Паблисити Эджэнт
Шрифт:
– Что за дьявол.
– Мне вдруг стало не хватать воздуха и в висках заработали молоточки, а перед глазами замельтешили деревья.
– Опять.
– Я схватился за голову и чуть не заорал.
– Ну! Хоть что-нибудь!
– И тут зазвонил телефон. Лихорадочно выхватив трубку из кармана, я с надеждой крикнул в неё.
– ДА!
– Василий Александрович?
– Раздался тихий голос Геши.
– Да.
– У нас горе, Протасова нашли, он...., он повесился.
– За спиной раздался звонкий хлопок, в точности такой как в детстве, но оборачиваться не было смысла,
Два часа спустя я появился в районном УВД, а ещё через пять минут входил в кабинет Серёги Мусатина, там, правда, сидел ещё какой-то человек, но ка-питан, скорчив мину, махнул на него рукой, и предложил не обращать на старшего по званию никакого внимания. Однако это не так просто было сде-лать, Сергей посадил меня спиной к этому странному типу и я всей своей не-маленькой фигурой ощущал его недобрый взгляд постоянно и тупо давящий в затылок.
– Ну, что я говорил, допрыгался твой босс? Сколько верёвочке не виться пиз-дец всё равно придёт.
– В этот раз я не стану смягчать образную речь капита-на, не хочу лишать вас этого сомнительного удовольствия, чего мне одному, что ли весь этот несвязный мат выслушивать?
Сергей с каким-то непонятным выражением лица уставился на меня и до ку-чи ещё подмигнул.
– Ты чего?
– Не понял я его.
– Чего? А, нихера интересного, главное, что ты теперь скажешь.
– Он неожи-данно зарылся в ворох бумаг наваленных у него на столе и, вынырнув, снова мне подмигнул.
– У тебя тик что ли?
– Чего? Ай, отъебись ты. Вот держи.
– Протянул он мне заключение судмед-эксперта.
– Что это?
– Ты читай, свои дебильные вопросы задавать потом будешь.
– Так, так, су-дебно-медицинское исследование, Протасов Геннадий Петрович, такого-то года рождения, не то, судмедэксперт Бортолл Г.С., ага заключение: причина смерти асфиксия, самоповешение, следов насилия нет. Я поднял непони-мающий взгляд на Мусатина и тот ловко выхватил у меня заключение из рук.
– И что?
– И всё, а то будешь ещё всякую хуйню потом предъявлять, типа экспертиза проведена не должным образом, чего-то там не учтено, на что-то внимания не обратили, и всю остальную поебень которой вы, дилетанты так любите швыряться.
– Я конечно дилетант, и не достоин даже дышать с вами одним воздухом, но даже мне ясно, что после аварии, в которую угодил мой безвременно по-чивший шеф, на его теле должны были хоть какие-то следы остаться и тебе это, мой профессиональный друг прекрасно известно.
– Честно сказать, шу-тить и ёрничать сейчас мне меньше всего хотелось, но дать слабину, показать Мусатину, что ты ошарашен "такой" потерей близкого человека нельзя.
– Кстати, а кто такой этот Бортолл Г. С.?
– Какой Бортолл?
– Не понял Мусатин.
– Эксперт ваш.
– Эксперт? А, - Сергей хохотнул - то-то я сразу не всосал за какого Ботала ты мне трёшь, ну он типа новый эксперт, светило судебно-медицинский.
– Капитан довольно откинулся на спинку кресла ну как же, он сумел без мата сказать целых три слова, хотя и перепутал фамилию.
– Вот эту филькину грамоту написал светило?
– Непробиваемый для намёков Мусатин лишь по выражению моего лица понял, насколько я доверяю по-добной бумаженции. Вот чёрт, надо было всё-таки в театральный поступать, а не в юридический.
– Слышь Вася, ты мне тут вола не крути, ты бумагу видел?
– Он жахнул по ней ладонью.
– Видел, так что иди лесом в озёрный край, и это я ещё не далеко тебя посылаю.
– Спасибо что не через горы. Ты мне лучше скажи, где его нашли?
– Та - ак это, - замялся на секунду Мусатин и потом вдруг взвился - чё те на-до а?!
– Это мне чего надо?! Это ты меня какого-то хрена чуть ли не под угрозой ареста вытащил сюда! А теперь спрашиваешь чего мне надо? Зачем ты меня дёрнул а? Зачем? С какого я тут боку?
– Это не он вас вызвал, а я.
– Раздалось за спиной.
Так я и думал, без подвоха тут не обошлось. Я развернулся и на секунду за-мер, у мужика на левом глазу было бельмо, да не просто там пятнышко ка-кое, а прямо бельмище во весь глаз и как я этого раньше не заметил? Видно, моё замешательство не ускользнуло от него, и он усмехнулся.
– Капитан, ос-тавьте нас с Василием Александровичем минут на десять.
– Мусатин молча и, по-моему, с каким-то облегчением покинул кабинет, только напоследок многозначительно и испуганно посмотрел на меня.
Мужчина, сидевший передо мной, был среднего роста, крепко сбитый, стрижкой и цветом волос точь-в-точь как Кашпировский, с худым, интелли-гентным, каким-то клиновидным лицом он, тем не менее, производил впе-чатление человека недалёкого и упрямого.
– Зераб Вавель или Эррат Яссин, вот кто меня интересует. Что вы можете о нём рассказать?
– Ничего, во всяком случае, пока вы не представитесь.
– Разве это так важно?
– При допросе вы обязаны представиться и ещё попытайтесь объяснить при-чину этого обманного маневра, благодаря которому я тут оказался.
– Ну какой же тут обман? Я знаю, вы заинтересованы в скорейшем и самое главное в честном расследовании причин трагической смерти вашего шефа, так давайте поможем друг другу.
– Честное расследование? А сейчас какое было? И было ли оно вообще?
– Сейчас была просто констатация факта. Протасов повесился и это факт. А теперь скажите, мог ли такой упрямый, жёсткий, опытный и много повидав-ший человек так легко сдаться?
– Я предпочёл промолчать, но он сам отве-тил.
– Конечно, нет.
– Так это не самоубийство?
– Ну почему же, заключение выданное экспертом вполне соответствует дей-ствительности, в нём правда кое-что не упоминается, я попросил это скрыть от лишних и чересчур любопытных глаз.
– Что, например?
– А вот эта строчка.
– Он протянул мне ещё один листок с непонятными для меня химическими формулами.
– Что это?
– Я думал, вы знаете, ведь это ваш диагноз, с который вам поставил кандидат биологических наук Кморин Павел Сергеевич в девятой инфекционной больнице. Разве не так?