Папство и крестовые походы
Шрифт:
Таков был трагический финал попытки крепостных бежать из-под власти сеньоров.
Крестовый поход бедноты в основе своей был не чем иным, как своеобразным, религиозно окрашенным актом социального протеста крепостных против феодальных порядков. Он явился как бы продолжением серии предшествовавших антифеодальных выступлений крепостной деревни. Особенность движения 1096 г. состояла в том, что крестьянский протест оказался направленным далеко в сторону от классовых врагов крестьянства на родине — на Восток.
Массам крепостных пришлось дорого заплатить за попытку осуществить мечты об освобождении при помощи религиозного подвига — крестового похода. Эти наивные иллюзии, вскормленные в угнетенной крепостной массе не без содействия католической
Урок обошелся недешево. Он стоил жизни десяткам тысяч людей, нашедших бесславную смерть на «стезе господней». Бедняки стали жертвою не своих «смутных» стремлений, как считают некоторые буржуазные историки, стремящиеся уберечь папство от приговора истории, — в значительной мере виновником крестьянской трагедии 1096 г. был папский престол.
Начало похода феодалов. Поход крестьянской бедноты, так плачевно закончившийся для большинства его участников, явился только прологом последовавшего за ним большого крестового похода. В этом походе решающая роль принадлежала западным рыцарям и знати. Они отправились на «священную войну» тогда, когда опередившие их крепостные либо уже сложили свои головы, либо находились на пути к этому.
В августе 1096 г. двинулось в дорогу большое феодальное ополчение из Лотарингии. Предводительствовал им герцог Нижней Лотарингии Готфрид IV, именуемый обычно Готфридом Бульонским (по названию главного герцогского замка — Бульона — в Арденнах). Герцогский титул и знатное происхождение не гарантировали прочности его владениям: полным властелином он был только в Антверпенском графстве, да в замке Бульон, остальная же часть Нижней Лотарингии была пожалована ему германским императором только на правах бенефиция. Готфрид IV быстро откликнулся на призыв папы: на Востоке он надеялся обеспечить себе более твердое положение.
К Готфриду Бульонскому присоединился его младший брат Балдуин. Бывший церковнослужитель, он не имел на родине никаких владений, и желание приобрести их было главным стимулом, побудившим его принять участие в «священной войне». К Готфриду Бульонскому примкнули многие из его лотарингских вассалов со своими вооруженными отрядами, а также немецкие рыцари с правого берега Рейна. Эта рыцарская армия направилась к сборному пункту крестоносцев — Константинополю — по той же рейнско-дунайской дороге, по которой недавно прошли отряды бедноты.
Легенды более позднего времени превратили Готфрида Бульонского в главного героя первого крестового похода. Ему приписывали особое религиозное рвение. Известно, однако, что у себя на родине этот «благочестивый» феодал занимался систематическим разорением монастырей близ Бульона; незадолго до отправления в поход Готфрид Бульонский, чтобы поднять свою репутацию, сделал даже, по совету матери, несколько дарственных вкладов в ограбленные им обители [21] . Что до его военных дарований, то ими он также не отличался. Во всем предприятии Готфрид Бульонский играл весьма скромную роль, и как раз его полная посредственность сослужила ему впоследствии определенную службу.
21
В дальнейшем, чтобы покрыть свои расходы на крестовый поход, этот представитель феодальной знати, являвшийся, помимо всего прочего, еще и заядлым антисемитом (он во всеуслышание объявлял, что намерен отомстить за кровь Христа, пролитую иудеями), вынудил евреев Кельна и Майнца уплатить ему 1000 марок серебром.
Гораздо более видными фигурами в крестовом походе явились предводители феодальных ополчений, собравшихся в Южной Италии и во Франции.
Нормандских
Боэмунд давно враждовал с Византией. Еще в начале 80-х годов, участвуя в походе своего отца Роберта Гвискара, Боэмунд стремился добыть земли на Балканском полуострове. Греки нанесли ему поражение. Теперь этому князю вновь представлялся удобный случай реализовать свои давнишние намерения. Владения Боэмунда в Южной Италии были сравнительно незначительны: он унаследовал лишь маленькое княжество Тарент. Анна Комнина, описывая впоследствии его войско, отметила, что армия Боэмунда была невелика, ибо у ее предводителя не хватало денег. Поход на Восток, к которому призвал папа, открывал перед князем Тарентским широкие возможности. О богатствах восточных стран, о раздорах тамошних правителей он был хорошо осведомлен: вести об этом приносили купцы из Бари и Амальфи. Основать обширное независимое княжество на Востоке стало заветной целью Боэмунда. Он обладал недюжинными военными и — что было не менее существенно — дипломатическими способностями и с самого начала принялся обдуманно и методически проводить в жизнь свои планы.
Когда Боэмунд во время осады восставшего Амальфи объявил, что принимает крест, его примеру последовал и племянник — безудельный и потому особо воинственно настроенный рыцарь Танкред, хитрый, алчный и совсем лишенный качеств военачальника авантюрист, двоюродные братья Боэмунда и многие мелкие сеньоры Южной Италии и Сицилии.
Войско Боэмунда Тарентского, наиболее одаренного, умного и едва ли не самого жадного среди вождей крестоносцев, в октябре 1096 г. погрузилось на корабли в Бари и, переплыв через Адриатическое море, высадилось в эпирской гавани Авлоне, на западном берегу Балканского полуострова. Отсюда италийские нормандцы через Македонию и Фракию двинулись к столице Империи.
В октябре 1096 г. в крестовый поход отправилась также большая армия из Южной Франции. Ею предводительствовал знакомый уже читателю граф Раймунд IV Тулузский. Жажда завоеваний еще в 80-х годах вовлекла этого князя в испанскую реконкисту. Однако подобно тому как Боэмунд Тарентский ничего не достиг в Греции, Раймунд IV потерпел фиаско в испанской авантюре. Эта неудача еще сильнее разожгла его предприимчивость.
Раймунд IV, невзирая на свой почтенный возраст (ему было далеко за пятьдесят), первым отозвался на Клермонскую речь Урбана II.
Бодри Бургейльский описывает красочную сцену, происшедшую в Клермоне вскоре после выступления папы: здесь появились послы Раймунда Тулузского, которые во всеуслышание объявили о желании графа Сен-Жилля выступить по призыву апостольского престола в поход за дело христианства. Мы уже знаем, что Раймунд IV встал в ряды активных участников крестового похода еще до его официального провозглашения. Все действия графа Тулузского в принципе были согласованы с Урбаном II, и церемония, исполненная графскими послами в Клермоне, была лишь эффектной формальностью.
Раймунд Тулузский в течение целого года готовился к тому, чтобы вступить со своими людьми «на стезю господню». Он рассчитывал прочно обосноваться на Востоке, создав здесь собственное княжество, — недаром граф захватил с собой в поход и супругу — Эльвиру Кастильскую, и младенца-наследника.
Под знамена Раймунда IV встало большое количество средних и мелких феодалов Южной Франции, — из Бургундии, Оверни, Гаскони, Прованса и других приморских областей, в том числе несколько епископов. Среди них находился папский представитель (легат) в крестоносном войске — епископ Адемар Монтейльский из Пюи, который должен был блюсти в походе интересы римской церкви. Этот слуга божий был в то же время и опытным воином. Один хронист рассказывает, как, облачившись в рыцарские доспехи, епископ Пюи сражался против соседних сеньоров, нападавших на его церковь. Он умел недурно обращаться с оружием и, по словам современника, ловко держался в седле.