Паблисити Эджэнт
Шрифт:
– Я вас не отпускал Василий Александрович, и мы ещё не договорили.
– На мой взгляд, вы сказали всё, что хотели. А на счёт вашего "предложения", я буду думать.
– О чём тут думать? И так всё ясно!
– Кому?
– Выслушивать ответ я не стал, и покинул заведение. Уже спускаясь в лифте, мне пришла голову одна неутешительная мысль, что не так уж Золин и не прав.
– "Всё-таки "Эдельвейс" это как ни крути бренд, и работать с ним хотят многие, правда, не многие могут себе это позволить, а те, кто могут, и завязан на "Эдельвейс" через меня, вряд ли уйдут за мной в другое реклам-ное агентство. Вот если бы у меня были деньги.... М-да, откуда им взяться...,
– Простите - "На счёт мотоцикла конечно бред полнейший, но если его загнать, то на вырученные деньги можно открыть свою фирму, забрать лучшую половину сотрудников Протасова и утереть нос не только Золину, но и... . Как бы там ни было, а за мной треть клиентов "Эдельвейса" и я могу так подгадить Марьяне, что.... Нет, не смогу. Гадить когда-то любимой женщине, это низко." - И тут я снова рассмеялся, - "ну надо же, нафантазировал, эк куда меня занесло! Загнать несуществующий мотоцикл, разорить бывшую любовь и отобрать у неё фирму, а! Чего ещё!?" - Моя спутница тем временем трясущейся рукой, нервно поправляла себе причёску, одёргивала юбку, и пыталась разглядеть у себя на спине бумагу с дурцкой надписью, приклеенную ей туда неведомыми шутниками.
– Простите, это я не над вами смеюсь.
– Решил внести ясность и зачем-то до-бавил.
– Я просто с поминок еду.
– Дама, сделав огромные глаза, посмотрела на меня и в этот момент, слава Богу, раскрылись двери.
Пройдя вестибюль, я вышел на улицу, в последние дни мне в помещениях ужасно не хватает воздуха, всё никак надышаться не могу, к врачу что ли сходить? Ага, сходишь тут, вдруг попадётся какой-нибудь маньячило опив-шийся чая и ампутирует мне голову, приняв её за атавизм.
Стоя у края тротуара, я взмахнул рукой, ловя такси, а другую, замёрзшую на холодном ветру, засунул в карман и нащупал ключи с брелком от "индиан".
– Я же их дома оставил.
– Хм. В голову закралась весёлая мысль. Если плю-нуть на всякую логику, здравый смысл и законы вселенной, то пожелай я сейчас явиться мотоциклу, он появится? Я огляделся по сторонам и тихо по-звал, - Роджер.
– И что вы думаете? Никто не приехал.
– Развод.
Через полчаса я был в "Эдельвейсе", и был, мягко говоря, удивлён случив-шейся перемене. В коридорах не толклись, в курилках не курили, от началь-ства в туалетах никто не прятался, а в кабинетах повисла деловая, но какая-то давящая на нервы суета и самое главное, что меня окончательно повергло в шок, впервые за столько лет, меня не встретила своей неизменно вежливой улыбкой красавица Эллочка. Я чуть было в слух не крикнул "что за хрень тут происходит!", но в этот момент из-за конторки высунулся Геша.
– Привет.
– Промямлил он.
– Что, удивлён? Поверь, я тоже.
– Он переклады-вал какие-то бумаги с места на место, наверное, не знал куда их деть.
– А ты, должно быть, за вещами?
– Какими вещами?
– Ну, тут Золин велел освободить твой кабинет, он сказал, что ты уволился.
– Я?
– А разве нет?
– А что я мог ответить?
– Я ещё не знаю.
– Ага, - немного повеселел бывший секретарь, - значит, я могу их к менагерам отнести? Там как раз для тебя стол приготовили!
– Да ну!?
– Правда.
– Шикарно. Слушай геш, нет ли у нас какого умельца по цифровым спецэф-фектам?
– Да полно всяких, а тебе зачем?
– Есть у меня одно видео, хочется кое-что там поподробней рассмотреть, но без грамотного спеца с путной программой сделать этого не возможно.
– Ну, это просто Василий Александрович.
– Перешёл Геша на деловой тон, так как в приёмную вошли посторонние.
– Да ладно тебе Геш, теперь можно и без субординации.
– Бывший секретарь стрельнул глазами по сторонам и наклонившись ко мне, зашептал.
– Неужели они и тебя продавили? Как!? Не соглашайся работать на Золина, это же..., это же....
– Как предательство родины?
– Подсказал я ему.
– Да!
– Дал петуха разволновавшийся Геша.
– Ой.
– Так где твой специалист?
– Георгий потупил взгляд, и сказал.
– В семнадцатом кабинете.
– Спасибо.
– Эх, Геша, Геша. Подойдя к двери я обернулся, посмотрел на смущённого парня и улыбнулся. Жизнь она брат такая, нарочно не добьёт, так случайно сам застрелишься.
А спецом оказался Вольдемар Чиряткин, чего я от него никак не ожидал, я-то всю нашу совместную трудовую деятельность полагал, что он пиротехник, ибо без него, вернее его самодельных фейерверков ни один корпоратив не обходился, а оказалось он самый настоящий компьютерный гений. Ну как гений? Не знаю как для вас, а для меня, человек умеющий вызывать командную строку, уже гений.
Когда он с помощью хитрой программки что-то там колдовал над клубком теней, я ловил себя на мысли, что где-то видел эти тени, где-то рядом и не один раз.
Бывает так, ты резко поворачиваешься и периферическим зрением цепля-ешь миг чьего-то движения, ты доворачиваешь голову и убеждаешься, что там никого и в помине не было, но движение ты видел, нечёткое, неясное, но видел. Вообще, некоторые знающие граждане считают, что перифериче-ское зрение намного сложней туннельного. Засекая им движение, человек реагирует в несколько раз быстрее, более чётко анализирует ситуацию, меньше поддаётся панике в случае опасности и ещё говорят, им мы можем заметить нечто такое, чего мы видеть в принципе не должны.
Видели бы вы лицо Вольдемара, когда из вороха теней проступила межра-совая рожа Боруда из чайной лавки ну, в том момент, когда он в удивлении оглянулся на Ялдыгу гонящегося за ним в одних трусах, но с ухватом и крышкой от бака. Чиряткин поморгал глазами, потёр их, взлохматил богатую шевелюру и с немым вопросом уставился на меня, видно заподозрив, что я, ничего не соображающее в компьютерах прямоходящее, каким-то образом умудрился создать такой спецэффект который он, гений компьютерный, способный вызвать не только командную строку, но и выйти в БИОС, разгадать не может. Но поглядев на выражение моего "одухотворённого" лица, сначала переменил своё мнение, а потом, как и я, испугался, правда немного, он-то не знал, что это не спецэффект. А испугаться было от чего, я видел Боруда в живую, и тот, кого я видел сейчас на экране был, несомненно он, но человеком он не был.
– И что это такое?
– Поинтересовался Чиряткин.
– Запись с камеры видеонаблюдения.
– Это я понял, но кто этот перец, который заставил тебя побледнеть? Хотя, надо признаться графика просто сумасшедшая. Я думаю, даже в Голливуд-ские CG-художники на такое не способны. Где взял? Кто автор?
– Я сосчитал до трёх и спокойно ответил.
– Это всего лишь запись с наружной камеры наблюдения.
– Да? Парням, учудившим такое респект.
– При встрече передам. Бывай, мне пора.