Первая спасательная
Шрифт:
– Зачем?
– удивился дед.
– Я могу работать. Я только малость задохся там.
– Дед Суханек неуверенно становится на трясущиеся ножки.
– А где моя лампа?
– Там.
– Ай-яй-яй, - сокрушается дед.
– Значит, там осталась...
И он опять опускается на колени и сует голову в щель.
– Куда?
– За лампой, - бормочет Суханек, а из дыры видна уже только одна дедова нога, но Пепек выволакивает старика обратно.
– Вот чертов дед!
– Ты чего?
– Да ведь там кровля
Дед Суханек сидит на земле, придавленный горем, и недоумевающе качает головой.
– Я забыл лампу!
– шепчет он.
– Пепек, у меня там осталась лампа!
Тем временем запальщик Андрее пробует объясниться с Хансеном по-немецки, но дело идет туго, судя по тому, как они оба размахивают руками.
"Я мог бы переводить вам,--думает Станда, - но раз вы меня не приглашаете, ладно! Буду носить камни!"
Хансен усердно кивает головой и говорит теперь по-шведски; черт его знает как, но эти двое в конце концов начинают понимать друг друга. Немного подальше слышно, как Мартинек в штреке подбивает и крепит стойки.
– Слушайте, ребята!
– Андрее оглядывается на своих подчиненных, но налицо лишь Адам, Станда и дед Суханек, который никак не соберется с силами.
– Господин инженер говорит, что так мы в этот штрек не попадем. Надо по всем правилам сделать проходку, чтоб дорогу проложить.
– Там карманы с газом, карманы, - шамкает дед Суханек.- И знака никакого не подает, а просто вдруг - трах!
– и валится, Я ничего не слыхал, и пате вам, вдруг всю задницу засыпало. Пресвятая троица, думаю, непременно это карманы.
– Прежде всего нужно здесь расчистить место и привести в порядок воздухопровод, - продолжал Андрее.- Чтобы тут чисто было, как в забое, понятно вам? Такое свинство нельзя оставлять, если делать проходку!
– Вспомнил!
– радостно воскликнул дед Суханек.
– Они стучали. Стучали! Я тюкнул обушком в стену, а они ответили.
– Суханек осекся.
– Да где он, обушок-то? Я там обушок оставил!
"Пес" Андрее взволнованно обернулся к нему, нетерпеливо, отрывисто спросил:
– Суханек, вы уверены, что это они стучали?
– Ну да, стучали, - настаивал дед.
– Всякий раз трижды: тук, тук, тук... Только я там обушок оставил...
– Значит, к ним поступает воздух,-с облегчением сказал Андрее.
– Вот это здорово, черт побери!
– Ja, - кивает Ханс.
– Gut.
Из обрушенного штрека доносится шум, и оттуда показываются ноги Пепека.
– Зачем вас туда понесло?
– накидывается на пего Андрее.
– Лазил посмотреть, - цедит сквозь зубы Пепек, выпрямляясь.
– Получай свою лампу, дед.
Лицо деда морщится от радостного смеха.
– Вот анафема! А обушка там не было?
– Какого еще обушка?
– Слушайте, Фалта!
– вскипает запальщик.
– Если вы у меня еще раз выкинете
Пепек бросил на него разъяренный взгляд.
– Съем я, что ли, вашу дыру?
– Он посмотрел на свое кайло.
– Надо бы подпорки... за тридцатым метром. Там кровля обвисает... Можно только на брюхе проползти.
– Пепек сплюнул п сделал вид, что вытаскивает из-под обломков какую-то расщепленную балку, а на остальное ему, мол, наплевать.
– Как будто я сам не знаю, что кровля там провисает,- бурчит Андрее, ни к кому не обращаясь.Значит, проходку придется делать отсюда...
– Если бы там покамест подпорки поставить, - громко говорит Пепек в стену, - можно было бы начать проходку оттуда...
– Как бы не так, - обращается Андрее в потолок,- кто-нибудь туда влезет, а его сверху придавит.., Пепек опять сплюнул, продолжая возиться с балкой.
– Подумаешь, я бы сам поставил подпорки,бормочет он как бы про себя, бесцеремонно повернувшись спиной к "псу" Андресу.
Ага, они поругались и теперь не разговаривают друг с другом!
– ...стану я всякого караулить, как же!
– огрызается Андрее, ни на кого не глядя, и демонстративно направляется к Мартинеку.
– Пес!-довольно громко зашипел Пепек.
– До чего надоел, сволочь этакая! Еще орать на нас вздумал...
Слышно, как Андрее отводит душу на крепильщике; тот спокойно отвечает высоким голосом...
– Ну как, - обращается Пепек к Хансену, - ставить мне пока там подпорки?
Ханс кивнул.
– То-то же!
– признательно буркнул Попек и благодарно сверкнул глазами в сторону Хансена.
– Он тоже не боится. Станда, пилу! И просунь мне туда какое-нибудь бревно, понятно?
После этого он налил в ладонь масла из лампы и натер им себе шею и плечи.
– Ну, я полез, Адам. Если запальщик что скажет, передай ему - пусть поцелует меня в ...
Адам кивнул, продолжая разбирать завал.
Дед Суханек все еще сокрушенно крутит головой.
– Первый раз такое случилось; чтобы я да инструмент когда где оставил - в жизни этого не было, тридцать лет не случалось такого, братцы... Я помогу тебе, Станда, - добавил он живо и принялся убирать осыпь; бедный дед со стыда сам себя понизил в ранге, теперь он, как откатчик, носит камни, ковыляет с ними, еле переводя дух...
– Сколько вам лет?
– не удержался Станда.
– Пятьдесят пять. А зачем тебе?
– Просто так.
Деду можно дать все семьдесят, неужто шахта так сушит людей? Или тут другая причина?..
Вернулся запальщик.
– Послушайте, Андрее, - восклицает дед, выпустив из рук камень.- Коли тот обушок не найдется, тогда... пусть у меня вычтут...
"Пес" Андрее ничего на это не ответил.
– Давай, давай, ребята, - устало проворчал он.
– Скорей бы до воздухопровода добраться...