Периферийные устройства

Гибсон Уильям

– Они считают, что безбаши лепят наркотики?

– А как еще профинансировать захват власти ооновцами?

– Да никакой ООН уже давно толком нет. «Ротари-клуб» или «Киванис» и то влиятельнее.

– ООН глубоко укоренена в демонологии. – Дженис сбросила скорость, пропуская дикую рыжую кошку, которая наградила их презрительно-ненавидящим взглядом. – Мэдисон говорит, именно ваши друзья из будущего посоветовали не позволить Дэнни задрать цены.

– Микроменеджмент, – заметила Флинн.

Впереди уже показались дома.

– Я не против чуточки микроменеджмента, лишь бы все происходило

помедленнее. Город не такой, каким был.

– Первый раз я подменяла Бертона в ночь со вторника на среду. Сегодня воскресное утро.

– А мы не в церкви. Хлоп – и мир уже другой. Я смотрю на город, смотрю новости. Вроде то же самое, да не то же.

Они подъехали к торговому центру. Флинн увидела вышки сотовой связи и антенны над «Суши-лавкой», блестящие немецкие автомобили почти на всех парковочных местах – «складные самолетики» с флоридскими номерами.

– Вау, – сказала она.

– Или, по крайней мере, выглядит иначе. – Дженис припарковалась перед «Суши-лавкой». – У Хуна дела идут лучше некуда. «Суши-лавка» второе любимое место адвокатов плюс она открыта допоздна. Они даже покупают его футболки. И он получил компенсацию за то, что над ним натыкали антенн.

– Не от меня.

– С точки зрения Хуна – от тебя. Ты внешдир, на всех документах твоя подпись.

– Это законно?

– Спроси у будущего. Бертон по уши в военных делах.

Дженис вылезла из машины, и Флинн тоже, держа «Перекати-Полли» под мышкой, как бутылку вина.

Вдоль фасада к ним шли Мейкон и Карлос. Мейкон был в старых джинсах и футболке из «Суши-лавки»: красный псевдояпонский текст на белом фоне и схематическая деревенская лавка с одним большим роллом. Карлос, в камуфляже и мягкой бронекуртке, держал под мышкой «булку». Флинн знала, что это разрешено по конституции, но все равно чувствовала какую-то неправильность. Неделю назад никто из них не стал бы разгуливать по городу в камуфляже и уж тем более с винтовкой. А теперь Карлос в защите, пусть и похожей на скейтерскую. У обоих в глазу были визы. Мейкон улыбнулся во весь рот, Карлос самую чуточку, но только потому, что внимательно смотрел по сторонам. До Флинн дошло, что он готов в любую минуту, хоть сейчас, кого-нибудь застрелить.

– Ты натыкал эту фигню Хуну на крышу? – спросила она Мейкона.

– «Клейн, Крус, Верметт», – ответил тот.

– Дженис говорит, их еще много понаехало.

– «Сольветра» состоит главным образом из бумаги и адвокатов. Да еще капитала.

– Они не все в этих вонючих магазинчиках?

– Тут их почти нет. Наснимали офисов по всему городу. Для нас и лучше, что они сидят по отдельности и не видят, чем мы занимаемся.

– Чем, кстати?

– Сейчас – обеспечиваем тылы Коннеру, пока он там тренируется.

– В своей периферали?

– Как я понял, в чем-то с менее интуитивным управлением, но ты лучше сама его спроси. Он там уже шесть часов подряд. Мне только что сообщили, что скоро вернется. А тут его уже ждет клевая медсестричка.

– Что за медсестричка?

– Гриф прислал, – ответила Дженис.

– Такая же медсестричка, как я – балерина, – объявил Карлос.

– Карлос думает, она спецагент, – сказал Мейкон. – Сама говорит, что парамедик. Не понимаю, чем

одно другому мешает.

– Ангел смерти, – произнес Карлос так, будто назвал любимый сорт пирожного.

– Гриф, – повторила Флинн. – Все время это имя всплывает.

– Пошли, – сказал Мейкон и повел их в помещение, соседнее с фабой. Снаружи оно выглядело по-прежнему, только окна помыли.

Внутри все переменилось. Прямо у входа высился форт Аламо из тайвековских мешков с черепицей, про которые рассказывала Дженис. Кроме того, Мэдисон залил окна трехдюймовым слоем полимера, как у Бертона в трейлере, – пули это не остановит, но не даст стеклу разлететься. Стена – фута три толщиной и футов семь высотой – из мешков, сложенных, как кирпичи, опоясывала, надо думать, все помещение, оставляя проходы напротив входной двери, дыры в фабу и, может быть, еще один сзади. Входную дверь изнутри обили слоями такого же материала, что на подкладке у бронекуртки Карлоса, – вроде тонких слоев серо-буро-малиновой сахарной ваты. Флинн так толком и не поняла, как эта штука работает: типа что кинетическая энергия пули передается вате и та становится твердой как сталь, даже руку тебе может сломать. Звукоизолирующие плиты с потолка сняли, оставив каркас, с которого теперь свисала синтетическая пленка того же синего цвета, что безовские стяжки, которыми Флинн пристегивали к столу у Пиккета. Она разглядела серое осиное гнездо неведомо какой древности. Зато сортиром уже не воняло.

– Отделы, – сказал Мейкон. – Юридический вон там.

Флинн увидела Брента Верметта, с которым познакомилась на встрече в мегамартовской закусочной, только сейчас на нем были глаженые защитные штаны и футболка из «Суши-лавки», как у Мейкона. Он разговаривал с коротко стриженной рыженькой девушкой.

– Тебе понравился наш «Полли»? – спросил Мейкон. – Вижу, ты захватила его с собой.

– Говорила вчера через него с Недертоном.

– И как?

– То ли страшно настолько, что хоть иди вешайся, то ли как я и раньше думала.

Мейкон глянул на нее.

– Сложно, – сказала Флинн. – Коннер там дальше?

Она пошла вглубь помещения, Дженис за ней.

Мейкон их нагнал:

– Лоубир просила тебя быть у них примерно через час. У нас тут все готово.

– Бертон здесь? – спросила Флинн.

– У Пиккета.

Флинн остановилась:

– Зачем?

– Томми его вызвал. Безбаши нашли Джекмана.

– Ты мне не говорила, – сказала Флинн, поворачиваясь к Дженис.

– Не успеваю сообразить, в каком порядке рассказывать, – ответила та. – Безбаши кое-как собрали материал для анализа. Если бы не придумали ДНК, пришлось бы опознавать по зубоврачебной карте и пряжке от ремня.

– А Томми как это воспринял?

– Он теперь и. о. шерифа, – сказал Мейкон. – Занятой человек.

– А ты сам, кстати, как?

– На «будильнике», – ответил он. – Так и не спал.

– Жуть какая, Мейкон. Не надо себя травить.

– Не от лепил. Государственный. От Грифа. – Мейкон задрал футболку и продемонстрировал дюймовый треугольник желтого пластыря с вертикальной зеленой линией посредине.

– Кто такой Гриф?

– Из Англии. Типа дипломат. Прилетел из Вашингтона. У него уйма возможностей.