Палаццо Сольяно
Шрифт:
Антония же возразила:
– Мой зять - замечательный олодой человек, моя дочь его любит, и я надеюсь,что они будут счастливы.
Никто из них и представить себе не мог,что по окончании войны, эта чопорная невеста оставит своего добропорядочного мужа и сбежит с моряком-американцем, сыном династии свиноводов из Монтаны, и потом с огромным удовольствием займется свиноводством. В дальнейшем Антония будет получать от своей средней дочери множество писем с вырезками из газет, где Матильде постоянно будут присуждать призы за «самых
«Здесь я чувствую себя на своем месте, - писала Матильде. – Нет надоедливых салонных сплетен, которые я всегда так ненавидела. Я обожаю своего Джека, он дарит мне все, что нужно: уважение, нежность, труд и много радости. Наверное, я была рождена, чтобы жить в Монтане и просто не знала об этом. Я всегда чувствовала себя уродливой рядом с сестрой, за которой гоняются такие красавцы, мечтающие о настоящей итальянской жене, хотя бы потому, что мы умеем готовить, в отличие от американок. Пусть Маргарита скорее приезжает ко мне».
– К дикарям? Моя сестра, как всегда, такая дурочка, - отрезала Маргарита.
Антония грустно вздохнула и призналась сама себе, что не может справиться с неуправляемой дочерью. Когда освободили юг Италии, Маргарите исполнилось девятнадцать. Ее красота расцвела, и она по-прежнему делила свою привязанность между двумя рыцарями, Винченцо и Саверио. Этот скандальный союз не был секретом ни для Антонии, ни для Клотильде, которые делали все возможное, чтобы скрыть отношения троицы от окружающих.
Клотильде же переживала за своего Ренцино, который ушел в Африку – воевать бок о бок с немцами. Он пережил ливийскую компанию, пережил Черинаику, потом его захватили в плен англичане, и семья перестала получать от него известия.
Клотильде попросила Антонию приехать в Торре вместе с дочерью – женщина нуждалась в поддержке подруги, да и красавица Маргарита будет подальше от Неаполя.
Антония проверила и закрыла маленькую квартирку – съемное жилище, которое они нашли по возвращении из Капри, и уехала вместе с дочерью, не устраивавшей в этот раз никаких сцен.
Они приехали в палаццо Сольяно, где производство уже вновь было запущено. Наконец стала известна судьба Ренцино – его освободили, перевели в Тобрук, в Ливии. Ренцино открыл маленькое дело еще с одним итальянцем и совсем не собирался возвращаться на родину. Он прислал несколько фотографий – вместе с другом и женами-туземками.
– Антония, у него негритянка! – негодовала Клотильде. – Как я наберусь смелости рассказать обо всем мужу?
– Действительно, эта война изменила мир, - ограничилась замечанием Антония.
– Мало того, что между мужчинами и женщинами творится непотребство! Сейчас еще и негритянки! Со всеми их срамными болячками!
– В действительности, это белые принесли им заразу. Не будем уже говорить о позорной резне, учиненной и немцами,
– Я схожу с ума от отчания из-за того, что сын не хочет возвращаться, а тут ты еще подливаешь масла в огонь со своими заключениями!
– Твой сын вернется. Пусть развлечется, наберется опыта, а потом вернется.
– А ты, у тебя как получается справляться с Маргаритой?
Антония вдруг ударилась в слезы:
– Разве мы можем что-то изменить?
Вдали от своих «рыцарей» Маргарита дневала в лаборатории. Она тесно работала с мужем Клотильде, завела подробную переписку со своими сестрами. Как-то за столом девушка заявила:
– Когда война закончится, откроются новые рынки: США, Южная Америка – повсюду ценятся итальянские товары. Американцы в Неаполе сошли с ума из-за коралловых сувениров. Может, имеет смысл поехать за границу и посмотреть, какова ситуация на месте?
– Об этом тебе пишут сестры? – спросила Антония.
– Именно об этом.
– Я бы не стал недооценивать твою девочку, - заметил глава семьи Сольяно.
– Об этом вы все время шушукаетесь? – спросила Клотильде у мужа.
– Именно. Думаю, пришел момент открывать представительство в Нью-Йорке. Скоро поедем с тобой в Америку, - заявил коралларо супруге.
Клотильде и Антония обменялись понимающими взглядами. Они просто не должны упускать эту возможность, чтобы окончательно разлучить Маргариту с Саверио и Винченцо.
– Вы с дочерью поедете с нами, - заявила Клотильде.
Антония и Маргарита вернулись в Неаполь, чтобы подготовить документы для поездки за границу. Девушка отправилась навестить своих рыцарей, в их квартирку в Кьяйе – и конечно, молодые люди были осведомлены о том, что их сердечная подруга уезжает.
– Почему ты не воспротивилась этому решению? – спросил Саверио.
– Мы не хотим, чтобы ты попала в лапы какому-нибудь американцу, наверняка за границей тебя будет ждать толпа ухажеров, - запротестовал Винченцо.
– А для меня это прекрасная возможность наконец определиться, с кем из вас двоих я захочу остаться, - подытожила девушка.
– Я устал делить тебя с ним. Выходи за меня, Маргарита. Я стану прекрасным мужем, - заявил Винченцо.
Они впервые заговорили о браке.
– Хорош дружок! – буркнул Саверио.
Это был первый раз, и когда парни оценили друг в друге возможного соперника. Винченцо сделал первый шаг. Маргарита вопросительно посмотрела на Саверио – пусть и не такого импульсивного, но такого же собственника. И Саверио заявил: