Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Автор неизвестен

XIX

⁴⁹⁵Когда Христов наместник убедился, Что помощь ниспослал ему всевышний И что единоборством все решится, Он нехристю сказал слова такие: «Вот, государь, признаюсь я открыто: ⁵⁰⁰Коль скоро мы устроим поединок, Я вашего бойца желаю видеть, Чтоб знать, с кем будет наш защитник биться». Галафр ему: «Уладим это живо». Велел он, чтоб эмир Корсольт явился. ⁵⁰⁵Был тот свиреп и безобразен с виду: Огонь из глаз, как угли красных, пышет; Широкий лоб, нечесаная грива; Меж глаз пол-локтя добрых уместится, Меж брюхом и плечами — сажень с лишним. ⁵¹⁰Уродливей нет человека в мире. На папу голос дерзко он возвысил: «Зачем сюда пришел ты, коротышка? Наверно, ты монах, коль темя брито?» Ответил папа: «Я Христов служитель, ⁵¹⁵Апостолом Петром и богом прислан Во имя их просить вас удалиться И здешний край от ваших войск очистить. Я вас казной церковною осыплю, Ни риз не пожалею, ни кадильниц, ⁵²⁰Отдать вам грош последний не премину — Лишь на галеры поскорей грузитесь». Ответил нехристь: «Сильно ты ошибся, За бога предо мной дерзнув вступиться. Мне больше всех людей он ненавистен: ⁵²⁵Сожжен был молниею мой родитель, А на него ее ваш бог низринул. Вы мните, ваш Спаситель по кончине Вознесся на небо, где и укрылся. Туда за ним я не взлечу — нет крыльев, ⁵³⁰Но месть моя сынов его настигнет — Всех тех, кого здесь на земле крестили. Их изрубил я тридцать с лишним тысяч, Спалил огнем и утопил в пучине. Их истреблять я буду в этой жизни, ⁵³⁵Коль в небе дать не властен богу битву. Ему я враг заклятый до могилы. Он — царь небес, а я — земли владыка. Коль мы займем владенья ваши силой, Погибнут все, кто чтит Христово имя, ⁵⁴⁰А с клириков ножами кожу снимут, Тебя же, храма божьего правитель, Изжарят над огнем неторопливо, Чтоб из тебя на угли мозг повытек». Когда услышал это папа римский, ⁵⁴⁵В него, что и не диво, страх вселился. С аббатом стал он совещаться тихо: «Да этот турок, видно, одержимый! [246] Я изумлен, — клянусь святым Денисом! [247] — Что в ад его досель не вверг Спаситель. ⁵⁵⁰Да будет, граф Гильом, отважный ликом, Тот, кто распят за нас, тебе защитой! Верх над тобой, боюсь, возьмет спесивец». Стал пропуска назад просить святитель, С ним двух сынов послал Галафр-язычник, ⁵⁵⁵И те его до Рима проводили. Гильом ему навстречу первый вышел, Рукой за стремя папское схватился И говорит: «Чего вы там добились И виделись ли также с нечестивцем, ⁵⁶⁰Что Рим отнять у господа замыслил? Скорее про него мне расскажите». «От вас, сеньер, не стану я таиться: Не с человеком схож он — с исполином. Живи Роланд и Оливье доныне, [248] ⁵⁶⁵Ат с Беранже, храбрец Иворяй с Ивом, Млад-Манессье, Турпен-архиепископ, Эстольт из Лангра и Готье учтивый, Жерен и Ашкелье неустрашимый — Двенадцать пэров, что в бою убиты; ⁵⁷⁰Будь с ними Эмери, достойный рыцарь, Родитель ваш, молвой превозносимый, И ваши братья, как отец, лихие,— И то бы с ним никто не смел схватиться». Гильом озлился: «Вздор вы говорите! ⁵⁷⁵Слуге творца быть не пристало лживым. Не сами ль нас вы столько раз учили, Что тот, о ком печется вседержитель, Ни от кого в бою стыда не имет, В воде не тонет и в огне не гибнет? ⁵⁸⁰Клянусь

святым Петром, патроном Рима, Что выйду с нехристем на поединок, Хотя б в нем росту двадцать сажен было. Коль нашу веру бог решил унизить, Придется нынче жизни мне лишиться; ⁵⁸⁵Но коль меня создатель не покинет, В бою вовек не покажу я тыла, В воде не утону, в огне не сгину». Ответу графа папа умилился И молвил так: «Да будет, славный витязь, ⁵⁹⁰Тот, кто распят за нас, тебе защитой! Речей отважней сроду я не слышал. Храни тебя создатель, где б ты ни был, За то, что встать за веру не боишься!» Петра святого он десницу вынес, ⁵⁹⁵Ее из золотой обертки вынул, К суставам дал Гильому приложиться, Из золота ж слепил кресты святые, Бойцу на шлем и к сердцу прикрепил их, Так обереги [249] сделать ухитрившись, ⁶⁰⁰Что за победу над Корсольтом диким Граф лишь пустячным заплатил убытком, [250] Которым после все его дразнили. На доброго коня вскочил воитель. На шею щит четырехпольный вскинут, ⁶⁰⁵Тяжелый меч в руке остер на диво. На холм взлетает граф без передышки. Любуются им даже сарацины, Друг другу говорят: «Вот рыцарь истый — Учтив и смел, разумен и воспитан! ⁶¹⁰Когда бы нынче с ровнею он бился, Противнику его пришлось бы лихо; Но грош ему цена в бою с эмиром — Четырнадцать таких Корсольт осилит».

246

Да этот турок, видно, одержимый! — Папа устрашен кощунственными словами Корсольта, чудовищно звучащими даже в устах «нехристя», наместник св. Петра недоумевает, почему господь не покарал на месте этого нечестивца.

247

…клянусь святым Денисом!— Святой Денис — первый архиепископ Парижа, святой покровитель Франции; жил в III в. В VIII в. король Дагобер основал на его могиле знаменитый монастырь Сен-Дени, базилика которого вплоть до конца XVIII в. служила усыпальницей французских монархов.

248

Живи Роланд и Оливье доныне… — Далее перечисляются двенадцать пэров Карла Великого, знакомые читателю из «Песни о Роланде»; впрочем, этот перечень не совсем совпадает с аналогичными перечислениями в «Песни о Роланде», в которой не упомянут «Млад-Манессье».

249

Обереги— амулеты; в данном случае — кресты, отлитые из золотого реликвария, в котором хранилась десница св. Петра.

250

…за победу над Корсольтом диким // Граф лишь пустячным заплатил убытком. — В этих стихах предваряется один из эпизодов предстоящего поединка (ст. 1040–1041).

XX

Галафр-язычник вышел из шатра. ⁶¹⁵Достоин короля на нем наряд. Он говорит, на верх холма смотря: «А ведь француз уже поспел туда. Щит у него на славу, рост не мал. Вот кто Корсольту бой сегодня даст, ⁶²⁰Но он, на наше счастье, слишком слаб. Коль с ним эмир не справится шутя, Кагю и Магомету грош цена [251] ». Звать своего бойца велел Галафр, Эмира встретил и в объятьях сжал. ⁶²⁵«Племянник, — он воскликнул, — в добрый час! Француза видишь на холме, вон там? Верх над тобою он задумал взять». Корсольт в ответ: «Ему до смерти — шаг. Со мною не заждется он конца. ⁶³⁰Где мой доспех? Чего еще нам ждать?» Доспех пятнадцать герцогов влачат, Семь королей несут едва-едва. Второго мир такого не видал: Другому б человеку никогда ⁶³⁵Не сдвинуться в нем с места и на шаг.

251

Кагю и Магомету грош цена— Здесь к имени Магомета (или Маома), образующего вместе с Аполленом (Аполлоном) и Терваганом триаду демонических существ, которым якобы поклонялись мусульмане, прибавлено четвертое имя — Кагю. Что оно означает и каково его происхождение — неизвестно.

ХХI

Четырнадцати королям Корсольт Облечь его кольчугой дал стальной, В два ряда бронь надел поверх нее, Привесил меч, что режет сталь, как воск,— ⁶⁴⁰В пядь шириной, в сажень длиной клинок. Он вскинул лук с колчаном на плечо, Взял арбалет со стрелами потом, Рукою поднял изощренный дрот. Вот подведен эмиру Алион, ⁶⁴⁵Его на диво норовистый конь. К себе он, — мне молва порукой в том,— Не подпускал на сажень никого, Кто в стойло ни входил к нему дотоль. У лук седла торчат из тороков ⁶⁵⁰Еще четыре дрота с булавой. Эмир вдел ногу в стремя, сел в седло, На шею щит повесил золотой, Четырехпольный и в сажень длиной, Но счел ненужным брать с собой копье — ⁶⁵⁵Вооружен и так он до зубов. Конь под эмиром сам пошел в галоп, Летит быстрее зайца и борзой, И все ж язычник не жалеет шпор. Кричит Галафру, удаляясь, он: ⁶⁶⁰«Мой дядя, страх пустой гоните прочь. Пусть сенешали [252] к вам спешат в шатер, К обеду накрывают пышный стол. Французу жить уже недолгий срок: Арпана не пройдете вы еще, ⁶⁶⁵Как он навек простится с головой. Коль я врага не изрублю мечом, Коль булавой не поражу в висок, Коль конь его с ним вместе не умрет, Пускай мне хлеба не дадут по гроб!» ⁶⁷⁰Под крик неверных: «Магомет с тобой!» Пред ними мчит эмир во весь опор, Те Магомета молят за него. Увидел граф: въезжает враг на холм. Он лют и до зубов вооружен. ⁶⁷⁵Не диво, что чуть-чуть сробел Гильом, Воззвал к творцу и деве пресвятой: «Ах, как скакун у нехристя хорош! Им должен бы владеть лихой барон. Коня такого убивать грешно. ⁶⁸⁰Не приведи меня всеправый бог Его хотя б слегка задеть клинком». Не скажет трус вовек подобных слов.

252

Сенешаль— управитель дворца средневекового феодала.

ХII

Граф по холму взлетел на самый верх. На нем надежный кованый доспех. ⁶⁸⁵Язычника он ждет, чуть-чуть сробев, Но в этом упрекать его не след. Со скакуна на землю рыцарь слез, Лик повернул к восточной стороне, О помощи воззвал к царю небес. [253] ⁶⁹⁰В подлунном мире человека нет, Который бы молился горячей Всевышнему владыке на заре, Когда чинить нам черт не в силах вред. [254] Промолвил граф Гильом, душой смирен: ⁶⁹⁵«О господи, жизнь даровавший мне, Мир сотворил ты ровно за семь дней, Морями окружил земную твердь, Адама с Евой создал под конец, На жительство их поместил в Эдем, ⁷⁰⁰Дозволил рвать плоды со всех дерев, На яблоко лишь наложил запрет. [255] Они ж, его отведав, впали в грех, На стыд и посрамление себе. Ты их из рая выдворить велел — ⁷⁰⁵Пусть землю пашут, добывая хлеб, И, в муках жизнь прожив, встречают смерть. Убит был Авель Каином затем, [256] И горько вопиять пришлось земле, И строг отныне общий наш удел: ⁷¹⁰Из праха выйдя, в прах уйдем мы все. Потом, судья всеправый, ты узрел, Что нет любви к тебе у тех людей, Потоп и смерть на них с небес низверг. Лишь Ной с тремя сынами уцелел. ⁷¹⁵Их с женами он погрузил в ковчег И взял с собой из птиц, скотов, зверей По паре, так, чтоб с самкой был самец. Произошла от Ноевых детей Та наимилосердная из дев, [257] ⁷²⁰В чьем лоне соизволил ты созреть, В чью плоть святую дал себя облечь, Чьей кровью обливался на кресте. Благословенный город Вифлеем Избрал ты, боже, родиной своей; [258] ⁷²⁵Там в ночь под рождество увидел свет; Там первое содеял из чудес — Анастасии руки дал [259] , чтоб ей Принять тебя, младенца, было чем; Там смирну, ладан, с золотом ларец ⁷³⁰В подарок получил от трех царей; [260] Когда ж они покинули твой хлев [261] , Им путь другой помог найти во тьме, Чтоб головы им Ирод не отсек; Там тридцать тысяч неповинных жертв [262] ⁷³⁵Царь Ирод предал в руки палачей. Ты по земле как плотский человек Ходил в теченье тридцати двух лет, Учил людей, в пустыне пост терпел, За целых сорок дней куска не съев, ⁷⁴⁰И взнес тебя на кровлю храма бес. [263] На пасху, светлый праздник по весне, В день приношенья пальмовых ветвей, В Ерусалим ты въехал на осле, Ворота Золотые сам отверз. ⁷⁴⁵Чуждался ты надменных богачей, Был прост, радел о каждом, кто в нужде. Кров Симон-прокаженный [264] дал тебе. Ты там среди апостолов сидел, А Магдалина проскользнула в дверь, ⁷⁵⁰К твоим ногам приникла, воскорбев, Омыла их слезами из очей И кудрями отерла вплоть до чресл, За что ей вины ты простил, творец. Иуда, сребролюб и лицемер, ⁷⁵⁵Тебе за тридцать изменил монет, Чеканенных в Мафусаилов век. [265] Тебя лобзаньем выдал он, подлец, И ты, к столбу привязан, как злодей, Ночь простоял, а чуть блеснул рассвет, ⁷⁶⁰Евреями на холм взведен был, пеш. Голгофою зовется он досель. Ты на плечах влачил тяжелый крест, Был в рубище позорное одет, И, что ни шаг, в лицо и по спине ⁷⁶⁵Тебе удары наносила чернь. Ты на кресте в мучениях висел, И плоть твоя изнемогла совсем, А сотник Лонгин [266] с радостью в душе — Он был тогда еще духовно слеп — ⁷⁷⁰Бок прободал тебе копьем, глупец, И руки обагрил в крови твоей, Но глаз коснулся ими — и прозрел, И горестно раскаялся в грехе, И вины ты простил ему, творец. ⁷⁷⁵Пришел к кресту Иосиф [267] в темноте, И Никодим [268] , как тать, прокрался вслед. С креста был снят ты ими поскорей, И унесен, и погребен в скале [269] , Однако же на третий день воскрес, ⁷⁸⁰Спустился в ад [270] , проник до самых недр И вызволил оттоль своих друзей, К нечистому давно попавших в плен. Мне помоги, небесный наш отец, Не дай костьми на поединке лечь. ⁷⁸⁵Я с нехристем сразиться должен днесь, А враг мой росл, могуч, широкоплеч, Мне, богоматерь, помоги в борьбе, Чтоб христиан не уронил я честь, На вечный стыд и срам своей родне». ⁷⁹⁰Перекрестился граф и встал с колен. Тут изменился сарацин в лице, Смутился и к Гильому подлетел: «Таиться от меня, француз, не смей. Признайся, с кем так долго вел ты речь». ⁷⁹⁵«Скажу по правде, — граф ему в ответ.— Молился я сейчас царю небес, Чтоб он помог мне в доброте своей, И на куски тебя рассек мой меч, И ты нашел себе могилу здесь». ⁸⁰⁰Эмир вскричал: «Ты не в своем уме. [271] Ваш бог не так могуч и милосерд, Чтоб надо мною верх ты взять сумел». Граф рек: «Срази тебя господь, наглец! Коль не оставит бог меня в беде, ⁸⁰⁵Сегодня же с тебя собью я спесь». Но турок вновь: «Ты не в своем уме. Признай, что твой Христос не бог, а лжец И что его сильнее Магомет, И больше всыплю я тебе в кошель, ⁸¹⁰Чем у твоей родни всей вместе есть». Граф рек: «Срази тебя господь, наглец! Отступником не стану я вовек». «Я вижу, — молвил турок, — ты гордец. Посмотрим, так же ль ты и в схватке смел. ⁸¹⁵Скажи, кто ты таков, да лгать не смей». «Узнай же правду, — отвечал храбрец.— Я не таил ее ни перед кем. Меня нарек Гильомом мой отец, А был им Эмери, что стар и сед. ⁸²⁰У Эрменгарды, матери моей, Сынов, опричь меня, родилось шесть: Бернар, что получил Бребан в удел; Эрнальт Геройский, чей близ моря лен; Гарен, молвой прославленный уже, ⁸²⁵И Бёв де Коммарши, лихой боец, С Гибером д'Андерна, меньшим из всех. Приходится мне братом и Аймер, Но этот — редкий гость у нас в семье: Он днюет и ночует на войне — ⁸³⁰Славян и сарацин громит везде». [272] Едва с ума не свел эмира гнев. Он выпучил глаза, побагровел: «Трус, не переживешь ты этот день, Раз вы с моей роднёю во вражде».

253

О помощи воззвал к царю небес— Молитва Гильома (ст. 695–789), представляющая из себя спрессованное до предела изложение основных эпизодов Книги Бытия и Нового завета с вкрапленными в него мотивами из апокрифических сочинений и житий святых, свидетельствует о незаурядной начитанности поэта. Анализируя эту часть поэмы, некоторые исследователи склонялись к мысли, что ее автор был клириком или, в крайнем случае, мирянином, получившим образование в монастыре.

254

…на заре, // Когда чинить нам черт не в силах вред— Считалось, что нечистая сила исчезает с первыми криками петуха или первыми проблесками рассвета.

255

На яблоко лишь наложил запрет— Библейский текст (Бытие, II, 16–17; III, 1—17) обходит молчанием природу таинственного «древа познания добра и зла», плоды которого господь запретил вкушать Адаму и Еве. Яблоней оно стало только в народной традиции, но традиция эта настолько укоренилась в сознании людей, что поэты и живописцы средних веков и Возрождения неизменно изображали змея, искушающего Адама и Еву именно яблоком.

256

Убит был Авель Каином затем…— Первое на земле убийство (и братоубийство) рассматривается церковным преданием как закономерное следствие грехопадения Адама и Евы, ослушавшихся господа и вкусивших вапретный плод.

257

Произошла от Ноевых детей // Та наимилосердная из дев… — то есть дева Мария, богородица.

258

…город Вифлеем // Избрал ты, боже, родиной своей… — Согласно Евангелию, Мария и ее муж Иосиф отправились из Назарета в Вифлеем (совр. Бейт-Лахм), город к югу от Иерусалима, чтобы принять участие в переписи, проводимой в Палестине по приказанию императора Августа; там и родился Иисус Христос.

259

Там первое содеял из чудес — // Анастасии руки дал…— Канонические Евангелия не упоминают об этом чуде, которое Иисус якобы совершил еще во чреве матери; автор поэмы черпает сведения о нем из апокрифических, то есть непризнанных официальной церковью, сочинений о жизни Христа.

260

…смирну, ладан, с золотом ларец // В подарок получил от трех царей… —Речь идет о дарах трех царей — волхвов, пришедших с Востока поклониться Иисусу. Они поднесли ему смирну (благовоние, употреблявшееся при богослужениях) как богу, ладан как человеку, и золото как царю.

261

…покинули твой хлев… — В Евангелии от Луки (II, 7) говорится, что Мария родила сына в яслях (хлеву), потому что «не было им места в гостинице».

262

…тридцать тысяч неповинных жертв— Волхвы предсказали Ироду, что рожденный в Вифлееме младенец станет «царем Иудейским»; поэтому он «послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов» (Евангелие от Матфея, II, 16).

263

…взнес тебя на кровлю храма бес. — Намек на одно из трех искушений, которым подвергся Христос во время своего сорокадневного поста в пустыне.

264

Симон-прокаженный— евангельский персонаж, в доме которого неоднократно останавливался Христос.

265

Чеканенных в Мафусаилов век… — По апокрифическим легендам, предательство Иуды было предопределено от «начала времен». Мафусаил — один из «праотцев человеческих», упоминаемый в Книге Бытия; «век Мафусаила» — седая древность.

266

Сотник Лонгин— римский воин, участвовавший в казни Христе; впоследствии стал ревностным христианином.

267

Иосиф —Имеется в виду Иосиф Аримафейский, тайный ученик Христа, испросивший у римских властей позволения похоронить его тело.

268

Никодим— богатый фарисей, ставший после смерти Христа проповедником его учения.

269

…погребен в скале… — В древней Палестине, да и вообще на Древнем Востоке, могилы нередко вырубались в скалах.

270

Спустился в ад… — Сошествие во ад не описано в канонических Евангелиях и восходит к апокрифам, однако изображения Христа, изводящего из преисподней заключенных в нее ветхозаветных праведников (начиная с Адама), были широко распространены в средневековой иконографии.

271

Эмир вскричал: «Ты не в своем уме». — Далее следует традиционная перебранка противников перед поединком.

272

Славян и сарацин громит везде. — См. прим. к ст. 290.

XXIII

⁸³⁵Бросает графу сарацин надменно: «Гильом, я вижу, не в своем уме ты, Коли в того, кто слаб и жалок, веришь. Ваш бог сидит за облаками в небе, А здесь он и арпаном не владеет: ⁸⁴⁰Земля есть достоянье Магомета. Все ваши таинства, обряды, мессы, Причастие, венчание, крещенье Мне легковесней кажутся, чем ветер. Я христианство почитаю бредом». ⁸⁴⁵Граф рек: «Наглец, срази тебя предвечный! Не вера у тебя, а вздор нелепый. Твой Магомет, как каждому известно, Спервоначалу был к Христу привержен [273] И наше проповедовал ученье, ⁸⁵⁰Но занесло его однажды в Мекку, Где он вином упился невоздержно, Свининой мерзопакостно объелся. Кто бога видит в нем, тот глуп безмерно». Ответил

нехристь: «Ты солгал бесчестно, ⁸⁵⁵Но коль ты внимешь моему совету И веру без раздумий переменишь, Я столько дам тебе земель и денег, Что весь твой род сполна имеет меньше, Хоть знатен он, как я слыхал нередко, ⁸⁶⁰И славится отвагой повсеместно. Тебе я не хочу позорной смерти. Коль ты согласен — говори скорее, А не согласен — погибай в мученьях». А граф: «Наглец, срази тебя предвечный! ⁸⁶⁵Теперь ты для меня еще презренней: Зря не грозится тот, кто смел на деле». Граф на коня вскочил одним движеньем — Не взялся за седло, не тронул стремя, Четырехпольный щит надел на шею, ⁸⁷⁰Рукою правой меч сжимает гневно И со значком копье вздымает левой. Врага окинул гордым взглядом нехрисгь, Но сам себе признался откровенно: «Свидетель Магомет, кому я предан, ⁸⁷⁵Отваги в этом человеке бездна». Когда б услышал граф такие речи Да пожелал пойти на примиренье, Легко он схватки избежать сумел бы.

273

Магомет, как каждому известно, // спервоначалу был к Христу привержен…— Поразительное утверждение, согласно которому Магомет был первоначально христианином, при всей своей нелепости, свидетельствует о некоторой осведомленности автора в мусульманской теологии: в Коране около двадцати раз упоминается Иисус (Иса); но о нем говорится не как о богочеловеке, а как о предпоследнем из великих пророков, непосредственном предшественнике Магомета.

XXIV

«Скажи, француз, — спросил Корсольт ужасный, — ⁸⁸⁰Ради того, в чью честь готов сражаться: Ты Рим своею вотчиной считаешь?» Промолвил граф Гильом: «Скажу по правде. Я конно и оружно буду драться Лишь ради бога, коего мы чада. ⁸⁸⁵Не мне, а Карлу город сей подвластен С Калабрией, Тосканой и Романьей. Там Петр святой на троне восседает, Его местоблюститель папа правит». Эмир в ответ: «Не в меру ты запальчив: ⁸⁹⁰Сражаться за чужое достоянье Не станет ввек тот, у кого есть разум. Но все ж тебе я льготу предоставлю. Нагни копье, наставь его как надо И бей мне в щит — не шелохнусь я даже: ⁸⁹⁵Охота мне взглянуть, сколь ты отважен И сколь сильны твои удары, карлик». Подумал граф: «Я глуп, коль медлить стану»,— Отъехал на арпан, чтоб разогнаться, Помчался по холму, что крут изрядно, ⁹⁰⁰Нагнул копье и на врага наставил, Но с места тот не сдвинулся упрямо. Сказал Христов наместник: «Будет схватка. Костьми в ней правый иль неправый ляжет. Пусть молятся творцу все люди наши, ⁹⁰⁵Чтоб жив Железная Рука остался И невредим вернулся в Рим богатый». Бой начинать решил Гильом бесстрашный — Он будет глуп, коль дольше медлить станет, Поводья бросил, вскачь коня пускает, ⁹¹⁰Копье склоняет со значком атласным, В щит турка золотой вонзает с маху. Посыпались с навершья чернь и краска, Щит лопнул, вслед за ним броня двойная, А вслед за той кольчужная рубаха. ⁹¹⁵Копье вонзилось в тело басурмана, Да так, что наконечник вышел сзади — Хоть вешай плащ, коль оказался рядом. Гильом свершил и потрудней деянье: Копье из тела вытащил обратно. ⁹²⁰Но не моргнул и тут язычник глазом, А лишь себе в душе признался тайно: «Ручаюсь Магометом, чей слуга я, Тот не умен, кто станет насмехаться В бою над этим человечком малым. ⁹²⁵Когда друг другу нынче мы предстали, Я заключил, что мне он не опасен, Его безумцем посчитал напрасно И даже льготу дал ему, тщеславясь, А так меня, как он, никто не ранил». ⁹³⁰Эмир боится потерять сознанье. Меж тем Гильом опять в атаку скачет.

