Паблисити Эджэнт
Шрифт:
– Не знаю Петь, честно. Ну мне пока, бывай.
– Я было уже нацелился рвануть с низкого старта, но Пётр опять раскрыл рот.
– Тогда я может быть, тебя дождусь?
– Я обернулся и посмотрел ему в глаза, Петька, конечно же, свои скромные глазки отвёл.
– Ну вот, сам всё прекрасно понял. Бывай, я на звонке.
Опять общественный транспорт, опять давка, люди с хмурыми или отсутст-вующими лицами едут на работу, кто-то тупо смотрит в запотевшее окно, слушая какую ахинею им несут подозрительно бодрые в такую рань радио ведущие, кто-то просто ковыряется в своём смартфоне, рассматривая чужие фотки, про чужую жизнь, и зачем-то лайкают их, а некоторые просто спят. Вопрос,
Автобус тем временем медленно пробирается через мешанину мокрого снега, легковых машин, светофоров, пешеходов, автомобильных гудков, втискивается в узкие улочки, и бодается на остановках со своими собратьями и вездесущими маршрутками. Идёт незаметная для нас война, война за пассажиров, за золотые маршруты, война на выживание, где главный трофей это мы, двуногие и бесколёсные.
Выбравшись на остановке из влажного и тесного чрева автобуса, я оглядел-ся. Не сказать, что бы мне эти места были хорошо известны, но и в этих краях приходилось бывать пару раз, и оба раза меня сюда на скорой привозили, но меня-то привозили с травмами, а вот куда свозят тех, кого не могут разбудить понятия не имею. Чего вопросами задаваться, можно спокойно всё узнать в регистратуре.
На автостоянке у больницы, на самом почётном месте, как и положено, кра-совался мерин главврача, не далеко от него стояли Нисаны, Волово и Фольксвагены, это должно быть абаларды зав. отделений, скромно с краю притулилась пара Лад и в самом конце убитые нашими дорогами многострадальные "матрёшки". Из этого можно сделать вывод, что медицину у нас не любят все, включая и самих медиков. Ну да ладно, я сюда не злословить пришёл.
Хотя, с другой стороны..., был один случай, хотя он и не медицинский, но поведал мне о нём непосредственный участник этого самого случая.
Лет десять назад один не бедный деятель решил пробиться в депутаты за-конодательного собрания, по этому поводу переписал свой бизнес на жену, но так переписал, что она не смогла бы его продать без его ведома, и устро-ился начальником одной организации по уборке улиц одного из районов нашего города. Не бесплатно надо полагать устроился. Тогда ещё вся техника для уборки территории состояла на балансе районов, а не была отдана в частные руки всякого рода бизнесменам. Ну так вот, то, что он там увидел, привело его в лёгкий шок, всё-таки он наш бизнесмен, российский, был бы не наш, шок был бы куда круче. А была там настоящая беда: разруха, неустроенность, у рабочих никакого быта, не посушиться, не поесть, ни отдохнуть негде, не было даже нормального туалета, сами понимаете, каково было тем, кто находился на дежурстве. Техника, полтора десятка железных инвалидов, убита, причём насмерть, и по нескольку раз. Ремонтной базы нет, гаража нет, отстойника нет, ничего нет, но самое главное, огромные задержки и так не великой зарплаты, как всё это работало, одному Богу известно, да ещё бывшему начальнику этого СОУ, который за пару лет руководства сильно поправил своё материальное положение. Вот только не стоит думать, что это всё от недостаточного финансирования, оно, кстати говоря, было на высоте, не будут же люди, которые с этого самого финансирования живут, пилить сук? Зачем? Ведь есть вещи для пилки куда более интересные.
