Песнь о наместнике Лита. Тревожное время
Шрифт:
Разрубленный Змей! Стоя посреди полутемной рощицы, Ричард Окделл растерянно смотрел перед собой, не в силах поверить, что вот эта вот отвратительная в своем вероломстве натура принадлежит его эру. Тому самому человеку, которому он присягал и с кем заключал сделку. Пусть именно он безжалостно и внезапно ударил бириссцам в спину, чтобы убить большую часть и забрать в плен остальных, но Ричард больше всего на свете ненавидел гадкие обманы. И теперь он чувствовал, что находится на распутье четырех дорог. Стоять и смотреть на молчаливого, гордо вздернувшего подбородок Феншо было очень
И все-таки, он знал, что делать. Точно знал, искренне надеясь на удачливость Оскара. Бедный родич пока еще не был ни взят под конвой, ни связан, это облегчало дело, и все-таки слишком великой и страшной казалась вероятность провала.
Тем не менее, ради спасения чужой жизни стоило рискнуть. В одной из книг Ричард Окделл читал про то, как можно запросто добиваться своих целей путем отвлечения чужого внимания, однако сам это делать не пробовал. Броситься на помощь Оскару Феншо или позже попытаться заслонить его собой - глупо и недальновидно, он не справится с таким множеством солдат и нарушит данную эру клятву, однако есть кое-что еще.
Если он скажет несколько слов.
Если он прошепчет несколько слов.
Если он выкрикнет несколько слов...
Застыв на месте, юноша кусал губы и не знал, какой вариант лучше всего, однако думать приходилось быстро. Лица коснулся легкий ночной ветерок, Дикон вздрогнул, посчитал это отличной приметой и сделал быстрый и широкий шаг в сторону Оскара Феншо, а затем боязливо огляделся.
Никто из окружающих не заметил даже намека на подвох - все были слишком сильно заняты своим делом. Крик, суматоха, доклады - непрерывный гул человеческих голосов, не позволяющий трезво мыслить, и юноше приходилось ждать, когда же это завершится, борясь со смертельной усталостью. От чего она вдруг навалилась на плечи непосильной каменной ношей?
Неважно. Слишком неважно и неинтересно, нужно дождаться... Алва что-то коротко сказал ему, но оруженосец успешно пропускал мимо ушей все, что не касалось Оскара, ведь когда он в Надоре пообещал спасать свою семью, он имел в виду всю семью. За исключением Лараков, исподтишка точивших на герцога острые зубы. Моро и Сона зашагали бок о бок в сторону ручья, но всадники молчали. Ричард не был полностью уверен, что хочет говорить с Алвой, а копаться в себе сейчас самое неподходящее время.
– Монсеньор, - Ворона догнал бледный Феншо, - я желаю объясниться.
– Нет, генерал. Объясняться вы будете с Создателем, если он, разумеется, захочет вас выслушать.
Спокойно. Держать себя в руках. Дышать ровно и медленно. Не стискивать кулаками поводья. Не слушать Ворона, точнее, слушать, но не вникать в смысл ядовитых злобных слов.
– Оскар.
Голос тихий и дрожал. Надо громче.
– Оскар, беги отсюда.
– Ричард.
– Беги. Это приказ Повелителя Скал своему вассалу, - медленно и раздельно проговорил юноша, не обращая на присутствие Рокэ Алвы ровно никакого внимания.
– Анакс Надорэа повелевает. Беги отсюда. Ты не должен умирать в этой проклятой степи.
Оскар Феншо вздрогнул и побелел, как полотно.
–
Вот те раз. А Ричард-то и не заметил опасности...
– Знаете, господин маршал, - выдавил из себя Оскар, - я не верю в Создателя. Воспитан олларианцем, но с детства верую Ушедшим, поэтому в ближайшее время не собираюсь встречаться с ним. А к Лабиринту еще не готов.
– Мне нет дела до ваших вероисповеданий, генерал. Когда мы вернемся в лагерь, вы получите полчаса на завещание и личные письма, затем вами займется Его Преосвященство, после чего вы будете расстреляны.
– Монсеньор...
– Ричард, не ожидающий такого счастья, как внезапно встреченный на пути абвениат, умоляюще глянул на маршала.
– Послушайте.
– Это вы послушайте. Вы и ваш подзащитный. Я не собираюсь...
– Оскар, беги!
Слова сорвались с губ словно бы по наитию, но именно они подстегнули генерала Феншо, и он быстро погнал своего коня прочь отсюда. Подальше от талигойской армии, от Ворона, от бириссцев - пусть примчится в Агарис и живет, если его не прирежут бириссцы, ведь этот бой показал, что Оскар очень живучий человек.
«Ты подвел эра», - насмешливо шепнула темная сторона.
И внезапно стало очень холодно, словно Ричард вернулся в Лаик или в Надор. Арамона ворует предназначенные унарам дрова, матушка экономит деньги, оставляя их на черный день, и в итоге каменные ледяные стены выпивают живое тепло из людей. Камни любят жизнь, но слишком тверды и безжалостны, чтобы пожалеть людей.
«Так почему же ты спас Оскара?» - напомнила светлая сторона.
«Потому что я не хочу, чтобы по моей вине погибали родичи», - ответил Ричард.
Стук копыт отдалился, резко смолкли окружающие голоса, а затем коротко и тревожно шарахнул по ночной тиши выстрел. Одиночный.
Затем ударил по ушам глухой и надтреснутый звон холода. Он не покинул процессию в Лаик, а остался в ней навсегда, он не будет первым и не будет последним. Неужели отец больше не взглянет на него и не скажет ни единого слова?
Зеленая свечка, похожая на болотный огонек - это мертвь. Излом умертвит всех, кто не хочет умирать... Грязная зелень сочилась сквозь пальцы горячим липким воском, но боли Ричард не испытывал.
Ворот колета остро и больно впился в горло, когда его бесцеремонно стащили за шиворот с Соны, возвращая тем самым в грешное бытие, и Ричард почти закричал от охватившего его бессильного горя, увидев распростертый на земле труп Оскара Феншо. Лицом вниз, рука почему-то выброшена вперед, вторая неестественно вывернута, а конь Дракко растерянно топтался рядом.
– Вы приблизили конец вашего друга, юноша, - в тихом голосе Алвы струился злой яд.
– Да, - просто признался Ричард.
– Я хотел для него спокойной жизни или лишенной позора смерти, а вы убили человека исключительно по своей воле. Просто, - на этом месте он запнулся, - потому что можете.