XXV

Железная Рука могуч и лих. Копье он в тело недругу всадил, Потом извлек движением одним, ⁹³⁵Порвал врагу ремень, что держит щит, И щит слетел у нехристя с руки, А графу громко закричал весь Рим: «Гильом, господь с тобой! Смелей руби! Апостол Петр, героя не покинь!» ⁹⁴⁰Услышал смелый рыцарь этот крик, Коня пришпорил, вскачь его пустил, Нагнул копье так, что значок отвис, Язычника ударил со спины. Прорезал наконечник швы брони, ⁹⁴⁵Как ржавый гвоздь, кольчугу разрубил, Проник сквозь тело до грудной кости, Наружу вышел посреди груди. Такой удар любого бы сразил, Но даже глазом не моргнул эмир, ⁹⁵⁰Лишь поднял дрот, висевший у луки, И молниею тот взметнулся ввысь, И в графа грянул с треском громовым. Тут оробел Гильом и приуныл. Удар ему пришелся меж ключиц, ⁹⁵⁵Но тела не задел — господь велик! Граф молвил: «Да не даст меня сгубить Бог, что святого Лота [274] сотворил!»

274

Лот— один из персонажей Ветхого завета.

XXVI

Приходится эмиру нелегко. Копье пронзило грудь ему насквозь. ⁹⁶⁰Он кровью обагрен до самых шпор И молвит так, чтоб не слыхал никто: «Свидетель Магомет, мой бог благой, Впервые я терплю такой урон. К тому ж меня считает враг глупцом — ⁹⁶⁵Зря дал ему я льготу наперед». Взял новый дрот эмир из тороков, Метнул оружье с силою такой, Что понеслось быстрей орла оно. В испуге рыцарь отклонился вбок, ⁹⁷⁰Однако дрот прошел сквозь щит со львом, Со свистом распорол на графе бронь И хоть Гильому не поранил плоть, Но на два локтя врезался в песок. Увидел это граф, поник челом, ⁹⁷⁵К небесному отцу воззвал с мольбой: «О господи, кем мир наш сотворен. Кто утвердил на мраморе его, Кто сушу окружил пучиной вод! Адам из персти вылеплен тобой, [275] ⁹⁸⁰На свет ты матерь Еву произвел, Обоих поместил в раю земном, Им повелел вкушать от всех плодов, Лишь яблока не трогать ни за что. Они ж его отведали тайком ⁹⁸⁵И грех жестоко искупили свой: Ты вверг их в ад, в бездонный Баратрон, [276] Где воет Вельзевул, Нерон ревет. [277] На пасху, в светлый праздник, ясным днем Осленка ты нашел и сел в седло. ⁹⁹⁰Бежали дети за тобой толпой. На пасху шел вслед за твоим ослом Причетников и лиц духовных сонм. Тебе дал Симон-прокаженный кров. К нему проникла Магдалина в дом, ⁹⁹⁵Смиренно у твоих простерлась ног И зарыдала, воскорбев душой, Но поднял ты и обласкал ее, И ей простил все вины до одной. Ты предан был Иудой-подлецом: ¹⁰⁰⁰Взял три десятка сребреников он И на тебя донес, себе во зло. [278] Евреями ты на кресте казнен: Они сочли, что ты злодей и вор, Не ждали воскресенья твоего, ¹⁰⁰⁵А ты на небеса вознесся вновь И спустишься вторично к нам с высот, Когда людей на Страшный суд сзовешь. Равны в день этот станут сын с отцом, С причетником духовное лицо, ¹⁰¹⁰Архиепископ с голяком-слугой, С вилланом граф и с герцогом король — Получит каждый за грехи свое. К апостолам ты был безмерно добр: Неронов луг блюсти поставлен Петр; [279] ¹⁰¹⁵Его сподвижник Павел — обращен; [280] Иона рыбам не пошел на корм; [281] От голода излечен Симеон; [282] И Даниил спасен во рву от львов; [283] И кару Симон-маг понес за ложь; [284] ¹⁰²⁰А Моисею видеть довелось, Как куст горел, не становясь углем. [285] Коль вправду ты детей своих оплот, Не дай меня сразить иль взять в полон. Как быть мне, коль к врагу не подойдешь? ¹⁰²⁵Вооружен язычник до зубов: Он арбалет закинул на плечо И булаву повесил на седло. Один лишь ты, кем Лонгин был прощен, Способен мне в опасный миг помочь». ¹⁰³⁰Тут графу молвит сарацин в укор: «Как видно, сердцем робок ты, Гильом. Надеялся я: вот боец лихой, А ты клинок пустить боишься в ход, Но я тебя своим достану все ж» ¹⁰³⁵Меч обнажил язычник с быстротой, Пришпорил арагонца своего [286] И недругу такой удар нанес, Что сквозь забрало острие прошло, И рассекло кольчужный капюшон, [287] ¹⁰⁴⁰И сбрило у Гильома прядь волос, И кончик носа отрубило прочь, Чем и дразнили рыцаря потом. [288] Упал на холку конскую клинок, И, надвое разрублен, рухнул конь. ¹⁰⁴⁵На графе расползлась кольчуга врозь — Колец в песок свалилось до трехсот, Но выронил меч из руки Корсольт. Гильом вскочил, встал на холме крутом И вынул Жуайёз [289] , свой меч стальной. ¹⁰⁵⁰Врагу он норовит попасть в висок, Однако сарацин настолько росл, Что меч лишь на плече прорезал бронь, И расползлась под ней кольчуга врозь — Колец в песок свалилось до трехсот. ¹⁰⁵⁵Но оказался все ж доспех хорош — Удар уколом слабым турок счел. Корсольт промолвил рыцарю в упрек: «Как видно, сердцем робок ты, Гильом: Слабее ты, чем овод жалит, бьешь». ¹⁰⁶⁰Кричит весь Рим, хоть крик похож на стон, И вторит папа, побелев лицом: «За своего слугу встань, Петр святой! Коль он умрет, навеки нам позор: Во храм твой больше не придет народ, ¹⁰⁶⁵Не будет месс и проповедей в нем».

