Персональное чудовище
Шрифт:
— Знаю, пап. Простите, Софья Арнольдовна, — расстроенно пробормотал Сергей, и Соня топнула ножкой по полу и уперла руки в пояс.
— Ну что вы со мной, как с писаной торбой! Что я, стеклянная, разобьюсь?! — возмутилась Соня, хотя от понимания того, что Дима все-таки беспокоился о ней не из-за вируса, ее сердце танцевало самбу в полыхающей груди.
— Вот уж точно нет, — шепотом ответил Дима, вновь оглядывая ее с ног до головы на этот раз уже разгорающимися потеплевшими глазами.
Воздух, ей срочно нужен свежий воздух!
—
— О’кей, понял.
— Ты пиши если что, ватсап есть, вичат. Можешь позвонить, если произношение непонятно. Серега, доску протрешь, ладно? — прерывисто тараторила Соня, роняя бумажки и маркеры.
— О’кей, — бросил Сергей и принялся чистить исписанную разноцветными записями маркерную доску.
— Соня, — позвал ее Дима. Но Соня, даже если слышала голос, так же продолжала судорожно собирать канцтовары.
— Соня, — еще тверже произнес Дима. А когда Соня не отреагировала и на этот призыв, Дима встал со стула, подошёл к ней и перехватил ее судорожно скачущие руки. Сжал в ладонях тонкие пальцы, согревая их своей теплотой. — Тише, тише, не суетись, — тихо проговорил Дима, и метания Сони прекратились. Она замерла, глядя на крупные кисти Димы, и в контрасте с его грубой темной кожей, ее чуть загорелая кожа казалась золотистым бархатом.
Не в силах ответить внимательным изучающим глазам Димы, Соня уткнулась взглядом в его грудь. Широкую, крепкую, надежную. Соня старалась дышать спокойно, но от глубоких вдохов запах Димы вновь окружил ее — простой, но такой мужской аромат одеколона, и запах кожи — свежий, теплый, с табачной приправкой горьких сигарет, которые курил Дима. Соня успела даже привыкнуть к запаху этих сигарет, который вначале казался едким и терпким, а теперь ассоциировался с одним лишь только мужчиной.
Пока Сергей был занят доской, Дима наклонился к Соне и прошептал:
— Я тоже скучал, Соня, — просто проговорил он, и Соня вскинула голову. И вместо привычной страсти, жара и вожделения, почувствовала, как жадный ищущий взор мужчины скользит по каждой черточке и линии ее лица. А в глубине золотых омутов Соня прочла глухое сожаление, что Дима не может вместо взгляда прикоснуться к ее лицу пальцами и губами…
Дима стоял слишком близко к ней. Но так далеко!
— А теперь, все на выход, — громко произнес Дима, отпустил руки Сони и отошел. А она так и осталась стоять, вдыхая его аромат и ощущая пальцами теплоту и тяжесть твердых ладоней.
— Домой? — спросил Сергей, и Соня заметила, как заострились черты лица Димы.
— Нет, домой мы поедем. Пока не поедем, — добавил Дима, и Соню прошиб легкий озноб от холода в мужском голосе. Но Дима тут же взял себя в руки и озорно улыбнулся:
— Ужинать. Я жутко голоден, — и подмигнул Соне.
— Вы как-нибудь без меня, —
— Мы без вас никуда, — покачал головой Дима. Сергей подхватил рюкзак с пола и обернулся к ней.
— Софь Арнольдовна, идемте с нами, хавать так охота, капец.
— Да, просто скромный ужин в приятной компании.
И вот они стоят, двое мужчин, младший и старший Львовы, глядя на нее с ожиданием и улыбкой на похожих лицах. И к обоим она привязалась и прикипела душой. К Сергею, как к младшему брату, а к Диме… Соня боялась давать объяснения своим чувствам к женатому мужчине. И понимание того, насколько глубоко он залез ей в душу, пугало ее. Разум, мечущийся в панике, призывал Соню обрубить все личные контакты и свести общение только к сухим деловым отношениям.
Но сердце, тянущееся к теплым улыбкам этих двоих, прошептало ответ непослушными губами Сони:
— Ну, хавать, так хавать…
Глава 14
Они поехали в рыбный ресторан «Bubba Gump Shrimp», что на Санта Монике. Ресторан стоял на пирсе, в двух шагах от океана, и входил в сеть ресторанов морепродуктов, которая появилась после выхода на экраны фильма «Форрест Гамп» в 90-х. Именно из этого фильма было позаимствовано и название ресторанной сети, и логотип в виде улыбающейся креветки с серым цилиндром на макушке. Фирменным знаком ресторана была подача блюд на газетных вырезках, на которых были отпечатаны новости тех лет и событии, что происходили в знаменитом фильме. Также в этой сети ресторанов креветки готовили тридцатью разными способами, и каждое из блюд совершенно отличалось от другого!
На троих им принесли огромное ведро поджаристых креветок в кляре, сбрызнутые лимонным соком и посыпанные жгучим красным перцем. Луковые кольца шипели от горячего масла, откуда их только вытащили. Картофельные дольки, запеченные прямо в кожуре до золотистой корочки, дымились, распространяя изумительный аромат. Увесистые куски белой рыбы, обернутые настоянными в пиве банановыми листьями, красивым веером разложены на стеклянной тарелке и посыпаны крупной морской солью. Литровые запотевшие бокалы, полные льда и шипучего безалкогольного коктейля цвета лазури, с громким стуком упали перед каждым из гостей.
— Куда нам все это? — простонала Соня, пока официанты все носили и носили тарелки им на стол.
— Софья, я ведь говорил вам, как я голоден, — ухмыльнулся Дима и впился зубами в филе дорадо, прожаренный целиком на гриле.
В ресторане стоял неумолкаемый гул, все столики были заняты семьями с детьми, влюбленными парочками или шумными веселыми компаниями. Официанты носились с полными разносами еды, и Соня вспомнила себя на их месте, когда так же таскала блюда по ВИП-кабинкам клуба «Exchange LA».