Патриарх Никон
Шрифт:
Выбравшись из кареты, царица с боярынями поместилась в отведённой ей избе.
Только здесь решилась сказать ей об её поступке мать.
Наталья Кирилловна улыбнулась капризно и ничего не ответила.
XVI
Царь уже находился на ночлеге, когда поезд царицы прибыл в деревню.
Этикет не позволял в тот же вечер встретиться
— Поди поздравствуй от моего имени царицу и скажи, что перед путём я зайду к ней.
Боярин сейчас же передал слова царя Наталии Кирилловне.
Окончив утренние правила, Алексей Михайлович отправился к супруге.
С поклоном встретили его царицыны боярыни. Царь вошёл в царицыну избу.
Наталия Кирилловна, уже собравшаяся в путь и одевшаяся в особый парадный наряд для этого, поклонилась в пояс вошедшему супругу.
— Здорова, Наталия Кирилловна? Спокойно ли спалось тебе?
Снова поклонилась в пояс молодая женщина.
— Спокойно, государь!
— А не вспомнилось-ли тебе, Наталия, как вчерашний день ты в окно смотрела? — Ты думала, что не узнаю я о смелости твоей? Всё донесли мне. Ещё вчера же. Да ты не думай, я не сержусь. Искоренять этот обычай необходимо, пусть народ русский видит свою царицу!
— Спасибо, государь, — тихо промолвила Наталия Кирилловна.
— Не бойся, голубка, — ободрил её снова царь, — вели открыть окна комнаты и смотри смело.
И вместе с царицей он вышел в переднюю избу. Стоящие двумя рядами боярыни обратили на себя его внимание. Он окинул их пытливым взглядом.
— Две Анны, Мещёрская да Хитрово, княгиня Ухтомская, Давыдова, Мартюхина, вот казначея Ивашкина... все здесь, — заметил царь. — Кого бишь не хватает? — И Алексей Михайлович задумчиво потёр лоб.
— Урусовой княгини, — обрадованным голосом вспомнил государь, — где же она?
Боярыни переглянулись между собою.
— Сказалась нездоровою Евдокия Прокопьевна, — робко ответила казначея Ивашкина.
— На ноги жаловалась она, государь, — с участием заметила Наталия Кирилловна.
Лицо Алексея Михайловича искривила недовольная улыбка.
— Ну, у обеих сестёр заболели ноги. Морозова, толкуют, сидит сиднем, а теперь сестра её заболела.
— Нет, государь, доподлинно мне известно, что Урусова больна, — снова проговорила царица, — вот к ней Прасковья Алексеевна заходила и лично видела, что недужится ей.
— Не верю я их болезням, — гневно сказал государь, — ну, что об этом толковать. Когда в Москву вернёмся, пошлю к обеим сёстрам лекаря.
И царь быстро вышел вон из избы.
В прежнем порядке отправились оба поезда. На этот раз около кареты царицы вместо стрельцов тянулись верхами царские окольничие и стольники: Иван Фёдорович Стрешнев, Иван Иванович Матюшкин, Борис Гаврилович Ушков и другие. Снова далеко растянулись царские поезда.
Из попутных деревень и селений выходили крестьяне, чтобы встретить царский выезд.
Наталия Кирилловна, подняв занавески, смотрела то на одну, то на другую сторону пути.
К лавре поезда прибыли к вечерне.
Завидя ещё издалека, с высокой колокольни, царский поезд, звонарь дал повестку в маленький колокол и сейчас же ударил в самый большой.
Плавные звуки меди мерно поплыли по тихому вечернему воздуху. И как только царский поезд показался из-за пригорка, Анисим со своими помощниками стал трезвонить.
Навстречу высоким гостям вышел игумен с братией.
Игумен осенил приезжих крестом; они вошли в большой собор, где после вечерни сейчас же началось молебствие о благополучном приезде. После молебствия царь и царица пригласили игумена с братией на ужин в трапезу, где был приготовлен стол из припасов, привезённых царицею.
Три дня гостили высокие гости в лавре и ежедневно игумен подходил в навечерие с хлебом к крыльцу царицы и дожидал её выхода.
Возвратившись в московские хоромы, царица снова погрузилась в обычную замкнутую жизнь.
Как-то рано утром в хоромы к царице явился Артамон Сергеевич Матвеев и сказал встретившей его боярыне:
— Передай, боярыня, царице, что царь-батюшка изволит сейчас к ней сам жаловать.
Насколько могли помогать ей старые ноги, та побежала к царице с докладом.
Едва успели приготовиться к приёму царя, как он сам появился в палатах.
Приветливо улыбнувшись супруге, он вошёл в светлицу.
Все находившиеся там боярыни и мастерицы поднялись с лавок и чинно поклонились царю.
— Старательные у тебя работницы-то, Натальюшка, — пошутил государь, — одна ты только ленишься.
Молодая женщина покраснела и, чтобы оправдаться перед мужем, подвела его к кругу, на котором была натянута парчовая материя, по которой сама царица вышивала шелками и золотом.
Царь с любопытством посмотрел на работу жены.
— Ай-да Натальюшка, ай-да мастерица! — заметил царь и прошёл вместе с нею в образную.
— По делу я с тобой толковать сюда явился. Помнишь, намедни мы с тобою в Троице были? Спрашивал я тебя про Урусову.
Наталия Кирилловна молча кивнула головой.
— Так вот, мне на неё извет подан... Пишут в подмётном письме, — его в Грановитой палате нашли, — что Авдотья Прокопьевна так же, как и сестра её Федосия, к Аввакумовскому учению примкнула.