Отважная лягушка. Часть 3
Шрифт:
– Я совсем забыл об имении Юлисов, - казалось, не обращая никакого внимания на пылкую речь собеседницы, хозяин дома осторожно взял её за локоток и подвёл к скамейке, где она только что сидела.
– А тут, действительно, всё может получиться как нельзя лучше.
– И не придётся утруждать почтенного сенатора, - добавила гостья, усаживаясь на противоположном конце.
– Я уже и так ему многим обязана. Нельзя же злоупотреблять чужой добротой?
– Поэтому брачный договор, - по-прежнему игнорируя девушку, продолжил регистор Треиума.
– Придётся подписывать без указания
Как всегда в критических ситуациях, разум попаданки работал удивительно чётко, моментально просчитывая ситуацию и подбирая нужные слова:
– Но будет ли это разумно, господин Септис?
– А почему нет?
– настороженно нахмурился собеседник.
Из ведущего к кухне коридора вышла Пласда, и заметив беседовавшего с племянницей супруга, направилась к нему.
– Как я слышала, господин Постум Аварий Денсим - очень влиятельный вельможа?
– Он главный смотритель имперских дорог, - явно ничего не понимая, кивнул хозяин дома.
– Что случилось?
– подойдя ближе, с тревогой спросила его жена
– Наверное, сама Фиола осенила божественной мудростью госпожу Нику, - усмехнулся муж.
– Она сама нашла себе приданое
– Какое?
– недоуменно захлопала ресницами женщина.
– Где?
– Домилюс!
– заявил довольный произведённым эффектом регистор Трениума.
– Место Юлисов! Она же осталась единственной из рода младших лотийских Юлисов!
– Но... как госпожа Ника может владеть землёй?
– растерянно пробормотала хозяйка дома.
– Она же ... женщина! Разве так можно?
– В "эпоху горя и слёз" радланский Сенат принял такой закон после битвы при Ривее. Правда под его властью тогда оставался только сам город и окрестности.
– Никогда не слышала ничего подобного, - покачала головой Пласда.
– Битва при Ривее... Тогда шла война, и ты сам сказал, что сенаторы в Радле мало чем управляли.
– Но имение Юлисов находится как раз на той части территории Лотии, которая никогда не выходила из под власти Радла!
– рассмеялся довольный супруг.
– Так что с этой стороны претензии наследницы Юлисов не оспоришь! Вот только я не знаю, действует ли ещё тот закон, или его уже отменили...
– Тогда это будет очень хорошее приданое, - одобрительно кивнула собеседница.
– Я сегодня же всё выясню в архиве Сената, - пообещал муж, поднимаясь.
– И начну готовить прошение императору.
– Подписание брачного договора пока откладывается?
– осторожно спросила хозяйка дома.
– Нет, - покачал головой регистор Трениума.
– Да!
– решительно заявила его племянница.
– Чего ждать?
– нахмурился дядя, глядя на неё сверху вниз.
– Если господин Аварий настолько влиятелен, - проговорила Ника, поднимаясь.
– Значит, у него есть не менее знатные враги? Не так ли, господин Септис?
– Так, - кивнул тот, по-прежнему явно ничего не понимая.
– Вы сами говорили, что закон старый, а значит, с возвращением имения могут возникнуть трудности, - девушка понимала, что говорит сумбурно, но планируя беседу, она не знала о желании дяди непременно подписать этот самый контракт. А если судить по рассказам Наставника, расстроить свадьбу после его заключения без скандала уже не выйдет.
– Да причём тут договор?!
– регистор Трениума, кажется, начинал терять терпение.
– Подожди, Итур, - сказала Пласда, мягко кладя ему руку на запястье.
– Не торопи, видишь, девочка волнуется. Дай ей высказаться до конца.
– Только быстрее!
– недовольно буркнул хозяин дома.
– Благодарю, госпожа Септис, - поклонившись, гостья заговорила уже более уверенно.
– Я не случайно расспрашивала о врагах господина Авария. Потому что, если возвращение Домилюса мне, как внучке безвинно казнённого сенатора Юлиса, в глазах Сената и императорского двора будет выглядеть торжеством справедливости, то получение столь дорогого поместья невестой такого влиятельного человека многие захотят представить как увеличение его и без того огромных богатств. Что стоит политическим противникам господина Авария затянуть дело, а то и вообще, придравшись к какой-нибудь мелочи, оставить меня без приданого? Вы же сами сказали, что закон очень давно не применялся.
Внимательно слушавшие её хозяева дома озадаченно переглянулись.
– Кто вас этому научил, госпожа Ника?
– вкрадчиво поинтересовался дядя.
– Мой отец, - не задумываясь, ответила девушка и пояснила, заметив удивлённый взгляд собеседника.
– Он говорил, что до тех пор, пока я не верну землю предков, мне не стоит даже думать о замужестве, и объяснил, почему следует поступать именно так.
Судя по всему, Итур Септис Даум крепко задумался, даже в затылке почесал.
– Есть ещё одна причина, по которой отец не советовал мне торопиться заводить семью, на сей раз новоявленная племянница решила привести подлинные слова Лация Юлиса Агилиса.
– Я совершенно не представляю, как правильно вести хозяйство, как с умом распоряжаться рабами. Я даже не умею ткать и не знаю, в чём состоит главная обязанность супруги настоящего радланина.
– Рожать мужу как можно больше крепких и здоровых сыновей!
– рассмеялся дядя.
– А этому искусству женщин уже давно научили боги.
"Я тебе что, корова?" - зло подумала девушка, одновременно пытаясь принять ужасно смущённый вид, но, кажется, без особого успеха.
– Госпожа Ника права, Итур, - неожиданно вступилась за неё тётя.
– Она же выросла без матери, среди глупых дикарей и просто не может знать самых элементарных вещей, известных любой радланке. Тебе же не хочется, чтобы Аварий жаловался родственникам и знакомым, будто семья Септисов подсунула ему невежду и неумёху? А он это может.
Хозяин дома недовольно засопел.
Поощряемая его молчанием, супруга продолжила:
– Пока вы будете добиваться возврата Домилюса, я постараюсь обучить Нику всему, что знаю сама. Пусть вместе с Гэаей помогают мне по дому.
– Я всё выясню об этом законе, госпожа Ника, - решительно объявил регистор Трениума.
– И если у вас есть шанс вернуть родовые земли - поговорю с сенатором Юлисом и Постумом Аварием. Возможно, с объявлением о вашей свадьбе действительно стоит повременить.