Падение Левиафана
Шрифт:
"Технически, мы не находимся в идеальном радиусе эвакуации. Если разрушитель начнет гореть как можно сильнее прямо сейчас, нам будет трудно выйти из ворот Фрихолда и пройти через другие ворота вовремя, чтобы они не увидели, куда мы пошли".
"У них будет раненый экипаж", - сказала Наоми. "Скорее всего, у них есть некоторые структурные повреждения. И они все еще забирают Танаку со станции Дрейпер".
"Я тоже не думаю, что они это сделают. А если бы они попытались, мы бы все равно заставили их поработать. Джиллиан заправила все наши баки. Но я бы предпочел нажимать не так сильно и сохранить реакционную массу на потом".
Он не сказал: "Я не знаю, когда мы сможем снова заправиться". Ему это было не нужно. Он также не спросил, куда они направляются или каков их дальнейший план. Они сидели втроем, "Роси" звенел, как гонг, натертый перьями, музыкальный шепот хорошего корабля. Джим не знал, чего именно они ждали, кроме того, что тишина казалась правильной. Когда Алекс заговорил снова, его голос был более густым.
"Бобби всегда говорила, что за Джиллиан нужно присматривать. Ей слишком нравилось добиваться своего. Это была не просто независимость. Она была независимой, но и немного злой. Понимаете?"
"Как ее отец", - сказала Наоми.
"Она была умнее своего отца", - сказал Алекс. "Она была бы хорошим капитаном, если бы у нее было еще несколько лет для этого. А "Шторм" был хорошим кораблем. Второй лучший из тех, на которых я был".
"Правда?" сказал Джим.
Алекс покачал головой. "Нет, было жутковато. Лаконские корабли все жуткие. Но я только что видел, как умирает куча моих друзей, так что я чувствую ностальгию".
Прежде чем Джим успел ответить, открылся канал связи, и голос Терезы, прерванный резким, встревоженным лаем ее собаки, прервал их. "Я в медицинском отсеке. Мне нужна помощь. У него опять припадок".
Медицинские системы сделали с Эймосом все, что могли, - в основном, экспертная система пожала плечами и сказала, что он выглядит странно всеми теми же способами, которыми он обычно выглядит странно. Амос лежал в автодоке, положив голову на маленькую бледную подушку. В полной темноте было трудно проследить его взгляд, но Джим был уверен, что механик смотрит на него.
"Как долго я был в отключке?"
"Около получаса", - сказал Джим. "Как ты себя чувствуешь?"
"Может, пропущу тренировку. Это дерьмо утомляет".
"Это происходит все чаще, не так ли?"
"Нет".
"Потому что кажется, что это происходит чаще".
"Ну, да. Но не потому, что что-то идет не так. Док нажимает сильнее".
Джим посмотрел на автодок в замешательстве. Амос покачал головой.
"Окойе. Она работает на полную катушку, пытаясь разобраться в ситуации в Адро, а поскольку все мы с..." Он указал на свои глаза. "Мы все связаны сзади. Я получаю переливы".
"Правда?"
"Совершенно точно. Каждый раз, когда у меня начинаются мурашки по коже, я возвращаюсь, зная больше".
"Например?"
"Ничего полезного", - сказал Амос. "В спектре есть дыры, в которых идея нахождения в каком-то месте разрушается. И есть вид света, который может думать. То есть, это, наверное, интересно, но это не поможет уложить инструменты".
"Вы можете сказать, есть ли у нее прогресс?"
"Это не похоже на тугой луч. Мы не говорим о всякой ерунде", - сказал Амос, затем нахмурился. "Во всяком случае, не совсем. Скорее, я слушаю, как кто-то занимается херней в соседней каюте. И ... Знаешь, как это бывает, когда в комнате с тобой находятся люди, и даже если ты не смотришь на них, ты все равно знаешь, что они там? Вот так и здесь. Нас всегда трое".
"Девушка и ее брат", - сказал Джим.
"Не уверен в этом, но нас трое. Я знаю, что это заноза в заднице, когда я так путаюсь под ногами, но я не думаю, что могу что-то с этим поделать. Я имею в виду, кроме как обучить Тайни, чтобы она могла меня прикрывать".
Джим уже собирался сказать, что я не уверен, что хочу, чтобы шестнадцатилетний механик отвечал за нашу жизнь, когда из коридора раздался довольный лай. Мгновение спустя вошли Мускрат и Тереза. Девочка несла в одной руке трубку с камбуза, а в другой - колбу для питья. Ее волосы были убраны в тугой пучок, чтобы не лезли в глаза, когда они будут плыть. Ее сапоги были выключены, но она была в них. Собака ухмылялась и виляла хвостом по широкому кругу.
"Чувствуешь себя лучше?" спросила Тереза.
Джим был поражен ее непринужденной, несерьезной манерой. Несмотря на то, что он проработал с ней в экипаже почти год, какая-то часть его сознания не хотела отпускать воспоминания о ней, какой она была, когда он впервые встретил ее на Лаконии: слишком серьезный ребенок с грузом империи на плечах, но все же ребенок. Теперь она была достаточно взрослой, чтобы брать долгосрочные контракты на обучение, достаточно взрослой, чтобы требовать эмансипации и собственных прав на основные права, если бы она жила на Земле, достаточно взрослой, чтобы видеть, как ее единственный друг в мире страдает от сильного припадка, и воспринимать это спокойно.
"Я работаю над своим возвращением", - сказал Амос.
"Я принесла тебе белый корм и лимонад. Соль, сахар и вода. Я подумал, ну, знаешь, электролиты".
При мысли о еде у Джима свело живот, и он не был уверен, голод это или тошнота, или и то, и другое.
"Спасибо", - сказал Амос, протягивая руку. Она ловко вложила трубку в его ладонь, словно давала ему инструмент. "Вы проводите инвентаризацию стресса?"
"Это то, куда я сейчас направляюсь", - сказала она, затем впервые повернулась к Джиму, встретила его взгляд и кивнула, прежде чем уйти. Мускрат потрусил следом, требуя почесать за ушами и Джима, и Амоса, а затем рысью вернулся за Терезой. Если у старого пса и были проблемы с бедрами после тяжелых ожоговых циклов, Джим этого не заметил.
"Что у тебя на уме, Кэп?"
"Думаю, каково это - быть шестнадцатилетним и настолько важным, что люди убивают друг друга из-за тебя".
"Да. Это ее испортит", - дружелюбно согласился Амос. "Но мы сделали единственное, что могли".
"Оставили ее у себя?"
"Да."
"Я знаю", - сказал Джим со вздохом. "Хотя это будет проблемой. Не думаю, что Танака сдастся".
"Она напоминает мне Бобби", - сказал Амос, как будто соглашаясь.
"Наоми задается вопросом, всегда ли Трехо собирался нас обмануть".