275

Адам из персти вылеплен тобой… — Книга Бытия (II, 7) гласит, что бог создал первого человека из «персти», то есть земного праха.

276

…ты вверг их в ад, в бездонный Баратрон… — Этимология слова «Баратрон» неясна. Возможно, что оно происходит от глагола «baratter», — «пахтать»; в таком случае мучения грешников, ввергнутых в ад, сравниваются с процессом пахтания, который осуществлялся при помощи тяжелого деревянного песта (baratton) в конусовидном чане (baratte).

277

Где воет Вельзевул, Нерон ревет. — Автор помещает в преисподнюю известного своими злодеяниями Нерона, подобно тому как Данте описывает терзаемых в Джудекке Люцифером предателей — Иуду, Брута и Кассия.

278

И на тебя донес, себе во зло. — После смерти Христа Иуда повесился, мучимый раскаянием.

279

Неронов луг блюсти поставлен Петр…— Луг Нерона (Ргё Noiron, от лат. Pratum Neronis) — Ватиканский холм, папская резиденция в Риме. Когда-то здесь находился построенный Нероном цирк, в котором выступал сам император, мнивший себя великим актером. Интересно заметить, что в оригинале имя Нерона явно перекликается со словом «черный» (noir).

280

Его сподвижник Павел — обращен… — Апостол Павел, бывший первоначально яростным противником христианства, обратился в эту веру после того, как ему явился Христос.

281

1014. Иона рыбам не пошел на корм… — Ветхозаветный пророк Иона был поглощен огромной рыбой (или китом), но затем извергнут на сушу. В истории пророка Ионы средневековая теология видела прообраз нисхождения Христа во ад. Ср. сходное выражение в молитве Карла Великого («Песнь о Роланде», лэсса CCXXV).

282

От голода излечен Симеон… — Скореевсего, речь идет о христианском аскете Симеоне Столпнике (356–459).

283

И Даниил спасен во рву от львов…— Пророк Даниил, брошенный в ров со львами по приказанию персидского царя Кира, пробыл там шесть дней, но звери не тронули его. Ср. сходное выражение в молитве Карла Великого («Песнь о Роланде», лэсса CCXXV).

284

И кару Симон-маг понес за ложь… — В «Деяниях апостолов» (VIII, 9—24) говорится о «волхве» Симоне, который предложил апостолам Петру и Иоанну денег, с тем чтобы они открыли ему тайну «получения даров святого духа», но был отвергнут и наказан апостолами.

285

А Моисею видеть довелось, // Как куст горел, не становясь углем. — Бог явился ветхозаветному пророку Моисею в виде горящего, но не сгорающего тернового куста («неопалимой купины») и говорил с ним пз пламени (Исход, III, 2–5).

286

Пришпорил арагонца своего… — В Испании в средние века разводили специальную породу лошадей, способных нести тяжеловооруженного рыцаря.

287

И рассекло кольчужный капюшон… — Под шлем надевался сплетенный из мелких стальных колец наглавник, иногда заменявший самый шлем.

288

…кончик носа отрубило прочь, чем и дразнили рыцаря потом. —В средние века (и в России вплоть до XVIII в.) преступников нередко наказывали, вырывая им ноздри. Так что, нанося Гильому незначительную рану, Корсольт наносит ему тяжкое оскорбление. Помимо того, несомненен комический характер данного эпизода.

289

Жуайёз(«Радостный») — меч Карла Великого, отданный им Гильому.

XXVII

Бестрепетно стоит боец французский, А нехристь мчит туда, где холм покруче: Он при ударе выронил оружье — Клинок, которым графский конь разрублен. ¹⁰⁷⁰Ушел на арбалетный выстрел турок, За булаву схватился, повернулся И грянул на Гильома, скаля зубы. Он в пене весь и схож со зверем лютым, По чьим следам сквозь чащу псы несутся. ¹⁰⁷⁵Щитом закрылся граф Гильом в испуге, Но так его ударил недруг дюжий, Что лопнул щит посередине тут же И булава вошла в него снаружи Через навершье, сквозь дыру большую, ¹⁰⁸⁰Быстрей, чем коршун падает из тучи, Затем по шишаку скользнула гулко, Забрало окончательно погнула. Не спас бы бедных римлян граф могучий, Когда б не Дева и не присносущий. ¹⁰⁸⁵Весь Рим кричит, унять не в силах ужас, И вторит папа: «Петр святой, послушай, Коль граф умрет, нам всем придется худо И месс во храме у тебя не будет: Погибну я, и прекратятся службы».

