Перелетная птица
Шрифт:
Вечером обессиленные Александр и Агата сидели в гостиной своего номера. Александр расслабленно развалился на диване, взгромоздил ноги на валик и бесцельно разглядывал люстру. У Агаты ещё осталось немного сил на просмотр газет.
— Вот экстренные выпуски. Смотри-ка, они сняли даже горящий мотор, только почему-то не левый, а правый!
— Пустяки! При печати поторопились и получили зеркальное изображение. Распространённый вид брака в фотоделе.
— А вот наше выступление. Ага! «Русские демонстрируют горячую любовь к Америке, американцы обожают русских»!
— Это до первой перепалки. — пробурчал Александр.
— Естественно. А вот выступление вице-президента Томаса Райли Маршалла. Даже зачитывать не стану, обычная протокольная речь для торжественной встречи. Дальше обсуждение невероятной случайности, заодно подтвердившей высочайшую надёжность самолётов «Полярной звезды». Бла-бла-бла… А вот твоя клоунада с Патриком О’Салливаном. Все без исключения газеты в восторге: ты настоящий американский парень, только без кольта и горячего мустанга. А я, между прочим, истинная американская леди: сильная, упорная, предприимчивая и смелая.
— Вздор! — нарочито скучным голосом парировал Александр — Какая ты американка? Ещё англосаксонкой себя обзови, вот ещё! Ты настоящая русская женщина. О таких, как ты, писал поэт Некрасов:
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц,
Их разве слепой не заметит,
А зрячий о них говорит:
'Пройдет — словно солнце осветит!
Посмотрит — рублем подарит!'
Гм… Как там дальше? А, вот:
В игре ее конный не словит,
В беде — не сробеет, — спасет;
Коня на скаку остановит,
В горящую избу войдет!
— Болтун. — вздохнула Агата и возвела очи горе — И за что я его полюбила! Так… Пишут, что нас приглашает президент САСШ, он хочет лично чествовать отважных героев.
— Ах это… Пока ты была в ванной, приглашения действительно доставили. Преважный, доложу тебе, чиновник, по виду не уступит даже швейцару в нашем доме. На столе лежат приглашения, всё оформлено честь по чести.
— Когда приём?
— В среду нам на Центральный вокзал подадут специальный поезд, прокатимся в полном комфорте. Об американских железных дорогах я слышал только самое хорошее, вот и убедимся. Примут сначала в Белом Доме, потом в Капитолии. Американское достижение! Не просто так!
— Позволь, ты уже не американский гражданин!
— Что? Ах, какие пустяки! Подумаешь, ради бизнеса сменил подданство и веру, так ведь выиграл и денег заработал!
— Знаешь, Алекс, ты на меня дурно влияешь. Невыносимо плохо! Теперь мне стал неприятен прагматический подход к вопросам веры, гражданства, убеждений…
— Я поменял и гражданство и веру.
— С тобой всё сложно. Я ведь вижу самим сердцем — ты не поменял гражданство, а вернулся в него. И в своё православие вернулся, такой уж парадокс.
Главное, что повезёт Александр из САСШ, это два станкостроительных завода. А здесь уже строятся авиазаводы для лицензионных «Фрегатов» и «Альбатросов». Это хорошо. Американцы должны привыкать к мысли, что созданная в России авиатехника шибко крутая, и доверять можно только ей. Уже почти привыкли: на приёме у президента Вудро Вильсона, после протокольных мероприятий, когда дело дошло до неформального общения, Александра отловила группа дельцов, и принялась уговаривать спроектировать самолёт, способный перевозить пассажиров из Нью-Йорка в Сан-Франциско.
— Задача, на нынешнем уровне технологий непростая. — стал рассуждать Александр, ведь должны же толстосумы понимать, за что они будут отдавать ему бумажки с портретами своих президентов — Но, в принципе, решаемая. Надо понимать, что одно дело – рекордный перелёт, когда используются уникальные материалы, моторы, штучные приборы и специальное топливо. И летят на этом хламе, ценой дороже бриллиантов, только двое сумасшедших, готовых рискнуть головой ради призрачного успеха. И совсем другое — регулярные перевозки, где всё направлено на удобство, безопасность и доступность услуги.
Александр обвёл взглядом собеседников, все внимательно и даже одобрительно слушали, и он продолжил:
— Признаем, что ближайшие годы, а может и целое десятилетие ни я, и никто другой, не способен создать самолёт для беспосадочной перевозки пассажиров на такую дальность. Вам нужна рабочая лошадка, способная перевезти, скажем, двадцать человек с одной промежуточной посадкой. Это, так сказать, первый слой смыслов. Второй слой: вы должны получать стабильный доход от этих перевозок, а, значит, самолёт должен быть удобен для пассажиров, безопасен и крайне надёжен. Настолько, чтобы даже в случае серьёзного лётного происшествия пассажиры и экипаж остались живы. Он должен быть прост в обслуживании и дешев как по топливу, так и по иным расходным материалам. И, наконец, будущий магистральный самолёт должен быть красив.
— Да, Агата Вторая очень красивый самолёт. — задумчиво сказал один из собеседников.
— Беда лишь в том, что это чисто рекордный самолёт, непригодный для реальной эксплуатации.
— Почему? — удивился тот же джентльмен.
— Слишком дорого. Я уже упомянул уникальные двигатели, оборудование, топливо. Но этот самолёт послужит хорошей основой для разработки как раз рабочей лошадки. Вы понимаете: в нём заложена масса прогрессивных конструкторских решений.
— Понимаю. — кивнул тот.
— Кажется, у меня имеются кое-какие мысли о том, что нужно делать, и по приезду в Россию мои люди приступят к разработке перспективного коммерческого самолёта. Но я бы хотел услышать ваши предложения по этой сделке.
— Наши предложения таковы: мы строим в России авиационный завод по выпуску пассажирского самолёта, алюминиевый завод и электростанцию при нем. Но взамен вы не станете выходить со своей продукцией на наш рынок и рынок нашего заднего двора.
— Вы имеете в виду Южную Америку? — усмехнулся Александр.