Первая волна мирового финансового кризиса

Сорос Джордж

2. Страны с постоянным активным сальдо могли бы вложить в обмен на дополнительные права голоса часть своих валютных резервов и суверенных фондов в долговременные правительственные облигации, выпу­скаемые менее развитыми странами. Этот шаг мог бы быть связан с организацией фонда, поддерживающего механизм STL.

Ни одна из этих мер не сможет быть реализована без но­вого обсуждения спорного вопроса о перераспределении квот. Подобный шаг по частичному отказу от прав голоса был бы выгодным для интересов Соединенных Штатов и европейских стран, так как в противном случае у разбо­гатевших стран не будет никакого интереса сотрудничать с МВФ. Они станут заключать двусторонние или регио­нальные соглашения, и роль фонда сильно уменьшится. Возможно, этой проблемы и удастся избежать, однако ее урегулирование

займет значительное время. Наилучшее решение в подобной ситуации — получить поддержку ши­рокомасштабной схемы SDR и начать соответствующие переговоры. Отстаивая этот курс, президент Обама сможет оправдать надежды всего мира. По всей видимости, основ­ное противодействие этой идее будет исходить из Герма­нии, но если процессом станут руководить США и будет получена широкая международная поддержка, то мы смо­жем его преодолеть.

Кроме того, потребуются и другие международные меро­приятия.

1. Законодательные акты в области банковского дела должны координироваться на международном уровне. Это станет задачей соглашения «Базель III» (соглаше­ ние «Базель II» было дискредитировано вследствие финансового кризиса).

2. Глобальным должно быть и регулирование рынка.

3. Правительствам государств необходимо координиро­ вать между собой проводимую ими макроэкономи­ ческую политику для предотвращения значительных колебаний валютных курсов и других отклонений.

4. Следует разработать схемы стабилизации в области сырьевых товаров. Особенно полезными они могут оказаться для периферийных стран, зависящих от сырьевых товаров, а также в целях предотвращения всемирной дефляции.

Это краткое, почти тезисное описание действий, которые позволят развернуть мировую экономику. Оно должно по­казать всю сложность стоящих перед нами задач. Пока не­известно, будет ли какая-нибудь из вышеизложенных идей принята в качестве основы дальнейшей политики.

Мой взгляд на 2009 год

Будущее мировой экономики в значительной степени за­висит от того, сможет ли президент Обама принять все­объемлющий и согласованный комплекс мер, сходных с описанными мной выше. Не менее важным будет то, как отреагируют китайцы, европейцы и другие крупные игроки. При наличии хорошего международного сотруд­ничества мировая экономика может начать выбираться из глубокой ямы к концу 2009 года. При отсутствии скоор­динированного подхода мы двинемся к экономическому и политическому беспорядку, а также снижению деловой активности на гораздо более длительный срок. Даже если сотрудничество будет выстроено наилучшим образом, мы столкнемся с несколькими сильными колебаниями рынков.

Не существует способа восстановить равновесие одним махом. Процесс должен пройти как минимум два этапа: прежде всего экономику следует наполнить деньгами для компенсации кредитного коллапса, затем, когда поток кре­дитования нормализуется, ликвидность должна покинуть систему почти так же быстро, как она была впрыснута. Вто­рая операция будет сложнее, чем первая, и с политической, и с технической точки зрения: Конгресс раздает деньги го­раздо легче, чем принимает решения об увеличении нало­гов. Все более важной становится необходимость направить стимулирующий пакет в сравнительно более продуктивные инвестиции. Кризис автомобильной промышленности дол­жен стать исключением, а не правилом.

