Паблисити Эджэнт
Шрифт:
– Неудобно как-то было Наталья Сергеевна.
– Да чего уж теперь, вот....
– Она промокнула уголок глаза истерзанным плат-ком.
– А у нас горе Вася, Геночки не стало.
– Она зачем-то попробовала улыб-нуться, вышло нечто виноватое и неуместное.
– Прости, ты наверно и так знаешь, а я как будто похваляюсь своим горем.
– Да что вы....
– Хотел сказать всё в порядке, но вовремя осознал, как это бу-дет сейчас звучать.
– А как там в агентстве?
– Не знаю, не был. Должно быть там сейчас Золин заправляет. Наталья Серге-евна,
– Какую справку?
– А где Марьяна?
– Она на балконе, ушла, что бы меня не раздражать своими звонками, ведь сейчас всё на неё свалилось, все заботы.
– Наталья Сергеевна тяжело вздох-нула и закрыла глаз рукой.
– Как же так получилось Вася, ведь это..., что с ним такое могло произойти?
– Она тихо заплакала.
– Простите.
– Наверное, надо было подойти, обнять, сказать что-нибудь, но я не мог.
– Простите.
– Я вышел из комнаты, пробрался через прихожую и ко-ридор, практически по рукам бабушки с тряпкой, и толкнул балконную дверь.
Марьяна курила стоя у перил и задумчиво смотрела куда-то вниз, надо ска-зать редкое явление, задумчивая Марьяна, обычно это существо не знает по-коя, всё время в движении, в поиске, в делах. Я невольно залюбовался, ве-чернее солнышко решило перед сном полюбопытствовать, чем там занима-ются человечки, и случайно окрасило крыши домов, верхушки деревьев и купала церквей сусальным золотом, прихватив заодно и волосы этой девуш-ки.
– Не пойму, неужели так сложно договориться.
– Ты о чём?
– Она кивнула вниз, там двое авто-владельцев спорили из-за парковочного места.
– А, понятно. Просто никто не хочет уступать, тот мужик на джипе боится показать сыну, что он слабак, второй просто вытряхается перед своей подругой.
– Кобелиные игры.
– Ты как обычно точна в формулировках.
– Марьяна извлекла откуда-то огрызок яблока и зашвырнула в практически сцепившихся мужиков.
– Эй! Убогие, к утру ваших тачек тут не будет!
– Крикнула она.
– Здесь парков-ка запрещена, и каждую ночь проезжает эвакуатор, проверено.
– Авто-владельцы ещё погавкали какое-то время друг на друга и убрались, спасая своих железных коней от жуткого, ночного монстра.
– Интересно, а средневе-ковые рыцари, тоже спорили из-за места у коновязи?
– Непременно.
– Что за планета, всё время нужно кому-то на яйца наступать, что бы занять хоть какое-то место под солнцем, вот и теперь мне придётся вместо моего братца руководить агентством.
– Причём тут место под солнцем?
– Ты думаешь Женька так легко согласится отдать мне место отца? Да он та-кое устроит, всем тошно станет.
– Ну так и отдали бы, под присмотром конечно, например того же самого Зо-лина. А вообще я как-то не замечал, что Женька тяготеет к рекламному биз-несу, он, по-моему, мало к чему интерес проявляет.
– Слова на счёт "тяги" младшего Протасова, не было намёком на его запои, и обидеть я никого не хотел, но Марьяна обязательно восприняла бы эти слова как укол или того хуже, месть, только вот сейчас смолчала. Что-то тут не так.
– Была такая мысль, Женька всё-таки старшие меня и место отца по праву его, но мама была категорически против этого. Он конечно сам виноват, с такой репутацией с ним дела вести никто не будет, но как тут не рассуждай, и какими благими намерениями это не объясняй, выходит, что я ему дорожку перешла.
– Меня их терзания, честно сказать, мало заботили, у меня своих забот полон рот, забот, которые их тоже касаются.
– Боишься конфликта?
– Надо сказать, что Марьяна была единственным че-ловеком, с кем Женька мог нормально общаться, все остальные родственни-ки его раздражали, если мягко выражаться.
– Боюсь.
– Мы немного помолчали.
– Я на счёт твоей просьбы, - решил я сменить тему - тело можно сегодня за-брать, если поторопиться, то ещё успеем, а вот отпевание, на этот счёт нужно поговорить с архиереем в епархиальном управлении...
– Займёшься.
– Перебила толи вопросом, толи утверждением Марьяна.
– Нет. При всём уважении к твоему отцу.
– Я ждал, что сейчас произойдёт, но она опять смолчала. Раньше немедленно начался бы скандал с битьём посу-ды и швырянием чего ни попадя, куда глаза глядят.
– Ты не изменился, всё такой же. "Нет, при всём уважении" - Передразнила она меня.
– И стоишь на своём, как на единственной правде во всём мире.
– А почему я должен был измениться?
– Потому что со временем люди меняются, становятся лучше, честнее...
– Не путай формирующуюся личность с уже сформировавшейся...
– Ах значит ты сформировался, а я ещё ребёнок по-твоему, да?!
– Всё-таки не сдержалась.
– И как считаешь, не перегибаешь ли ты палку со своим будущим боссом?
– Зло усмехнулась она.
– Ведь теперь от меня многое зависит.
– Успокойся. Не время орать друг на друга.
– Слегка повысил я голос. Марья-на отвернулась.
– Ты прав. Так займёшься похоронами?
– Неужели больше некому? В конце концов, встряхните вашего великовозра-стного и запойного оболтуса...
– Вася.
– Раздался позади меня голос Натальи Сергеевны.
– Похоронами мы сами займёмся, а ты помоги забрать Гену из..., из морга и договорись об от-певании, у меня просто сил не хватит появиться там, а ты, вроде как, почти родственник, был когда-то. Вот номер Золина, позвони ему, скажи куда ма-шину за Генной прислать.
– Хорошо.
– Спасибо.
– Делать мне тут было больше нечего и, захотелось как можно скорее покинуть этот дом, а ещё лучше не приходить сюда вообще.
Я стоял на площадке, ждал лифт и всё крутил в голове слова Марьяны, чест-но сказать меня они задели, и не потому, что она может, как новая хозяйка Эдельвейса расторгнуть со мной договор, это-то как раз не самое страшное. Самое страшное то, что она может пойти на это, и как всегда ничего не добь-ётся, и снова ничего не поймёт. Куда такая дорожка может в будущем завес-ти?