Пациент всегда мертв
Шрифт:
— Сексуально крутой парень.
— Его фантазии включали в себя неоднократное соитие, связывание, использование посторонних предметов. Я старался обратить его внимание на потребности той женщины, говорил, что, возможно, ей нужно немного нежности, немного духовной близости, но он только смеялся над этим. Он хотел, по его словам, "протыкать ее всеми возможными способами, пока она не завопит о пощаде". — Гулл устало изобразил улыбку. — Прежде всего я не мог понять, как такого рода терапия соотносится с сокращением рецидивных преступлений, и, когда он прекратил приходить, я сказал Мэри, что с меня довольно этой программы и людей, которые в связи с ней являются ко мне на прием. — Он убрал очки в карман, сплел пальцы и выпрямился в кресле. — Вы должны понять: я ни за что не причинил бы вреда Мэри. Ни за что.
— Значит, у вас было только три пациента по программе "Стражи справедливости". Сколько всего прошло сеансов? — спросил я.
— Кажется, двенадцать… Точно, не больше. Я полагал, что такие сеансы не только неприятны и бесполезны, но и сам проект обречен на финансовый крах. Думаю, что общие компенсационные выплаты не доходили даже до пятисот долларов. Вот почему ваши триста тысяч — полный абсурд. И деньги не приходили в Марина-дель-Рей, они приходили в офис к Мэри, она обналичивала чек от штата и передавала то, что мне причиталось. Вам в самом деле необходимо проверить свою информацию, джентльмены.
— Мэри была казначеем?
— Можно так сказать. Да.
Майло достал из кейса несколько листков бумаги и передал их мне. Я показал Франко Гуллу моментальный снимок Рэймонда Дегуссы.
— Да, это он. Рэй, — сказал Гулл.
— Мистер Садист?
Он кивнул:
— Это Рэй убил Мэри?
— Почему вы спрашиваете?
— Потому что Рэй произвел на меня впечатление человека, способного совершить насилие. То, как он держался, как сидел, ходил… Как зверь на привязи. — Гулл посмотрел на фотографию. — Взгляните на эти глаза. Он заставлял меня чувствовать себя неуютно. Я рассказал об этом Мэри. Она только посмеялась: мол, тут не о чем беспокоиться.
— Подружка, о которой Рэй рассказывал… Он упоминал ее имя?
— Нет, но я видел ее. По крайней мере я решил, что это была она.
— Подробнее, пожалуйста.
— Вскоре после того, как Рэй перестал ко мне приходить, я увидел его с женщиной. Он обнимал ее. Он казался… У него был такой вид, будто она ето собственность.
— Где вы их видели?
— Получилось так, что я вышел в приемную, чтобы пригласить пациента, и они оба тоже там сидели. Сначала я подумал, что в график вкралась какая-то ошибка. Но прежде чем я успел что-либо сказать, вышла Мэри и увела женщину с собой.
— Подружка Рэя была пациенткой Мэри?
— Совершенно очевидно.
Я показал ему снимок Флоры Ньюсом, живой и улыбающейся.
— Это она. Господи, к чему все это?
— Вы еще когда-нибудь видели эту женщину с Рэем Дегуссой?
— Да, один раз, когда подъезжал к офису, а они выходили к стоянке машин. Меня удивило то, как она выглядела. Я пытался мысленно приставить ее лицо к женщине, о которой Рэй рассказывал. С мужчиной вроде него я бы представил себе нечто… совсем другое.
— Распутную девку, — подсказал Майло.
— Вот именно. А эта женщина… Она выглядела как банковская служащая.
— Она была учительницей, — сказал я.
— Была, — эхом повторил Гулл. — Вы хотите сказать… Господи, как далеко это зайдет?
— Зная, что Дегусса способен на насилие, вы рассказали Мэри о его фантазиях в отношении ее пациентки?
— Нет, я не мог. Конфиденциальность. Тут мы были непреклонны. Все трое. Как только двери закрылись, то всё. Никаких разговоров о пациентах.
— Вы не считали Дегуссу угрозой для Флоры Ньюсом?
— Флора… Значит, так ее звали… Милостивый Боже. — Он вынул еще одну салфетку. — Не о чем было кого-то предостерегать. Он никогда не говорил, что хочет причинить ей вред, только то, что хочет заставить ее кончать.
— Заставить вопить о пощаде, — напомнил я.
— Я счел это метафорическим высказыванием.
— Ну конечно — у этого парня душа поэта, — подал реплику Майло.
— Он ее убил? Вы хотите сказать, что он на самом деле ее убил?
— Кто-то убил.
— О Господи! Это мой самый страшный кошмар.
— Ее кошмар был страшнее.
Какое-то время все молчали.
— Он совершил по отношению к ней сексуальное насилие? — наконец спросил Гулл.
— Задавать вопросы будем мы, — хмуро ответил Майло.
— Хорошо, хорошо… Боже, это иссушает меня, во мне все пересыхает. — Гулл снова поднялся и осушил два стакана воды подряд. Его лицо блестело. Жидкость внутрь, жидкость наружу.
— Кто еще был задействован в "Стражах справедливости"? — спросил я.
— Только Мэри и Элбин.
— А Рэй Дегусса?
— Он? Вы хотите сказать, что он был… Знаете, теперь мне и в самом деле кажется, что он очень часто крутился около офиса. После того как перестал посещать мои сеансы.
— Где он крутился?
— Я видел его проходящим мимо нашего здания, он кивал, улыбался, показывал большой палец. Словно мы были старые друзья. Я решил, что он работает неподалеку.
— Вы когда-нибудь с ним заговаривали?
— Только "привет" и "пока".
— Поблизости постоянно ошивается опасный тип, и вас это не беспокоило?
— Мэри и Элбин лечили преступников.
— Но вы решили, что Дегусса работает где-то рядом.
Гулл пожал плечами:
— Я на самом деле практически ни о чем таком не задумывался.
— Когда проходили сеансы "Стражей"?
— Полагаю, что после основной работы.
— Чтобы не огорчать постоянных пациентов?
Гулл кивнул.
— Вы никогда не обсуждали особенности этой работы с Мэри и Элбином Ларсеном?
— Я не хотел ничего знать.
— Почему не хотели?
— Преступники… Я считаю их омерзительными. Я хотел держаться подальше от всего…