Пальмы в снегу
Шрифт:
— На Бисилу напали, — сказал он. — Трое белых. Я ее нашёл.
Моси схватился за дерево, пробормотав какое-то ругательство. Симон наблюдал, как с каждой секундой все больше мрачнеет его лицо.
— Ты знаешь, кто это сделал? — спросил он.
Симон кивнул.
— Я слышал, как они поднимались в свои комнаты, — сказал он. — Их было трое. Я знаю всех.
— Скажи мне их имена и где я могу их найти. Остальное я беру на себя.
— Двое из них здесь не живут и сегодня должны были уехать. Я их знаю, это масса Дик и масса
— А кто третий?
Симон нервно сглотнул.
— Третий — масса с нашей плантации, — произнёс он наконец.
Моси сжал челюсти и уставился на Симона, ожидая, когда тот назовёт имя.
— Третий — масса Хакобо, — признался Симон.
Моси поднялся, взял мачете и провёл большим пальцем по лезвию, проверяя его остроту.
— Tenki, mi fren, — медленно произнёс он. — Я найду тебя, если будет нужно.
Вернувшись к своим людям, он, как ни в чем не бывало, продолжил работу, словно Симон не сказал ему ничего важного.
Вернувшись с плантации на двор, Симон с удивлением расслышал знакомый смех, доносившийся от припаркованных грузовиков.
Килиан вернулся!
Он поднял взгляд к небу, заметив, как оно слегка потемнело.
Скоро начнётся буря!
Ранним утром Килиан проснулся, натянул широкие льняные бежевые брюки и белую хлопчатобумажную футболку и вышел на галерею. На улице было прохладно. В последние дни шли дожди, и воздух стал таким сырым и промозглым, что пришлось разжигать камины, чтобы протопить комнаты. Он решил вернуться к себе, чтобы надеть рубашку с длинными рукавами и пиджак. Затем снова вышел на галерею, глубоко вздохнул, закурил сигарету и, облокотившись на перила, бросил взгляд в сторону ворот и дороги королевских пальм.
В другое время Килиан залюбовался бы этой чудесной картиной тихого безмятежного утра. Однако в последнее время тишины и молчания в его жизни стало слишком много.
Симон был угрюм и всячески его избегал. Хосе явно что-то скрывал. Да, он держался с ним так же дружелюбно, как и всегда, но было ясно — он что-то скрывает.
А Бисила...
Бисила избегала с ним встреч.
Едва приехав, он тут же отправился в больницу, чтобы повидать ее. После стольких месяцев разлуки ему не терпелось заключить ее в объятья; он не сомневался, что скоро они окажутся вдвоём в маленьком чуланчике.
Но вместо этого нашёл Бисилу сильно похудевшей, печальной, с рукой на перевязи и синяками на лице. Расхаживая между койками, на которых лежали больные, она обращалась к ним с той же нежной заботой, что и прежде; однако при виде Килиана ее нежность сменилась внезапной холодностью. Когда же он с тревогой спросил, что с ней стряслось, она ответила, что ее сбил грузовик.
Килиан не поверил ни единому ее слову. Он даже подумал, уж не Моси ли ее избил, но она решительно это отрицала.
Но в таком случае... Почему так изменилось
Если бы она знала, как он по ней тосковал! Если бы она знала, как ему ее не хватало!
С самого своего возвращения он ждал, когда Бисила придёт к нему на ночь, но она все не приходила.
Опершись на перила галереи, Килиан глубоко вздохнул. Чутьё подсказывало, что она больше никогда не придёт к нему в комнату. Должно быть, случилось что-то поистине ужасное, если она больше не хочет его видеть.
Закрыв глаза, он вспомнил их свадьбу.
«Клянусь быть верной, — сказала она тогда, — по крайней мере, сердцем, насколько это возможно в моих обстоятельствах».
Какие обстоятельства могли быть хуже того, что она скрывала уже не один год? Как мог Моси уличить жену в неверности, если Килиан все это время был в Испании?
Нет. Что-то тут не сходится.
Вой сирены разорвал тишину, возвещая о начале рабочего дня. Килиана раздражал этот рев, сменивший привычный бой барабанов. Затем послышался грохот шагов, постепенно заполнявший главный двор. Суета и топот, рокот моторов грузовиков, развозивших брасерос на работу, напомнили, что стоит поторопиться, если он хочет позавтракать перед выходом на работу.
Несколько минут спустя к завтраку спустился Хакобо, с трудом волоча ноги и закатывая глаза. Выглядел он неважно.
— Обычные последствия очередных выходных в Санта-Исабель, — равнодушно заметил Килиан.
Хакобо покачал головой.
— Я должен был встретиться с Диком и Пао, но они почему-то не приехали, — сказал он. — Признаюсь, я даже рад. После последней попойки я поклялся, что больше и капли в рот не возьму.
— И что же ты делал без них? — шутливым тоном спросил Килиан.
— Решил воспользоваться случаем и повидать нескольких подружек, о которых почти забыл... Мы ходили в кино... — Хакобо пожал плечами. — Вот такие спокойные получились выходные! Не понимаю, почему я теперь чувствую себя так, словно меня переехал поезд?
Он коснулся рукой лба.
— Боюсь, у меня жар, — сказал он.
Килиан налил ему чашку кофе.
— Выпей немножко, — сказал он. — Тебе станет легче.
— Что-то не хочется, — признался Хакобо.
Чтобы Хакобо — да не хотел кофе? Это было что-то новенькое.
— Идём, я провожу тебя в больницу, — сказал Килиан, вставая.
«Надеюсь, сегодня смена Бисилы», — подумал он.
Килиан был уверен, что у Хакобо малярия. Брат постоянно забывал принимать хинин, а по вечерам, особенно после субботних возлияний, забывал натягивать москитную сетку вокруг кровати. Усталость и мышечная боль, жар и озноб, головная боль и боль в горле, потеря аппетита были очевидными симптомами болезни. Теперь брату предстояло провести в больнице несколько недель, а для Килиана это отличный повод, чтобы каждый день видеться с Бисилой и в конце концов допытаться у неё, что же с ней случилось.