Паутина грез
Шрифт:
Видение исчезло, как лопается мыльный пузырь, в тот момент, когда Трой требовательно подергал меня за руку. Я в толпе «подружек» ждала, когда «священник» обвенчает молодых. Репетиция близилась к концу, поэтому мальчик решил напомнить мне об обещании поиграть на улице.
— Через час ленч, — сказал Тони, разрешив брату погулять. Нам оставалось только одеться. Трой сменил праздничный костюм на «нормальный» просто молниеносно.
— Мне тоже идти с вами? — поинтересовалась миссис Хэстингс с откровенной надеждой услышать отрицательный ответ.
— Нет-нет, миссис Хэстингс, мы сами справимся, — обрадовала я няню. Она так и просияла, будто ее с каторги освободили. Маленький мальчик вполне может быть сущим наказанием для почтенной женщины, подумала я.
Мы с Троем сразу побежали к снеговику. На улице было еще светло, но небо затянуло и снова пошел снег. Я с удовольствием наблюдала, как малыш колдует над пальцами снеговика, и слушала его щебетание. Он сначала перечислял, какие игрушки обещали ему на Рождество, потом пересказал историю о мальчике с волшебной дудочкой, которую поведал ему Райс Уильямс, потом доложил мне, как повар жил раньше в Новом Орлеане, при этом все время называл его Рай. Я удивилась, а Трой пояснил, что его так зовут все слуги.
— Рай Виски, а не Райс Уильямс.
— Рай Виски? Но ты, надеюсь, так не обращаешься к нему?
— Ну-у… — неуверенно протянул Трой и, быстро оглянувшись, добавил: — Только если Тони нет рядом. Он не одобряет этого.
— Все ясно. Тогда, может, и не стоит так говорить?
Мальчик пожал плечами. В его глазах засветилась очередная идея. Он отбросил серебряную ложечку.
— Нам нужны всякие ветки, чтобы «одеть» его, Ли. Очень нужны.
— Ветки?
— Ну, маленькие веточки. Я знаю, где взять. Борис все время стрижет кусты в лабиринте. Там много. Ну, пожалуйста, Ли. Мы быстро, а?
Я вздохнула. Стоять на одном месте было холодно. Снег валил все гуще. Пробежаться нам обоим будет невредно, решила я.
— Ладно.
Мальчуган тут же потащил меня за собой.
— Я покажу. Не бойся. Я все покажу.
— Хорошо, Трой, хорошо. Только не так быстро. Твой снеговик не растает. Это я тебе обещаю.
Мы бежали по аллее, а совсем близко от нас шли к машине две женщины. Они тоже были в «свите» на репетиции и сейчас делились впечатлениями. Я замедлила шаг и прислушалась.
— Она была замужем за человеком, годным ей в дедушки, — сказала одна. — Говорят, он совсем в маразме, даже толком не осознал, что жена его бросила.
— На брак со стариком женщину могут вынудить только деньги, — заявила вторая.
— Вот уж о чем ей теперь не придется беспокоиться! — воскликнула первая женщина. — А кроме денег она заполучила еще сногсшибательного молодого красавца. Ловкая дамочка!
Обе подруги засмеялись и сели в машину.
Несмотря на холод и густой снегопад, меня бросило в жар. Мне хотелось подбежать к этой машине, разбить в ней стекла. Они насмехались над моим отцом! Как они смели! Откуда идут такие гнусные слухи? Эти женщины не имеют права принимать участие в свадебной процессии… Ревнивые, завистливые, злобные сплетницы…
— Идем же, Ли, — потянул меня Трой.
— Что? Ах, да.
Я пошла за мальчиком, то и дело оглядываясь на удаляющийся автомобиль. У входа в лабиринт мы остановились и я сказала:
— Что-то не видно никаких срезанных веток. Пойдем обратно.
— Нет, они всегда есть. Надо только поискать чуть-чуть. Ну, пожалуйста, — заныл он.
— Твой брат не разрешил бы этого.
— Да ничего страшного. Я знаю, как здесь ходить.
— Что, правда?
Порой этот малыш выглядел по-взрослому уверенно.
— Тони не будет сердиться. Тони теперь будет твоим папой.
— Нет, не будет! — отрезала я. Трой растерялся. — Он женится на моей матери, но это не значит, что он становится мне отцом. У меня есть папа.
— А где он? — тут же поинтересовался мальчик.
— Он работает в океане, командует гигантскими судами. Сейчас он в плавании.
— Он тоже переедет сюда?
— Нет. Моя мать больше не хочет жить с ним. Она хочет жить с твоим братом. Так что здесь будем только мы, а папа останется у себя. Это называется развод. Люди женятся, а потом расходятся. Понял?
Он отрицательно покачал головой.
— Если честно, то и я не понимаю, — пришлось признаться мне. Я оглянулась на дом. Из дверей гурьбой выходили мужчины — друзья Тони. Они смеялись, хлопали друг друга по плечу. — Ладно. Зайдем неглубоко, поищем твои веточки. Потеряться мы не потеряемся, — добавила я, — потому что на снегу останутся наши следы.
— Верно! — обрадовался Трой и бросился по аллее вглубь. Секунду поколебавшись, я последовала за ним.
На самом деле величавое спокойствие лабиринта было мне по душе. Хотелось отгородиться от шума и суеты. Я была взвинчена почти до предела — сердце отчаянно колотилось, болела голова, меня даже мутило, особенно когда я вспоминала аккорды венчального гимна… Казалось, ярость моя вот-вот выплеснется, но по мере того как мы углублялись в переплетение вечнозеленых коридоров, на душе у меня становилось легче, реальный мир отступал все дальше и дальше. Высокие стены кустарника отрезали от нас все звуки, исходившие от дома. Поглощал шумы и снег, валивший большими, мягкими хлопьями. Трой бежал впереди, ежесекундно оглядываясь, чтобы убедиться, что я не отстала. Я сбилась, пытаясь запомнить, на каком углу и в какую сторону мы поворачивали. Все ходы казались совершенно одинаковыми, особенно теперь, когда все покрыла густая снежная пелена. Хорошо, что мы идем по снегу, подумала я, только сейчас поняв, как просто здесь заблудиться. Лабиринт действительно казался бескрайним и бездонным.
— Трой! — наконец окликнула я мальчика. — Нам надо поворачивать. Никаких резаных веток не попадается, и мы просто, по-моему, ходим кругами.
— Нет, мы идем по пути к хижине.
— Что за хижина? Кто там живет?
— Сейчас никто. Это мое тайное владение, — прошептал он.
— Пожалуй, нам не стоит сегодня искать хижину, — оборачиваясь назад, сказала я.
— Пройдем еще немножечко, Ли, пожалуйста! — взмолился Трой.
— Ладно, — сдалась я. — Еще несколько минут ищем, и если нет твоей хижины — сразу обратно, договорились?