Отморозки
Шрифт:
– Это невозможно...
– Штабс-капитан покачал головой, - Невозможно, да и не нужно. За триста лет своего царства, Романовы столько дел наворотили, что теперь только в топку. Нет у них исторической перспективы. Большевики тоже не ангелы, но они хоть в перспективе правильные. Такую страну построили.
– И затем просрали.
– Просрали, - согласился Львов.
– Только уже не большевики, а приспособленцы и воры, пролезшие во власть. Наша беда была как ни странно в том, что нахватали территорий с враждебным населением и после, были вынуждены подкармливать его в
– Согласен, - Анненков качнул головой.
– Только вот что делать ума не приложу. Ну воюем мы с тобой. Справно воюем. Ну, сохраним пару сотен жизней, и всё? Для этого нас с тобой... сюда?
– Может и для этого...
– Львов задумчиво кивнул и, услышав шаги в сенях, поднял ладонь в предостерегающем жесте.
Ординарец быстро расставил на столе кусок сала, полкруга колбасы, небольшую мисочку с огурцами, и побольше - с квашенной капустой. После чего вопросительно поднял взгляд на командира:
– Спасибо Василий. Выставь там часового у крыльца. Пусть сюда никого не пускает и сам не лезет.
– Сделаем, вашблагородь, - кивнул тот и вымелся из дома.
Выпили, чинно закусили, и Анненков вопросительно посмотрел на собеседника призывая продолжить разговор.
– А ты кем был-то?
– Львов отработанным движением вновь разлил водку.
– До пенсии?
– Анненков усмехнулся.
– Сначала командовал ротой отморозков, потом исполнял всякие...
– И всяких...
– рассмеялся Львов.
– Да, чаще именно всяких, - Анненков кивнул.
– Ну а напоследок учил подрастающее поколение тонкостям профессии. А ты?
– Афган, Приднестровье, Югославия, Украина...
– коротко перечислил Львов.
– В двух последних - артиллерист, командир батареи. Знаю, в основном, ствольную и минометы, хотя и с реактивной дело имел.
– Занятно...
– есаул покачал головой.
– И что делать будем, друг-попаданец?
– А, в общем, вариантов у нас немного...
– Львов нахмурился и вздохнул, - До революции уже сделать ничего нельзя. Ну только что беречь солдатиков, сбивать в нормальное подразделение, да быть готовыми ко всему. А там, ловить шансы, да чистить дорогу.
– А кого чистить будем?
– Анненков ощутимо подобрался.
– Да вот хоть того же Троцкого, Зиновьева, Каменева... да мало ли их. Ягоду если где увижу, так шлёпну без раздумий.
– И этого, как его...
– Анненков запнулся.
– Ежова что ли?
– Львов усмехнулся.
– Ну, тоже можно. Хотя он скорее не предатель, а просто дурак. Исполнительный, аккуратный, въедливый, безынициативный дурак.
– Слушай...
– Есаул на секунду задумался, - А вот ты по специальности кто?
– Военной? Я же сказал.
– Да нет, - казак нетерпеливо взмахнул рукой.
– Это понятно, что ротой ты уж точно командовал. А по гражданке?
– Химик-технолог. Если точнее - химик-технолог производства лако-красочных веществ.
– Это интересно!
– Анненков оживился, - А взрывчатку нормальную ты сделать можешь?
– Это, смотря по тому, что ты считаешь нормальной взрывчаткой...
–
– Так вроде в снарядах сейчас пироксилин?
– удивился Анненков, и разлил ещё по одной.
– В наших - да, во французских и английских - мелинит, а в немецких - уже тол. Так что берёшь снаряд, аккуратно снимаешь взрыватель, и на водяную баню. Кстати, в наших снарядах крупного калибра - вообще аммотол... А зачем тебе это?
– Да хочу мин наделать. А то хожу в тыл как дурак. Тут же минно-взрывного вообще кот наплакал. Даже взрывателей нормальных нет.
– Ну положим взрыватель нормальный, при наличии мастерской, я сделаю. Тол добудем, убойные элементы не проблема. Так что тут препятствий не вижу. Вот разве что какие-нибудь хитрушки типа замедлителя или еще чего - проблема. Не в том смысле, что проблема сделать, а вот рассчитать точное время... Экспериментировать, однако придется...
– Ну, так не боги горшки обжигают, верно, пан инженер?
Львов вскинулся:
– Слушай, ты, по званию меня, конечно, крепко старше, да и по подготовке мне против тебя светит либо палата интенсивной терапии, либо погост, но я тебя, не шутя, предупреждаю: не называй меня так!
Рябинин посмотрел на нового товарища и молча кивнул. И лишь когда была выпита еще одна рюмка, спросил:
– Так сильно ляхи напакостили?
– Даже еще сильнее, - мрачно ответил штабс-капитан.
– Я из-за них в реанимацию загремел, работы лишился, да еще под суд влетел так, что еле-еле отмахался...
И он кратко рассказал немудрящую историю о том, как приехали гордые ясновельможные паны на его завод и принялись 'внедрять передовую технологию'. Будучи начальник цеха, предназначенного на 'модернизацию и интенсификацию', Маркин отчаянно сопротивлялся, хорошо представляя, что может произойти при перегрузке старенького оборудования, но никто не захотел его слушать. А потом случилось то, что и должно было случиться: грянул взрыв. Начался пожар, ядовитый дым заполнил цех, а рабочие, по обычному русскому разгильдяйству, не удосужились взять на рабочие места противогазы. Начальник цеха вместе с аварийной командой вытаскивал своих мужиков, спасая от отравы и пожара, и сам наглотался ядовитых испарений так, что полгода провел в больнице. А выйдя, оказался под следствием: поляки попытались переложить вину на него. Маркин остался на свободе только потому, что следователь сам недолюбливал 'ясновельможных', и помогал, подсказывал инженеру, как и что лучше отвечать.
По окончании рассказа, Анненков-Рябинин помолчал и спокойно пообещал больше никогда и ни при каких условиях не равнять товарища с поляками, чтоб им всем подохнуть, кроме будущего маршала Рокоссовского и полярных летчиков Нагурского и Леваневского.
– Дзержинского с Менжинским позабыл и Марию Склодовскую-Кюри!
– Засмеялся Львов, и вдруг посерьезнел, - А ты в курсе, что тебя в двадцать седьмом расстреляют?
– Да? А я полагал - раньше, - притворно удивился есаул.
– Вот я и думаю: может, все-таки всех большевиков зачистим?