Пандора
Шрифт:
«Страдала!» – охнула я. Я застонала, что происходило со мной крайне редко. Но я увидела рыдающую царицу из моих кошмаров, прикованную к трону.
«Послушайте, – обратилась я к жрице, – я расскажу вам сны, а вы объясните мне, почему это происходит. – Я знала, что в голосе моем звучит злость. И раскаивалась в этом. – Эти сны начинаются не от вина, не от зелья, не после длинных периодов бодрствования, искажающего мысли».
И я пустилась в следующую незапланированную исповедь.
Я рассказала женщине о кровавых снах, снах о древнем Египте, в которых я пила кровь… Алтарь, храм, пустыня, восходящее солнце…
«Амон-Ра! – сказала я. Египетское имя бога солнца, но я, насколько мне известно, в жизни его не произносила. А теперь произнесла. – Да, Изида хитростью заставила его раскрыть свое имя, но он убил меня, а я пила кровь, слышите, я была голодным богом!»
«Нет!» – воскликнула жрица. Она застыла на месте и задумалась. Я напугала ее и сама испугалась еще больше.
«Вы умеете читать египетские надписи в рисунках?» – спросила она.
«Нет», – ответила я.
Тогда она добавила уже более спокойно:
«Вы говорите об очень старых легендах, легендах, захороненных в истории нашего поклонения Изиде и Озирису; в них говорится, что они когда-то действительно принимали в ходе жертвоприношений кровь своих жертв. Существуют свитки, где об этом рассказывается. Но никто не умеет их расшифровывать, кроме одного человека…»
Ее слова повисли в воздухе.
«Кто этот человек?» – спросила я.
Я оперлась на локти. И почувствовала, что мои косы распустились. Хорошо. Так было приятнее – свободные, чистые волосы. Я сгребла их обеими руками.
Каково же быть замурованной в краску и парик, как эта жрица?
«Скажите, – попросила я, – кто этот человек, который может прочесть древние легенды. Скажите мне!»
«Это плохие легенды, – сказала она, – в них говорится, что Изида и Озирис продолжают где-то существовать в материальной форме и даже сейчас принимают кровь. – Она сделала жест неприятия и отвращения. – Но это не наш культ! Мы здесь не приносим в жертву людей! Египет был стал и мудр еще до рождения Рима! – Кого она уговаривала? Меня? – Мне никогда не снились такие сны, последовательные, на одну и ту же тему. – Ее до глубины души взволновали собственные заявления. – Наша Мать Изида не питает любви к крови. Она победила смерть и поставила своего мужа Озириса царствовать над мертвыми, но для нас она – сама жизнь. Не она посылала вам эти сны».
«Наверное, нет! Я с вами согласна. Но кто? Откуда они исходят? Зачем они преследовали меня в море? Кто этот человек, умеющий читать старые письмена?»
Она была потрясена. Она отпустила меня и отвела взгляд в сторону. Черная краска придавала ее глазам обманчиво свирепое выражение.
«Возможно, когда-то в детстве вы слышали древнюю легенду; может быть, вам рассказал ее старый жрец-египтянин. Вы ее забыли, а теперь она тревожит ваш измученный разум. Питается пламенем, на которое не имеет права, – смертью вашего отца».
«Да, очень на это надеюсь, но я никогда не встречала старых египтян. Жрецы в храме были римлянами. К тому же, если обдумать содержание снов, картина получается странная. Почему царица плачет? Почему меня убивает солнце? Царица – в оковах. Царица – пленница. Царица – в агонии!»
«Прекратите! – Жрица содрогнулась. Потом она обняла меня обеими руками, словно не я в ней нуждалась, а она во мне. Меня коснулся жесткий лен ее платья, густые волосы парика, а под ними я услышала быстрое биение сердца. – Нет, – сказала она, – вы одержимы демоном, и мы сможем изгнать его из вас! Вероятно, путь для гнусного демона открылся, когда на вашего отца напали у его собственного очага».
«Вы серьезно считаете, что такое возможно?» – спросила я.
«Послушайте, – сказала она беспечно, так же как те женщины снаружи. – Я хочу, чтобы вы выкупались, переоделись в свежее платье. Что касается денег… Какую сумму вы можете выделить? Если денег нет, мы все вам достанем. Мы богаты».
«Денег много. Они для меня не проблема».
Я вытащила кошель.
«Я распоряжусь, чтобы вам все принесли. Свежую одежду. Этот шелк слишком непрочный».
«Ну, мне-то вы можете об этом не рассказывать!»
«Накидка порвалась. Ваши волосы в беспорядке».
Я высыпала около дюжины золотых монет – больше, чем заплатила за Флавия.
Это ее потрясло, но она очень быстро взяла себя в руки. Неожиданно жрица посмотрела прямо мне в лицо, и ее маска пришла в движение, приобретая нахмуренное выражение. Я подумала, что маска может треснуть.
Я решила, что она сейчас заплачет. Я стала настоящим экспертом в вопросе доведения других людей до слез. Плакали Миа и Лиа. Плакал Флавий. Теперь и она собралась плакать. Царица во сне тоже плакала!
Я расхохоталась как безумная, запрокинув голову. Но вдруг увидела царицу! Увидела в смутно мелькнувшем воспоминании, и мне стало так грустно, что я сама чуть не заплакала. Моя насмешка была богохульством. Я лгала самой себе.
«Возьмите золото на храм, – сказала я. – На новую одежду, на все, что мне понадобится. Но моим подношением богине должны стать цветы и хлеб – теплый, прямо из печи, небольшой ломоть».
«Очень хорошо, – ответила она и энергично кивнула. – Вот что нужно Изиде. Кровь ей не нужна. Нет! Только не кровь».
Она помогла мне подняться.
«Поймите, в моем сне она плачет, – помолчав, принялась объяснять я. – Она недовольна теми, кто пьет кровь, она протестует, она страдает. Сама она не из тех, кто пьет кровь».
Жрица смутилась, но потом кивнула:
«Да, это же очевидно».
«Я тоже протестую и страдаю», – сказала я.
«Я понимаю, идемте», – ответила она, выводя меня в толстую высокую дверь. Она оставила меня на попечение рабов из храма. Я с облегчением вздохнула – я устала.