Отважные мореплаватели
Шрифт:
Прошло еще полчаса. Тусклое солнце пробивалось сквозь просветы в облаках, высвечивая оливково-зеленые пятна воды. На гребне показалась короткая фок-мачта, нырнула и исчезла, но следующая волна подняла высокую корму со старинными, похожими на рога улитки боканцами. Паруса шхуны были ржавого цвета.
– Француз!
– закричал Дэн.
– Ой, нет, отец!
– Это не француз, - сказал Диско.
– Солтерс, это твое чертовское счастье к нам прицепилось.
– Вижу. Это дядюшка Эбишай.
– Верно, ошибиться тут невозможно.
– Самый что ни на есть главный "иона"!
– простонал Том Плэтт.
– О Солтерс, Солтерс, почему ты не дрых на
– Откуда я знал, - проворчал бедный Солтерс.
Шхуна тем временем приближалась. Она могла вполне сойти за Летучего Голландца - такой неопрятный, запущенный и скверный вид имела вся ее оснастка. Ее шканцы старинного образца были подняты на четыре или пять футов; снасти, связанные и запутанные, трепались по ветру, как водоросли у портовых свай. Она шла по ветру, страшно кренясь, ее стаксель был приспущен и как бы выполнял роль второго фока: "оскандалился", как говорили моряки. Бушприт шхуны торчал, как у старомодного фрегата, а углегарь был расщеплен и кое-как сколочен гвоздями и скобами - починить его уже не было никакой возможности. Когда шхуна шла рывками вперед, грузно осев на свою широкую корму, она как две капли воды походила на растрепанную, неопрятную и злую старуху, насмехающуюся над честной девушкой.
– Это Эбишай, - сказал Солтерс.
– Как всегда, накачался джина. Когда-нибудь он за это поплатится. Похоже, что он идет на ловлю в Микелон.
– Он потопит ее, - сказал Длинный Джек.
– Снасть у него не по погоде.
– Будь это так, он бы уже потонул, - ответил Диско.
– Похоже, что он рассчитывал проделать это с нами. Посмотри, Том, не слишком ли низко сидит у нее нос?
– Если он так распределил груз, то это небезопасно, - медленно ответил моряк.
– Но если нос судна дал течь, то он должен немедленно браться за помпы.
Старая развалина со скрежетом развернулась и стала против ветра в пределах слышимости.
Над бортом показалась голова с седой бородой, и густой бас прокричал что-то, чего Гарви не понял. Лицо же Диско потемнело.
– Он сделает все, чтобы только принести плохие вести. Говорит, что нам грозит перемена ветра. Но ему грозит худшее... Эбишай, Эбишай!
– Он стал делать руками движения, будто качал помпу, и показал на нос шхуны; но ее экипаж лишь передразнил Тропа.
– Чтоб вас растрясло и унесло!
– орал Эбишай.
– Настоящий шторм, настоящий шторм! Готовьтесь к последнему путешествию, эй, вы, глостерская треска! Вот вам-то Глостера не видать, не видать!
– Напился до чертиков, как всегда, - заметил Том Плэтт, - жаль только, что выследил нас.
Шхуну отнесло ветром, а седая борода продолжала кричать что-то насчет пляски в Бычьем заливе и о мертвеце в рубке. Гарви содрогнулся, вспомнив грязную палубу этой шхуны и ее безумный экипаж.
– Настоящий плавучий ад, - сказал Длинный Джек.
– Интересно, что с ним стряслось на берегу...
– Он ловит рыбу сетью, - объяснил Дэн Гарви, - и ходит обычно вдоль побережья. Нет, нет, не у нашего берега, а там, на юго-востоке.
– Он кивнул в сторону пустынных берегов Ньюфаундленда.
– Отец никогда не выпускает меня там на берег. Люди у них отчаянные, а Эбишай самый отчаянный из всех. Видел его шхуну? Говорят, ей лет семьдесят. Одна из самых старых шхун в Марблхеде. Теперь такие уже не строят. Но Эбишай в Марблхед не заходит. Его там не любят. Вот он и носится по морю и проклинает всех встречных, а сам по уши в долгах. Говорят, что он уже много лет "иона". А спиртное ему дают за то, что он вроде бы колдует и насылает бурю на других. По-моему,
– Сегодня, пожалуй, не стоит ставить перемет, - проворчал Том Плэтт в отчаянии.
