Печаль весны первоначальной
Шрифт:
– Вот тут вам зачёт. Художник. Очень странный художник... Несколько раз бывал в наших краях. Меня, София, всё-таки беспокоит ваша курсовая. Очень хотелось бы отправить её на конкурс. А Пётр этот Николаевич умер в двадцать седьмом году. Странный был год. Забрал Бехтерева, Поленова, Акутагаву, Сологуба, Арцибашева, Айседору Дункан... И много-много ещё кого.
Девушка отстегнула ремень безопасности, но из машины не вышла.
– Вас только ногтём поцарапай, и польётся...
– улыбнулась она.
– Я так до конца не уяснила про текст и нарратив. И что такое сюжет.
– Давайте ещё раз...
Софья
– Вас ждут дома, Леонид Михайлович.
Профессор тихо спросил, растягивая слова и делая паузы:
– Мы могли бы встретиться как-нибудь в приватной обстановке?
София лукаво и удивлённо взглянула на своего профессора.
– Я задам один вопрос, - спотыкаясь на каждом звуке, произнесла она.
– Можно?
– Конечно.
Она втянула голову в плечи и с трудом спросила:
– Я уже давно обратила внимание... И сегодня... Вы меня... клеите, Леонид Михайлович?
Профессор протёр крепко лицо ладонями.
– Лексикон, однако... Чёрт... Я взрослый и неженатый человек. Здоровый мужчина. Что мне прикажете делать? На танцы ходить? Глупо. В кафе по вечерам сидеть? Там всё забито вашими ровесниками и нашими студентами. Я же узнаваем. Дошёл до того, что по интернету пытался знакомиться - такой лохотрон!.. Вот есть вы, Сонечка, взрослая, умная, необычно интересная молодая женщина... Вы же старше однокурсниц?
– На четыре года... в среднем. Я после педучилища воспитательницей в детсаду работала. Даже замужем побывала. Только недолго.
– Расстались?
– Он сорвался на Памире.
– Извините, я не знал.
– Давно уже. Шестой год, как...
– Надеюсь, вы не подозреваете меня в педофилии? И что сверхординарного в таких встречах? Преподаватель и студентка - в девятнадцатом веке это было обычное дело. Тот же Бехтерев, например...
– Да, - с напускным пониманием покивала головой София.
– Уж если Пётр Николаевич женился на двоюродной Екатерине Ивановне, то в двадцать-то первом веке бить клинья под студентку сам Бог велел. Тридцать лет разницы кого смутят?
Сонечка засмеялась. Через силу рассмеялся и Леонид Михайлович.
– Лучше, конечно, когда тридцать лет в сумме. Уже никого не смущают. Я всё понял. Извините. Забудьте.
Девушка вступила на грязный тротуар, нагнулась и сказала:
– У вас славная внучка, Леонид Михайлович. И вкусные галушки. Я вам позвоню.
– К человеку с кошкой едет неотложка, человеку бедному мозг больной свело, - пропел профессор весьма похоже на оригинал.
– Я сказала правду.
После чего скрылась в подъезде.
После утреннего совещания вся редакция разбрелась по своим столам и закуточкам, уткнувшись в компьютеры. Раздавались только голоса пришедших на запись гостей: местный мулла перед тремя камерами рассказал о миролюбии ислама; его сменил член горсовета с рассказом о строительстве Ледового Дворца спорта. Оба были правдивы. Обоим хотелось верить.
Ольга просматривала записанные передачи, подготавливая их к выпуску, когда к ней зашёл Константин. Она взглянула на него вопросительно, подняв туманные глаза. От него разило резким одеколоном "Жириновский" - модный недавний брэнд, перебивавший все запахи даже в утреннем трамвае.
– И?
– прервала Ольга
– Как пишется слово "день победы"?
– С буквой "Ы".
– Нет. Я имел в виду, какое слово заглавное?
Его безграмотность прорывалась даже в речевом потоке.
– Не слово, а буква, - раздражаясь, поправила Ольга.
– Ну, буква...
– Есть учебник русского языка Бархударова и Крючкова за седьмой-восьмой класс. Не изволили читать? Есть академическая "Грамматика" Виноградова. Не для вас - там "букаф много". А вам на стол я давно уже положила "Орфографический словарь редактора". Если вам, Константин, трудно послюнявить пальцы, можно сухими запросить Интернет.
Ольга показательно включила вентилятор, направив струю воздуха на Кулябина.
– Вы пользуетесь этой туалетной водой, чтоб вас не кусали коллеги на работе?
– Что-то произошло... с тех пор?
– С каких? С пор?
– Извините.
И исчез.
Весь день пошёл насмарку. В соседней с редакцией столовке от котлет накатила изжога. Два новостийных ролика со скандалёзом заставила переписать - каждый перебрал лишние полминуты. Сделала выговор новому оператору: не умеет работать в контражуре и на интервью снимал победителя-пловца с нижнего ракурса, отчего у пловца лицо выглядело надутым. К вечеру в редакционной кухоньке закончился кофе - никто не удосужился сообщить директору. Спросила по телефону у "гениального папы", что купить в супере на ужин, он зло осведомился "Кого подкармливаешь?" В самом супере лежали одни копчёности в вакуумной упаковке, вялые задумчивые овощи и мороженое. Купила смородинового варенья и пачку сухого киселя: Мирка любила фруктовый суп с детсадовских времён.
По приезде домой правильно оказалось, что ничего в супере не оказалось: "гениальный папа" испёк пиццу с колбасой, а из оставшегося теста пирожков.
– Нашёл в холодильнике какое-то засохшее повидло. Не пропадать же.
Пирожки оказались кривоватыми.
– Я тоже лепила!
– кричала Мирка-Мирьямочка Машенька-Мария.
А "гениальный папа" вообще лепить из теста не умел. Даже пельмени.
– Надо тренироваться на пластилине, - сетовал он.
– Очень вкусные пирожки, - говорила Ольга, запивая их чаем, - хоть и кривобокие.
– Знаешь, почему они такие?
– Почему?
– Деда объяснил: потому что Земля вертится и не даёт лепить правильные, - Миркино лицо расцвело улыбкой.
– Это такая шутка!
– Я поняла, - сквозь странную тревогу рассмеялась Ольга.
Отцово раздражение скоро разъяснилось.
– Сперва они объединили Московский авиационный с Московским авиа-техническим - и сразу выставили две базы отдыха на продажу. Одна из них на Чёрном море. Плюс сокращения преподавателей и переполненные аудитории. У нас в городе они объединили ветеринарный институт с сельскохозяйственным - и сразу выставили центральное здание сельскохозяйственного на продажу и аренду площадей. Плюс переполненные аудитории и сокращение штата преподавателей. Теперь докатилась стихия и до нас: собираются объединить педагогический и университет. С теми же последствиями: продажей и сокращениями. И так повсеместно. О великий и могучий Пу! Когда ж ты насытишься? Когда ж ты перестанешь убивать детей уже во второй, если не в третьей генерации?