Отважная лягушка. Часть 3
Шрифт:
Теперь у неё остался только длинный узкий кинжал, о котором уже известно коскидам, а когда Ника сбросила накидку, перед тем как умыться, его наверняка увидит и Фаб, пристально наблюдавший за всем происходящим с дорожной насыпи.
Ни мало не смущаясь, девушка велела невольнице развязать ленты, удерживавшие ножны на спине.
– Убери в корзину.
– Да, госпожа, - поклонилась Риата.
– Следи за вещами, слушайся господ Ротана и Минуца..., - чувствуя, что говорит глупости, Ника тем не менее не могла остановиться, инстинктивно оттягивая момент встречи
– И не беспокойся, я тебя не оставлю. Вряд ли моя история сильно заинтересует её величество.
– Да, госпожа, - послушно кивала рабыня.
– Слушаюсь, госпожа, буду ждать госпожа.
– Поторопитесь, госпожа Юлиса!
– прервал их высокоинтеллектуальную беседу недовольный голос всадника.
Шумно выдохнув, девушка обернулась к дороге, отыскивая глазами Олкада. Быстро сообразив, что от него требуется, писец, подойдя, с поклоном протянул ей руку.
– Зачем вам оружие, госпожа Юлиса?
– поинтересовался воин, едва они вскарабкались наверх.
– Дорога дальняя, господин Фаб, - переводя дух, ответила путешественница.
– Всякое может быть.
– Мало иметь клинок, госпожа Юлиса, - насмешливо ухмыльнулся собеседник.
– Им надо уметь пользоваться.
– Отец кое-чему меня научил, - небрежно бросила Ника.
– Надеюсь, вам не приходилось использовать эти навыки по назначению?
– всё с той же иронией спросил всадник.
– Почему же?
– вскинула брови девушка.
– По крайней мере один раз отцовские уроки спасли мне жизнь. Но чаще достаточно продемонстрировать навыки владения оружием, чтобы привести в чувства нахала. Разве вам не случалось попадать в подобные ситуации, господин Фаб?
– Бывало, - буркнул тот, трогая пятками бока коня.
– Пойдёмте, госпожа Юлиса. Не стоит заставлять её величество ждать.
– Последний вопрос, господин Фаб, - продолжила стоять собеседница.
– Совсем короткий.
– Ну что ещё?
– глухо рыкнул воин, грозно сверкнув очами из-под мохнатых бровей.
– Что будет с моими вещами и фургоном?
– торопливо выпалила Ника, уставившись на него чистым, незамутнённым взором диснеевской русалочки.
– Как я потом вернусь к господам Ротану и Минуцу, которые должны сопровождать меня в Радл?
– Не переживайте, госпожа Юлиса, - буркнул всадник после короткой игры в гляделки.
– Я обо всём позабочусь.
– Благодарю, господин Фаб, - склонила голову путешественница.
Направляясь вслед за ним, она скоро убедилась в том, что правильно определила число носильщиков люксового паланкина.
Двадцать восемь крепких рабов тащили на своих плечах красные, гладко оструганные шесты, которые верёвками крепились к двум брускам, проходившим по бокам кабинки из тёмно- вишнёвого цвета дощечек, украшенных резьбой и блестящих металлическими накладками.
Благодаря подобной конструкции, пол паланкина находился низко над землёй, что позволяло забираться в него на ходу.
– Ваше высочество!
– громко сказал её спутник, едва девушка поравнялась с закрытой дверцей носилок.
– Здесь госпожа Юлиса!
Полупрозрачная занавеска на небольшом окошечке раздвинулась, явив миру озабоченную физиономию Вилита.
– Ну, наконец-то!
Шагавшая рядом молодая рабыня в длинной тунике из плотного светло-серого сукна, повинуясь его кивку, распахнула дверцу и опустила узенькую складную ступеньку. При этом носильщики, и не подумав снижать скорость, всё так же мерно топали по дороге, ни на кого не глядя.
Понимая, что ради неё их никто останавливать не собирается, Ника, ухватившись правой рукой за поручень, ловко вскочила на подножку, но перед тем, как, пригнувшись, войти внутрь, окинула кабинку быстрым, оценивающим взглядом.
Справа, спиной к ходу движения на низком широком сиденье, прикрытом толстым матрасом с множеством подушечек полулежала пожилая женщина в меховой жилетке поверх тёмно-синего платья из поблёскивавшей, чем-то похожей на шёлк, материи. Затейливую причёску украшали две золотые заколки с крупными драгоценными камнями, а в ушах покачивались серьги с массивными чёрными жемчужинами. У её ног, покрытых одеялом из шкурок чёрно-бурых лисиц, на полу стояла бронзовая жаровня, излучавшая приятное, сухое тепло и терпкий запах благовоний.
Напротив, на гораздо более узкой скамеечке, также прикрытой пухлым матрасом, расположились ещё двое пассажиров. Ближе к двери сидел знакомый девушке самый младший сын императора, а в дальнем углу сухощавый мужчина, лет пятидесяти, с большой лысиной и саркастической улыбкой на тонких, змеиных губах. Вместо привычной туники на нём красовался перехваченный чёрным матерчатым поясом халат, расшитый звёздами, молниями и полумесяцами.
Ноги почти по щиколотку утонули в мягком ворсе ковра, а голова упёрлась в потолок так, что Нике поневоле пришлось застыть в почтительном полупоклоне.
– Это и есть твоя необыкновенная странница, сын?
– голос у императрицы оказался грудной, очень женственный, но вместе с тем наполненный внутренней силой и многолетней привычкой повелевать.
– Да, матушка, - довольно улыбнулся Вилит.
Только после этого августейшая особа соблаговолила обратить взор на гостью. Прежде чем скромно опустить глаза, та успела разглядеть изрядный слой умело наложенной косметики, не сумевшей, однако, замаскировать ни лучиков, разбегавшихся от уголков глаз, ни морщинок у брезгливо опущенных кончиков губ, ни дряблой шеи.
– Для меня огромная честь встретиться с вами, ваше величество!
– стараясь не пересолить с выражением верноподданнических чувств, патетически вскричала девушка.
– Да благословят боги эту дорогу, нашего осла и даже раба-дуралея, из-за которого мой фургон свалился с насыпи! Иначе я бы не получила счастливой возможности лицезреть первую из женщин Империи.
Очевидно, высказывание оказалось достаточно оригинальным, потому что тень улыбки скользнула по ярко накрашенным губам государыни. Выдав сей образец придворного славословия, Ника, кроме лести, рассчитывала вызвать свойственное представительницам прекрасного пола любопытство.