаков.
— Прочитал, старик? Ну и как?
— Что я должен был прочитать? Автореферат твоей докторской диссертации? Сегодня воскресенье, и я не собираюсь что бы то ни было читать! По Конституции это день отдыха!
В институте часто разыгрывали друг друга, и Горячев решил не поддаваться.
— Да я не о том! — с досадой сказал Чудаков. — Гиреев разразился статьей о работе института. И больше всего говорит о тебе и обо мне. Открой сегодняшнюю газету. — И положил трубку.
Если бы Ярка продолжал трепаться, Горячев и не подумал бы взять газету. Он читал ее по вечерам, тем более в воскресенье. У него за неделю образовывался недосып часов на восемь, а Горячев любил во всем пунктуальность. Поэтому в субботу он заваливался в постель в десять вечера, а вставал в воскресенье тоже вечером, около пяти или шести, в зависимости от того, сколько недоспал за неделю.