И решился наш бывший бизнесмен, поплевав предварительно на руки, взяться за дело, да так, знаете ли, рьяно взялся, что через полгода весь этот СОУ стал просто эталоном для всех остальных своих районных собратьев. Улицы не то, что чистые, вылизаны, дворники на придомовых территориях превратились в трудолюбивых пчёлок, техника сияла исправностью и чисто-той, ГСМ сколько хочешь, даже воровать не надо, зарплата ведь не только выросла в три раза, так ещё, О ЧУДО, стала выплачиваться вовремя. Соответ-ственно бухать личный состав СОУ быстро перестал, ну а кто не перестал, бы-стро пошёл искать новую работу, но некоторый несознательные, или, если хотите, опытные личности, недоверчиво крутили головами, каркали, что добром всё это не кончится и как водится, в воду глядели. На восьмой месяц будущий депутат был схвачен доблестными полисменами из отдела по борьбе с экономическими преступлениями по какому-то маловажному по-воду, сесть, конечно, не сел, но про депутатство своё забыл раз и навсегда. И про СОУ тоже. Многие знают, как финансируются подобные конторы, но лишь единицы знают, сколько денег доходит до людей. А теперь посмотрите к себе во двор, видите? А теперь запомните, везде, абсолютно везде, где есть дотации государства, воруют. Хотя вряд ли я вам Америку открыл.
Так, вот и больница, у приёмного покоя дымят во все лёгкие два пациента в тапочках на босу ногу, дворник в оранжевой безрукавке лениво метёт двор от мокрого снега, наверное, лопаты ещё не расчехлены и не наточены, по-этому обходится метлой. Я немного нервно вздохнул и взялся за ручку двери приёмного покоя, но открыть не успел, она сама распахнулась и на пороге возникла Клава, она скользнула по мне взглядом и прошла мимо. Я застыл, в голове запрыгали нехорошие мысли, а вдруг....
– Ну! Чего встал?
– Обернулась она. Фу, слава Богу.
– Ты как?
– Клавка скорчила мину, определить значение которой я бы не смог даже под страхом смертной казни.
– Как вообще я тут оказалась?
– Этого вопроса я ждал и всю дорогу к нему готовился, вот только с какого момента начинать врать, я пока определиться не мог, я же не знаю, что она помнит, а чего нет. Включать брехунка не имея полной и достоверной информации чревато.
– А ты вообще последнее что помнишь?
– Топорно конечно, но надо как-то начинать.
– Я вообще ничего не помню.
– Но своё имя ты помнишь.
– Она остановилась и сурово глянула на меня.
– Ты меня совсем за дуру держишь?
– Интересно, что она имела в виду?
– Я тебя за дурру не держу, - как можно жёстче ответил я, не отводя своих че-стных глаз от неё - ты вчера как обычно припёрлась ко мне с очередным своим налётом и желанием покомандовать и преспокойно уснула себе на диване. Впрочем, я не удивлён ты ещё ни разу ничего по дому не сделала.
– А я и не должна.
– Тогда и нечего ходить с инспекциями, приходи в гости, как все нормальные родственники, с тортом там, или с бутылкой.
– Но я же обещала Зинке....
– Клава, мне лет-то сколько, а? Окститесь вы обе.
– Она тяжело вздохнула и опустила голову, вот так, самая лучшая защита, это нападение! Я гений.
– Но тут Клава схватила меня за грудки.
– Ты на кой чёрт скорую вызвал кретин!? Ты хоть знаешь на что они меня проверяли, когда поняли, что добудиться не могут!? А!?
– На алкоголь?
– Это было первое, что пришло мне в голову, и это понятно, я же не спортсмен.
– На наркотики!
– Почти заорала она.
– Меня! Тренера команды государст-венного института физической культуры и спорта! Каково!?
– Да не ори ты так!
– Тоже заорал я.
– Люди услышат.
– А чего мне теперь!?
– Она хлопнула себя по очень красивым бёдрам.
– И так уже все знают! Сестрички с отделения просто замучились журналюг гонять!
– Вот это хреново, и как только пронюхали.
– Как они узнали?
– Не знаю.
– Она отцепилась от меня и снова вздохнула. - Зачем ты скорую вызвал, зачем?
– А что мне делать оставалось, если ты всякие признаки жизни подавать пе-рестала?
– Дать проспаться, вот что! Не дай Бог хотя бы одна статья в прессе появится! Не дай Бог! Я тебя с землёй смешаю и не посмотрю, что ты мой племянник. Так меня подставить, тьфу. - Она резко развернулась и, виляя спортивной, задницей, потопала прочь.