Проблема агентства

В следующие два года правительство будет играть непро­порционально большую роль в экономике, потому что ста­нет практически единственным источником нового финан­сирования. Ему будет принадлежать значительная часть банковской системы, а через нее — и значительная часть коммерческой недвижимости. Именно правительство ска­жет решающее слово в автомобильной промышленности, но, будем надеяться, не во многих других отраслях. Оно будет активно вовлечено в деятельность рынка жилья. Это создаст огромную агентскую проблему, возникающую в случаях, когда агенты ставят свои интересы выше интере­сов лица, от имени которого они действуют. Агентская про­блема привела к краху социализма и коммунизма. Мир, в котором люди вносят свой вклад по способностям и полу­чают блага по своим потребностям, был бы прекрасен, од­нако на практике тот, кто обладает полномочиями, склонен удовлетворять в первую очередь собственные потребности и потребности своих близких. Как ни иронично это звучит, но агентская проблема оказалась основным фактором краха жилищного рынка в Соединенных Штатах. Когда инвести­ционные банкиры превращали закладные в обеспеченные долговые обязательства, они думали, что снижают риски за счет диверсификации; на самом же деле они создавали новые риски за счет отделения интересов агентов от инте­ресов собственников.

У агентской проблемы нет простого решения. Прозрач­ность и подотчетность, безусловно, хороши, но они часто являются обобщениями, а дьявол кроется в деталях. Нам повезло, что администрация, не верившая в деятельность на общественном поприще, сменилась другой, которая при­держивается противоположной позиции. Президент Обама сумел во многих вдохнуть энтузиазм и, надеюсь, сможет превратить его в дух служения общим интересам и объеди­нения с интересами общества в сложные времена. Но даже при этом условии чрезмерная роль правительства пред­ставляет собой огромную опасность для политического и экономического будущего страны. Я не могу не вспомнить об Италии в период между двумя мировыми войнами: она превратилась в фашистское государство, владевшее почти всей тяжелой промышленностью. Банки в государственной собственности лучше, чем неработающая банковская си­стема, но подобное владение не должно быть постоянным, так как со временем агентская проблема может лишь уси­ливаться.

Рекапитализация банковской системы и реорганизация финансов в жилищной сфере должны быть максимально привязаны к жестким правилам. Монетарные власти, в особенности министерство финансов и Федеральная ре­зервная система, склонны к произвольным и секретным действиям во время кризисов. Это позволяет предотвра­тить ситуации, когда кризис вырывается из-под контроля. Однако руководство Генри Полсона привело к противопо­ложному результату, а своевольное и капризное поведение министра финансов лишь осложнило положение. Решения, принимаемые от случая к случаю, уязвимы для лоббиро­вания и политического влияния. Администрация Обамы должна положить этому конец, приняв участие в систем­ных реформах.

Доллар

Усилия по наполнению экономики деньгами столкнутся со сложностями в двух областях — обменных курсов и про­центных ставок. Доллар оказался под большим давлением с самого начала нынешнего финансового кризиса, однако по мере того, как кризис усугублялся, американская валюта, наоборот, усиливалась. Как я понял с большим опозданием, сила этой валюты во второй половине 2008 года была свя­зана не с ростом желания хранить сбережения в долларах, а с увеличением сложностей, связанных с их заимствовани­ем. Европейские и другие международные банки приобрели значительное количество активов, номинированных в ва­люте США, которую игроки обычно заимствовали на меж­банковском рынке; по мере того как рынок иссякал, игроки все чаще сталкивались с вынужденной необходимостью покупать доллары. В то же время периферийные страны выпустили большое количество облигаций, выраженных в американской валюте, по которым им приходилось осу­ществлять выплаты в долларах в случае невозможности их пролонгации.

Россия и восточноевропейские страны, находящиеся на периферии зоны евро, были гораздо сильнее привязаны к нему. Однако, когда российский рынок рухнул, в отношении доллара возник тот же самый эффект, так как Центральный банк России купил слишком много евро и был вынужден их продавать, чтобы защитить рубль.

Этот тренд временно изменился в конце 2008 года, когда Федеральная резервная система снизила процентные ставки почти до нуля и приступила к плану наращивания денеж­ной массы в экономике. Мощное ралли евро быстро завер­шилось из-за того, что в еврозоне возникли свои трудности. Масштабные беспорядки в Греции привлекли внимание к бедственному положению южноевропейских стран — Ис­пании, Италии и Греции, — а также Ирландии. Ставки CDS в них увеличились, их кредитные рейтинги снизились, а доходность по облигациям, выпущенным правительствами этих стран, выросла относительно уровня облигаций Гер­мании до тревожных масштабов. Евро стал падать с самого начала 2009-го, но падение фунта стерлингов оказалось еще сильнее.