XXVIII

¹⁰⁹⁰Идет у графа кругом голова — Был тяжек им полученный удар, Но все ж он замечает сквозь туман, Что турок сильно утомил коня, А сам немало крови потерял. ¹⁰⁹⁵Нетрудно спешить нехристя сейчас, Но граф щадит упорно скакуна: Его решил он у врага отнять, На нем отныне хочет ездить сам. Вновь на Гильома недруг мчится вскачь, ¹¹⁰⁰С насмешкой попрекает смельчака: «Взять верх, француз трусливый, не мечтай. Полноса лишь осталось у тебя. К Людовику пойдешь ты на хлеба, И отречется от тебя родня, ¹¹⁰⁵Ты видишь: не спастись тебе никак. Тебя на части мне рассечь пора: Галафр, мой дядя, ждет к столу меня, Дивится, что так долго медлю я». К луке передней сарацин припал, ¹¹¹⁰На графа нападает в лоб опять, Его достать старается с седла. Проворно рыцарь отскочил на шаг, Встал так, чтоб метче поразить врага, И не избег удара басурман, ¹¹¹⁵Меч грянул в золотой его шишак, С которого посыпался хрусталь, Кольчужный капюшон прорезал враз, В куски подшлемник плотный изорвал. [290] Эмиру темя раскроил на пядь. ¹¹²⁰Поник коню на шею супостат, Не может снова булаву поднять. «За нос воздал я свой! — воскликнул граф. — К сеньеру не пойду я на хлеба, Не отречется от меня родня». ¹¹²⁵Гильом ремень подщитный с локтя снял, Щит бросил на безлюдный склон холма. До безрассудства был воитель храбр: Останься турок невредим и здрав, Погиб бы тут же граф наверняка, ¹¹³⁰Да не дал бог язычнику воспрять. Не стал Гильом бесстрашный медлить зря, Булатный меч покрепче сжал в руках И нехристя рубнул по шее так, Что лопнули завязки шишака ¹¹³⁵И с вражьих плеч скатилась голова, А труп качнулся и с коня упал. Не стал воитель время зря терять: Меч, нос ему отсекший, с турка снял, Но тут же бросил — он не великан; ¹¹⁴⁰Затем взглянул на вражьи стремена — Длины в них лишней локтя полтора. Гильом укоротил их кое-как, Вдел ногу, сел в седло не без труда, Взялся за древко своего копья, ¹¹⁴⁵Рывком извлек его из мертвеца, В крови застывшей руки измарал. «Создатель, — молвил он, — тебе хвала За скакуна, что в схватке мною взят. Мне все богатства Монпелье [291] отдать ¹¹⁵⁰Сегодня было б за него не жаль». Валом валит весь Рим встречать бойца, Но папа обгоняет горожан, Целует первым рыцаря в уста. Бертран подходит к дяде весь в слезах, ¹¹⁵⁵Готье с Геленом плачут в три ручья — Такой их пронял за Гильома страх. «Вы живы, дядя?» — говорит Бертран. Граф молвит: «Жив по милости творца, И хоть короче малость нос мой стал, ¹¹⁶⁰Длинней отныне именуюсь я». Сам прозвище себе он дал тогда: «Пусть знают все, кто хочет мне добра, Вся Франция и все Берри [292] сполна — Гильом Короткий Нос зовут меня». ¹¹⁶⁵Вот так и звался с этих пор смельчак. Гильома отвезли в престольный храм. Всяк стремя подержать ему был рад. [293] Употчевали славно удальца — Шел пир, пока не занялась заря ¹¹⁷⁰И не пришла для дел иных пора. «К оружью, храбрецы! — Бертран вскричал. — Коль дядею моим убит вчера Тот враг, что остальных сильней стократ, Наш долг — сломить хотя бы тех, кто слаб. ¹¹⁷⁵Вы ж, дядюшка, останьтесь отдыхать: Мучений и трудов довольно с вас». Послушал это граф, захохотал: «Со мной, племянник, спорить не дерзай. Тем, кто влечет паломников сюда, ¹¹⁸⁰Клянусь [294] , что без Гильома бой начать За все богатства Монпелье не дам, Но самолично встану в первый ряд, И меч мой нынче не покроет ржа». Весь Рим от этих слов возликовал, ¹¹⁸⁵И стал последний трус отважней льва. Пусть нехристи дрожат: их ждет беда. Так долго мешкать было им нельзя. На них готовы римляне напасть.

290

В куски подшлемник плотный изорвал… — Чтобы предохранить голову от контузии в случае прямого удара, к шлему изнутри прикреплялся конусовидный подшлемник из плотной ткани (чаще всего — войлока), благодаря которому череп соприкасался со шлемом только по нижнему его краю.

291

…все богатства Монпелье… — Монпелье, город и порт на юге Франции, известный своим медицинским факультетом, основанным в XII в. арабскими врачами, изгнанными из Испании, был в XII–XV вв. крупнейшим центром торговли драгоценными металлами. Статут Лионского монетного двора (1274) предусматривал чеканку монеты преимущественно из золота и серебра, ввозимых из Монпелье.

292

Берри— старинная провинция в центральной Франции с центром в г. Бурже. Французские короли неоднократно давали Берри в пожизненное владение кому-нибудь из своих младших детей или братьев.

293

Всяк стремя подержать ему был рад. — То есть выразить свое почтение. Ср. начало пушкинского вольного переложения эпизода из романа Яна Потоцкого «Рукопись, найденная в Сарагосе»: «Альфонс садится на коня; // Ему хозяин держит стремя».

294

Тем, кто влечет паломников сюда, // Клянусь… — Гильом клянется св. Петром.