Песнь о наместнике Лита. Тревожное время

Канра Дана

– А за что закололи?
– задал вопрос в жаркую пустоту Ричард.

И конечно же не получил ответа, поэтому сделал себе заметку узнать об истинной причине получше. В будущем. Потому что прошлое минуло, а в настоящем к нему приближался довольный чем-то генерал Оскар Феншо.

– Дикон!

Генерал, даром, что приходился Ричарду дальним родственником по материнской линии, казался ему несколько подозрительным субъектом, потому что никогда ничего не рассказывал о себе и своих военных походах - лишь беспрестанно хвастался заслугами. К примеру, уже раза четыре успел рассказать Ричарду о том, как в двадцать четыре года за успешные

действия во время какой-то компании, был произведен в генералы, а в двадцать пять стал командующим авангарда Южной армии. Все это, конечно, здорово, но Ричард обладал не такой уж и плохой памятью, чтобы повторять ему одно и то же. С другой стороны то, что Оскар отказался от пребывания в летнем лагере Ги Ариго, несколько говорило в его пользу, потому что братьям королевы Ричард не доверял.

Гийом и Йорам Ариго на стороне кансилльера, это сильно бросалось в глаза и раздражало, но Ричард не хотел никому рассказывать о своих подозрениях до тех пор, пока они не станут обоснованными, потому что слово опального герцога относительно немного менее опальных графов выглядит несколько странно, да и со Штанцлером ссориться нет смысла.

– Привет, - улыбнулся юноша, повернувшись к нему.

– Корнет Окделл!
– шутливо повысил голос Феншо.
– Как вы стоите?! Где почтение, я вас спрашиваю? Где трепет? Где восторг? Вы соображаете, КТО перед вами?

– Оскар, не стоит устраивать мистерии и смеяться над господином графом Манриком, - вежливо ответил Ричард, никак не отреагировав на сомнительный юмор товарища.
– Я уверен, что он отличается от своих родственников иным характером и взглядом на жизнь.

– Он?
– отмахнулся Феншо.
– Отличается? Да брось.

– Он суров со своими людьми, для поддержания дисциплины, а тебе и слова дурного не сказал. И войну с ним ведешь ты, а не он с тобой.

– Какой-то ты скучный, - заметил Оскар, посерьезнев.

– Нет, - юноша снова одарил его дружелюбной улыбкой, - ничуть. Я просто не люблю, когда незаслуженно травят людей, за принадлежность к какому-нибудь роду или семейству. Есть те, кто травит старую знать без зазрения совести, и мне бы не хотелось им уподобляться.

– Твоя правда, но над некоторыми людьми так забавно смеяться, глядя на их обиженные физиономии... Но ладно, я не буду лезть к рыжему придурку,

– Здесь все придурки, - резко сказал Дикон, - если судить по-твоему. Савиньяк, Дьегаррон, Вейзель. Они все служат Талигу, и ты их уважаешь лишь за воинские подвиги. Но людям, вроде Манрика, нет радости служить, они готовы найти себя в другом. Поэзия, искусство...

– Так почему не нашел?
– неприятным придирчивым голосом уточнил Феншо.

– А ты видел его отца? Не приходилось? О... Граф Манрик любого заткнет за пояс, и почти на любого сможет надавить, чтобы тот поступил, как удобно ему. Мне вот удалось этой покорности избежать, но я с тех пор и враг для Манриков номер один, - поделился Ричард своей бедой.

– Бывает, - скривился Феншо, недовольный тем, что его жертву справедливо оправдали.
– Вот нашему отдыху скоро наступит конец - это да. Переправа почти готова, можно готовиться к подвигам.

– Да, - Ричард подумал, что неплохо бы прощупать почву, подобравшись к Абвениям через упоминания о давно умершей стране.
– Я вот думаю, что если Оллары проиграют войну, это пойдет на пользу дела освобождения Талигойи.

Точнее не освобождения, а возрождения,

но в случае с Оскаром нужно нести побольше пафосного бреда - как это с ним, Ричардом, обычно делает Штанцлер. Ричард и понес, назвав бириссцев союзниками Раканов, и в ответ выслушал целую тираду о том, что Раканам нечего делать в Талиге, и кроме того юношу посвятили во все тонкости бирисских преступлений, о которых ему и без того успел поведать по дороге в Тронко Алва. Что же, с этим человеком понятно, у него на все свое мнение, да и как личность, он довольно неприятен, поэтому Ричард понимающе кивнул и настаивать на Раканах не стал.

Зато Оскар рьяно пытался доказать Ричарду свое малопонятное мнение, когда явился Жиль Понси. И спас Ричарда Окделла от последующей громкой и бестолковой болтовни - кто бы мог подумать. Объявил о том, что Оскара позвал начальник штаба Леонард Манрик, и тот сразу смог посерьезнеть, став обычным солидным человеком. Однако душу Ричарда после этого отчего-то беспокоило мерзкое чувство - такое обычно появляется, едва стоит сильно разочароваться в человеке.

Чтобы размять ноги, юноша вошел в приемную вместе с Феншо, после чего ему пришлось немедленно принимать гостей - все-таки епископ Варасты Бонифаций и пришедшие с ним адуаны оказались людьми внезапными и непостоянными, они пришли и желали увидеть Алву. Вместе с тем каждый был бы не прочь испить вина, и потому именно Ричарду пришлось отправлять Жиля звать Проэмперадора, после чего разливать вино для гостей. Именно тому же Ричарду пришлось десяток минут спустя отправляться звать эра самому и узнавать, что эр занят чем угодно, кроме раздумий о воинской стратегии.

Вот тебе и раз. Ричард-то думал, что Алва проводил время в бесконечных размышлениях, сводя брови и переживая о судьбе талигойского народа, а тут вон что. Так и пришлось стоять в коридоре и разговаривать то ли с улыбающейся львиной мордой, вырезанной не слишком умелым мастером на двери, то ли с Рокэ Алвой, занимающимся какими-то непотребными вещами.

– Монсеньор, к вам приехал епископ и привез таможенников, - сообщил юноша, чувствуя себя весьма неловко. Он готов был поклясться, что из-за нее беззастенчиво доносились то ли женский смех, то ли стоны, то ли все сразу и понемногу.

– Вы подали Его Преосвященству и адуанам вина?
– осведомился Алва.

– Да...

– Тогда передайте, что я вернусь через полчаса.

Пришлось вернуться и передать, а также подливать в кувшин новое вино, потому что все гости оказались бездонными бочками - иначе и не скажешь. А вот сообщать епископу, что «монсеньор очень сильно занят делами государственной важности» оказалось как-то неловко, зато послать Жиля за Манриком - приятно. Кроме того, Ричард решил поговорить с Леонардом о том, каковы у его семьи виды на Окделлов, но до этого придется подождать сегодняшний совет.

И юноша просчитался - Леонард Манрик был изрядно недоволен или расстроен, в любом случае обсуждать с ним такую животрепещущую тему показалось Ричарду рискованным, отчего он решил отложить беседу на неопределенное время. Выяснилось, что Леонард недоволен поступком адуанов, Клауса Коннера и Жана Шеманталя, которые оставили свой пост, охотясь на тушканчиков, с собакой, и Рокэ захотел проверить это, взглянув на собаку лично. Разумеется, Ричард знал, что у его эра порой возникают некоторые странности в поведении, но не до такой же степени - он что, собак раньше не видел?