Пациент всегда мертв
Шрифт:
— То, что я делал, — неправильно. С формальной точки зрения… С позиции этических норм. Но особенность ситуации диктовала определенную степень интимности.
— Это был психотерапевтический прием, — кивнул я.
— Можно и так сказать.
Мирна Уиммер взяла свой блокнот и притворилась, что читает. У нее на лице было такое выражение, словно она наглоталась помоев.
— Значит, вы занимались этим в офисе. На диване? На столе?
— Это вульгарно…
— Ваше поведение вульгарно.
— Я вам сказал, ей было одиноко…
— И она перенесла немало жестоких утрат.
Мирна Уиммер вздохнула и покачала головой.
— Хорошо, — сказал Гулл. — Я ублюдок. Вы это хотите услышать?
— Давайте вернемся к самому началу. Вы не любите молодых людей мужского пола, но согласились лечить Гэвина Куика.
— Мэри попросила. Парень был направлен к ней, но она оказалась занята, а я как раз закончил курс с одним из пациентов… с очень успешным результатом, должен добавить. Таким образом, у меня образовалось окно. Что бывает крайне редко.
— Почему Мэри попросила заняться Гэвином вас, а не Элбина Ларсена?
— У Элбина неполный рабочий день.
— Слишком занят служением обществу?
Гулл пожал плечами.
— Мэри рассказывала вам, почему именно к ней направили Гэвина?
— Ее бывший муж поспособствовал. Между прочим, он владелец помещения, которое мы арендуем… Отец Гэвина также был арендатором мистера Коппела и рассказал ему об имеющихся у парня проблемах с законом. Но формально направление на терапию ему давал какой-то невропатолог, о котором я никогда не слышал. Гэвин говорил мне, что он стал преследовать женщин из-за травмы мозга.
— Вы в это не верите?
Гулл вместо ответа пожал плечами.
— Можно и без мозговой травмы быть сексуальным агрессором, — сказал я.
Гулл выдохнул:
— Это меня уже утомляет.
— Ох, простите, ради Бога!
— Есть еще что-нибудь? — осведомилась Уиммер.
— Вы много общались с родителями Гэвина? — спросил я.
— Только с отцом, и то однажды. Он пришел вместе с Гэвином на первый сеанс. Мне показалось это не совсем обычным, поскольку в подобных случаях сына, как правило, сопровождает мать. Я спросил про нее мистера Куика, тот ответил, что мать Гэвина плохо себя чувствует.
— Что вы еще узнали от мистера Куика?
— Не много. Я получил краткие сведения о семье. Он казался очень встревоженным из-за сына.
— Значит, у Мэри не было времени для Гэвина, но как только этот парень дал вам отставку, она немедленно взяла его к себе. — Я вопросительно посмотрел на Гулла.
— Полагаю, она выкроила время, чтобы сделать мне одолжение.
— Значит, Гэвин не стал гнать волну?
Молчание.
— Она что-то попросила в качестве компенсации?
— Я согласился взять на себя ночные вызовы в течение двух месяцев.
— Это включало посещение по ночам и Мэри Коппел? — встрял в наш диалог Майло.
Гулл с негодованием посмотрел на него.
— Вопрос поставлен, доктор.
— Мэри была в высшей степени сексуальной особой с соответствующими потребностями, а я имел физическую возможность удовлетворять их. Мы наслаждались друг другом. Я не считаю это грехом.
— Кто убил ее? — как бы между прочим спросил я.
— Не имею никакого представления. Судя по этим вопросам, вы явно полагаете, что мои отношения с Мэри как-то связаны с убийством Гэвина Куика.
— А вы нет?
— Я ничего не полагаю.
— Психотерапевт и ее пациент убиты с разницей всего в несколько дней. Вы никогда не размышляли об этом?
— Размышлял. Только у меня нет ответов.
— Какие-нибудь предположения?
Он покачал головой.
— Девушка, убитая вместе с Гэвином… Вы ее когда-нибудь раньше видели?
— Нет. Я об этом сказал еще тогда, когда вы показывали мне фотографию.
— Этот снимок был помещен во вчерашней "Таймс". Может, он навел вас на какие-нибудь воспоминания?
— Я не читал вчерашнюю прессу.
— Не интересуетесь международными новостями?
— Не особенно. Я не слежу за политикой.
— В отличие от Элбина Ларсена?
— Вы все время ввертываете его имя в свои вопросы.
Я взглянул на Майло. Он казался безмятежным.
Мирна Уиммер подалась вперед, примостившись на самом краешке своего кресла. Ее губы напряглись, плечи расправились.
— Гэвин Куик, теперь Элбин. По-моему, вы про меня забываете, — недовольно произнес Гулл.
— Почему Элбин недавно проинформировал Сонни Коппела, что ваша группа больше не заинтересована в аренде нижнего этажа? — спросил я.
— Больше не заинтересована? Да зачем нам вообще мог понадобиться нижний этаж? Он ведь уже арендован каким-то благотворительным фондом.
— "Черитэбл плэннинг"?
Он кивнул.
— Чем они там занимаются?
— Не имею понятия.
— Вы довольно долго были соседями.
— Никогда не видел, чтобы туда кто-нибудь заходил, кроме Сонни Коппела. Да и тот это делал не очень часто.
— Насколько все-таки часто?
— Один-два раза в месяц. Возможно, это одна из его фирм. У него их несколько.
— Он что, магнат?
— Что-то в этом роде.
— А откуда вы знаете?
— От Мэри. Она заполучила для нас помещение через него. Выполнила всю бумажную работу по аренде.
— Слабый пол взял на себя общее руководство предприятием?
— Мэри была движущей силой. Мы с Элбином… помогали ей советами. Она устроила нам эту аренду, поскольку Сонни все еще был от нее без ума.
— Это вы от Мэри узнали?
— Да. Она рассказывала мне об их отношениях с бывшим мужем и смеялась по этому поводу.