Отягощенные злом
Шрифт:
– Брось оружие! Бросай!
Человек вывалился из машины. Начал подниматься… его движения казались механическими, как у заводной куклы.
– Руки! Покажи руки! Руки!
Человек не смог толком подняться, его перекособочило, и он так и остался стоять на коленях. Рында включил фонарь на цевье, чтобы осветить свою добычу: это лицо он хорошо знал, потому что оно висело в казарме любой части специального назначения вместе с девятью другими. Список чрезвычайной опасности, высший приоритет, захватить или уничтожить любой ценой. Генерал Абубакар Тимур. Виновен: вооруженный мятеж, терроризм, убийства, похищения людей, атомная контрабанда…
– Руки! Стреляю на поражение!
Генерал сунул одну руку в карман.
– Аллах Акбар!!!
Рында дважды, как его учили, выстрелил и растянулся на земле, чтобы остаться живым после близкого взрыва…
– Фиксируй! Бросаю лестницу!
– Черт, там раненый!
– Спускаю корзину…
Полицейские, увидев выплывающий из-за домов вертолет… просто разбежались. Их можно было понять – им платили за то, чтобы бороться с преступниками, контрабандистами, наркомафиози, но никто не говорил им о том, что надо сражаться с частями регулярной армии. В обычных, не имперских странах вообще очень мало героев, там они просто не нужны. Люди живут в свое удовольствие, в последнее время появилось выражение «вкусно живут»…
Корзина пошла вниз, но лебедка есть лебедка, чтобы поднять человека на лебедке, нужно куда больше времени…
Оттолкнув офицера-оператора, один из спецназовцев хватается за трос лебедки и летит вниз, едва держась руками. За ним идут и второй и третий.
– Вашу мать, куда?!
Еще этого только не хватало – теперь на земле еще трое, и их тоже надо как-то подбирать…
– Где Рында?
Один из «прыгнувших» с вертолета спецназовцев переваливает в корзину раненого. Второй контролирует улицу с автоматом наготове…
– Туда побежал. Машина… повреждена.
– Черт… Вира!
Спецназовец, погрузивший раненого, принимается бешено махать руками, подавая сигнал «вира».
– Так, спокойно. За мной и быстро! Включите маяки.
Вчетвером – трое опытных волков, и один еще совсем волчонок, но очень желающий быть волком – они бегут тем же путем, которым до этого пробежал Рында. На улице уже люди… и это опасно, их приказ не предусматривает стрельбы в гражданских. Люди – это всегда помеха в их работе, людей быть не должно…
Кто-то из местных героев пытается схватить одного из спецназовцев – и получает в ответ контрприем, а бегущий следом наносит удар. Смельчак оседает у стены, со всех сторон, кажется, говор на незнакомом испанском, отчего волосы дыбом.
– Там!
Отшвырнув кого-то с пути, спецназовцы оказываются на улице. За поворотом что-то горит…
– Туда! Осторожнее!
За углом – распахнутые окна, люди, горящая машина, точнее еще не горящая, еще тлеющая… бензобак еще не рванул. Распростертая фигура на дороге… там еще одна, черт…
– Периметр!
Больше команд не требуется: двое на обеспечении периметра, двое – действуют.
Капитан-лейтенант Островский первым делом решает проверить своего… мертв или тяжело ранен… еще один раненый. Свою ошибку он понимает, лишь дотронувшись до лежащего… мышцы напряжены до предела. Решать поздно – в лицо смотрит пистолет…
– Не подходи!
Прибор ночного видения поднят на кронштейне вверх, на спецназовца смотрит его командир…
– Спокойно, пират, спокойно… своих не признаешь.
– Капитан…
– Ага, я. Ты чего тут лежишь? Цел?
Рында переходит на шепот:
– Угроза взрыва. Он сунул руку… в карман… там, наверное, граната…
– Черт… Кто – он?
– Да.
– Кто он? Ты видел его?
– Да, господин капитан. Это генерал Тимур.
Переклинило.
– А ну – встать! Заступить на службу! Живо!
Небо полно «мессеров», пилоты, поднятые на перехват неизвестных летательных аппаратов, лихорадочно пытаются организовать взаимодействие, штаб ПВО перегружен до предела. В отличие от Российской Империи, где существуют объектовые и зональные штабы ПВО, здесь вся информация стекается в Мадрид, и только там принимаются решения. Запоздалые решения. Сами «мессеры» хороши в воздушном бою, но это не специализированные перехватчики, а обычные истребители, радары которых не очень хорошо могут видеть цели на фоне поверхности земли.
Времени нет совсем – лимит времени на операцию исчерпан. Самолеты с «Николая Первого» проводят операцию прикрытия – совершают угрожающие маневры, вторгаются в исключительную, двенадцатимильную зону, заставляя штаб ПВО отвлекаться на обработку целей, а поднятые по тревоге истребители-перехватчики – отвлекаться на них, пытаясь вытеснить из своего воздушного пространства и захватить системой наведения, чтобы дать понять, что их присутствие здесь совершенно неуместно. «Мессершмит» – отличный истребитель ПВО, у него лучшая скороподъемность из всех аналогов, отличная скорость и маневренность, но есть несколько «но». Первое «но» – запас топлива, у палубных истребителей, тем более тяжелых, он намного больше. Второе «но» – самый лучший истребитель ПВО в воздушном бою уступит самому худшему пилоту палубной авиации, потому что пилоты палубной авиации летают в два, в три раза больше, а боевых заданий выполняют больше на порядок. К тому же русский авианосец выпустил свои «козыри» – тяжелые истребители-бомбардировщики типа «С-33», у них есть оператор в двухместной кабине, что дает преимущество перед одноместным истребителем ПВО, у них мощные системы РЭБ и вылизанная аэродинамика, позволяющая легко крутить фигуры высшего пилотажа. Аэродинамика этих самолетов такова, что с их появлением русские пилоты придумали несколько своих фигур высшего пилотажа, которые никто до сих пор не мог повторить. Поэтому русские, даже уступая в численности своим противникам в несколько раз, весьма эффектно, на грани допустимого, вертели карусель над морем, отвечая насмешками и ругательствами на грозные запросы и требования.
Ежу понятно, что поднимать на борт тело вместе с гранатой нельзя, только взрыва на борту вертолета и не хватало для полного счастья! В любом другом случае можно было бы просто улететь. Но это не просто дичь, это генерал Абубакар Тимур, человек, ответственный за смерть не менее сотни его сослуживцев, человек, за которым они гоняются больше десяти лет. Его нельзя здесь оставлять, его надо забрать, его надо предъявить людям, чтобы все – и друзья и враги – сделали из этого свои выводы…
Вопреки общепринятому мнению, спецназовцы не носят боевых ножей, прочие утверждения оставьте на совести борзописцев и режиссеров синематографа. Обязательным элементом снаряжения боевого пловца является водолазный нож, его можно использовать как боевой, но так-то он предназначен для перерезания сетей, в которые можно попасть, и дыхательных шлангов вражеских боевых пловцов. Еще одним обязательным элементом снаряжения является многофункциональный инструмент, сделанный из немагнитного материала. Умельцы могут им многое: вскрыть дверь, обезвредить фугас, даже починить машину. Там тоже есть лезвие, но небольшое.