Пароль остается прежним
Шрифт:
Назаров достал сигнальный пистолет и выстрелил...
Капитан Ярцев соскочил с коня. Склонился над следом.
След несомненно был ухищренным.
Серебренников тоже спешился.
— Вы как считаете, товарищ майор? — спросил Ярцев.
— Очень возможно.
До реки было каких-нибудь сто метров. Каменистая почва между рекой и дозорной тропой следов не сохранила.
Младший сержант Ковалдин отдал повод своего коня Бородуле и погладил овчарку.
— След, след!
«Амур» натянул поводок, потащил вожатого за собой. Примерно в десяти метрах от обнаруженного следа Ковалдин заметил небольшую лунку диаметром в три сантиметра и показал капитану.
Начальник заставы присел на корточки перед лункой. Вскоре он уже знал, что нарушитель пользовался шестом.
Через шесть-семь метров Ковалдин обнаружил другую лунку. Еще через шесть метров — опять лунка. Должна была быть лунка и где-то перед дозорной тропой.
Сержант Назаров показал капитану поцарапанный камень. Раньше он не обратил на него внимания. Камень был небольшой и, должно быть, от удара шестом сдвинулся с места.
Начальник заставы, приподняв камень, увидел под ним лунку. Вопросительно посмотрел на майора.
— Наклон лунки к границе,—подсказал Серебренников.— Если вспомнить, что тяжесть тела давит на шест больше в начале прыжка, то, естественно, нарушитель уходил в противоположную этому наклону сторону.
Ярцев согласился:
— И был он здесь минут тридцать назад.
«Значит, когда подходил катер!» — с досадой подумал Назаров.
Шест помог нарушителю незаметно преодолеть мягкий грунт и выйти на проезжую дорогу. Хорошо тренированный человек может пройти за это время четыре-пять километров.
Значит, где он сейчас: в Реги-равоне, в сторону которого потянул вожатого черногрудый «Амур», или, не доходя поселка, свернул к линии узкоколейной железной дороги? Здесь, на подъеме, поезда обычно шли медленно и нарушитель мог воспользоваться этим.
Капитан высчитал: пятнадцать минут назад в сторону районного центра прошел поезд....
Стало совсем светло, когда «Амур» уверенно вывел Ковалдина к железнодорожному полотну. Должно быть, нарушитель проходил здесь совсем недавно.
«Амур» пробежал несколько метров по шпалам и остановился возле отметки 1—400. Здесь начинался подъем и след обрывался.
Петр различил отпечаток босой ступни. Вчера в этом месте ремонтировали путь, и земля была рыхлой. Один-единственный отпечаток, но как он мог пригодиться!
Петр внимательно изучил след. Он видел словно разорванный оттиск пятки и плюсны. Вмятины от свода стопы не было, и Петр заключил, что у неизвестного очень высокий подъем. Подушечки концевых фаланг пальцев оставили овальные лунки. Значит, человек бежал. Левая нога у него сильнее правой, потому что прежде чем прыгнуть на платформу, он оттолкнулся левой ногой.
Ковалдин измерил стопу раздвижной металлической линейкой, которую всегда носил с собой. От центра пятки до центра подушечки второго пальца оказалось двадцать четыре с половиной сантиметра. Петр знал, что длина босой ступни человека составляет, примерно, одну седьмую часть его роста и тут же высчитал, что рост неизвестного около ста семидесяти двух сантиметров.
Ковалдин снял точный оттиск следа и стал ждать распоряжений капитана. Начальник заставы приказал обследовать полотно железной дороги до районного центра и послал с Ковалдиным еще одного пограничника.
«Амур» шел неохотно. Он потерял след. Петр подбадривал его.
Рельсы блестящим пояском петляли среди барханов. Солнце поднималось все выше. Жизнь вокруг затаилась. Пески поражали однообразием. Река, оставшись правей, скрылась за барханами. Почерневшие столбы уныло повторяли извилины пути. Было непонятно, почему они не шли напрямик, а словно конвоировали железную дорогу.
Стало припекать. Петр беспокойно следил за овчаркой. Они прошли уже несколько километров с начала преследования и, конечно, «Амур» устал.
За очередным барханом показалась чахлая джида. Она протянула к наряду рахитичные ветви с изъеденными листочками. Узкая полоска тени легла под ноги. «Амур» словно споткнулся об нее и застыл, навострив уши.
Ковалдин ослабил поводок. Овчарка рванулась и, обогнув джиду, стала разгребать лапами песок. Петр хмурился, но не мешал. «Амур» пританцовывал и лаял. Ковалдин увидел черепаху. Значит овчарка окончательно потеряла след. Он снова вывел ее на полотно.
— След, след!
«Амур», казалось, не понимал, чего от него хотят: он безразлично трусил по шпалам.
Еще через полтора километра дорога, резко изменив направление, стала спускаться в оазис. Навстречу встали урюковые сады. Рельсы пересекли мост через головной арык и, выгнувшись скобой, побежали к семафору.
Ковалдин увидел неуклюжие пакгаузы с метровыми буквами на побеленных стенах: «НЕ КУРИТЬ!» — и затерявшееся среди них приземистое здание вокзала. На первом пути стоял поезд, оцепленный пограничниками.
Начальник заставы приехал на станцию ближней дорогой и поджидал Ковалдина.
Полковник Заозерный остался на заставе Ярцева, чтобы руководить общими действиями пограничников.
Наряды плотно закрыли границу, и нарушитель не мог вернуться за кордон.
На помощь заставам торопились вспомогательные подразделения, которые по приказанию полковника выслал отряд. Они должны были оцепить район, где скрывался неизвестный.
Майора Серебренникова Заозерный направил в поселковый Совет поднять активистов.
Старший сержант Боярин—лучший инструктор службы собак — прорабатывал тот же след. Его «Дозор», как и «Амур», вскоре достиг железнодорожного полотна и остановился: след исчез.