– Он нарочно подошел к нам, чтобы проклясть нас. Много бы я дал, чтобы устроить ему порку, как на старом "Огайо".
Растерзанная, старая шхуна, как пьяная, плясала на волнах, и все не спускали с нее глаз. Вдруг кок вскричал своим сдавленным голосом:
– Это он со страху проклинает нас! Он погиб, погиб, говорю я вам! Смотрите!
Шхуна вошла в светлое пятно воды в трех или четырех милях от них. Пятно потемнело и исчезло, и вместе со светом пропала и шхуна. Она нырнула во впадину и больше не всплыла.
– Потонула, потонула, клянусь снастью!
– вскричал Диско, бросившись на корму.
– Пьяные они или нет, но мы им должны помочь! Ставить паруса! Живо!
Кливер и фок взлетели на мачту, якорь выдернули уже на ходу, и от резкого толчка Гарви полетел на палубу. К этому жестокому маневру прибегают только в самом крайнем случае, когда речь идет о жизни и смерти, и маленькая "Мы здесь" застонала, как живое существо.
Они подошли к тому месту, где исчезло судно Эбишая, и нашли только два-три поплавка от сети, бутылку из-под джина и лодку с выбитым днищем - и ничего больше.
– Оставьте это, - сказал Диско, хоть никто и не думал трогать эти предметы.
– Я бы на борт и спички Эбишая не взял. Ко дну пошла. Похоже, что конопать выпадала у нее целую неделю, но никто и не подумал выкачать воду. Вот еще одно судно погибло оттого, что экипаж был пьян.
– И слава богу!
– сказал Длинный Джек.
– Если бы они были на плаву, нам бы пришлось брать их к себе.
– Я тоже об этом думаю, - произнес Том Плэтт.
– Погиб, погиб!
– сказал кок, вращая глазами.
– И унес с собой свое невезение...
– Надо порадовать других рыбаков, когда их увидим. А? Что?
– сказал Мануэль.
– Когда идешь по ветру, как он, а швы вскрываются...
– Он лишь безнадежно развел руками.
Пенн сидел на крыше рубки и рыдал от ужаса и жалости. До Гарви еще не дошло, что он видел смерть в открытом море, но чувствовал он себя очень скверно.
Дэн снова влез на мачту, и, прежде чем туман опять опустился на воду, Диско привел шхуну к тому месту, откуда были видны буйки их переметов.
– Видишь, как быстро все здесь случается, - только и сказал он Гарви.
– Поразмысли над этим хорошенько, юноша. А всему виной спиртное.
После обеда волны улеглись, и можно было удить прямо с палубы. На сей раз Пенн и дядя Солтерс очень усердствовали. Улов был хороший, а рыба крупная.
– Эбишай и впрямь унес с собой неудачу, - сказал Солтерс.
– Ветер не переменился и не усилился. Как насчет перемета? Терпеть не могу предрассудков.
– Том Плэтт требовал вытащить перемет и бросить якорь в другом месте. Но тут вмешался кок:
– Счастье переменчиво. Вот увидишь. Я-то знаю.
Эти слова так подзадорили Длинного Джека, что он уговорил Тома Плэтта отправиться с ним вместе и проверить перемет. Им предстояло втаскивать перемет на борт лодки, снимать рыбу, снова наживлять крючки и опять сбрасывать перемет в воду, что немного напоминает развешивание белья на веревке. Работа эта кропотливая и опасная, так как длинная, тяжелая леса может в мгновенье ока опрокинуть лодку. И у всех на борту шхуны отлегло от сердца, когда из тумана до них донеслась песня "А теперь к тебе, капитан". Тяжело груженная лодка скользнула к борту, и Том Плэтт крикнул, чтобы Мануэль вышел к ним на подмогу.