Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

Автор неизвестен

XXIV

⁵⁸⁰Смельчак Людовик молвил: «Вижу, граф, Скорбите вы о тех, кто страждет там, За этот край болит у вас душа. Готовьтесь же отправиться туда. Примите в лен, храбрец, испанский край, ⁵⁸⁵И вот в залог моя перчатка вам. Всего одно условье ставлю я: Коль на поход достанет сил у вас, Не требуйте подмоги от меня». «Я много не прошу, — Гильом сказал,— ⁵⁹⁰В семь лет ее мне шлите только раз». Король ему в ответ: «Да будет так! Вам все, что ни попросите, я дам». Воскликнул граф: «Спасибо, государь!» Племянников глазами отыскал, ⁵⁹⁵Двух отпрысков Бернара де Бребан. Один звался Гелен, другой — Бертран. [356] Гильом к себе обоих подозвал: «Приблизьтесь-ка, Гелен! Сюда, Бертран! Вы мне друзья и ближняя родня. ⁶⁰⁰Пред троном встаньте, чтоб от короля В залог его щедрот перчатку взять. Мой лен, труды, расходы и блага — Все будем мы втроем делить всегда». С улыбкой внял Гелен его словам ⁶⁰⁵И еле слышно брату прошептал: «Сейчас я дядю огорчу весьма». Бертран ему: «Так поступать нельзя. Суров и вспыльчив у Гильома нрав». Юнец Гелен в ответ: «Ну и пускай! ⁶¹⁰Мне только двадцать лет, я слишком слаб И не созрел для ратного труда». Расслышал все его отец Бернар, Едва от гнева не сошел с ума, Хлестнул с размаху сына по щекам: ⁶¹⁵«Трус! У меня ты честь решил отнять? Ступай вперед и перед троном встань. Клянусь Петром, что нас впускает в рай, Коль ты дерзнешь перчатку не принять, Тебе я дам мечом такой удар, ⁶²⁰Что не поставит наилучший врач До самой смерти на ноги тебя. Вы с братом лен пойдете добывать, Как добывал я в юные года. Клянусь

Петром, что нас впускает в рай, ⁶²⁵Земли вам не оставить ни клочка — Я сам решу, кому ее отдать». Шагнул вперед Гелен, за ним Бертран. На мраморной плите они стоят И молвят так, чтоб каждый услыхал: ⁶³⁰«Нас обделил Бернар, родитель наш, Но за обиду взыщем не с отца, А с сарацин и персов мы сполна. Для них година черная пришла — Их тысячами будут убивать».

356

Двух отпрысков Бернара де Бребан: // Один звался Гелен, другой — Бертран… — Подробнее об этих героях говорится в следующей поэме цикла — «Взятие Оранжа».

XXV

⁶³⁵Встал граф Гильом на мраморные плиты И так заговорил, чтоб каждый слышал: «Бароны милой Франции, внемлите. Господь мне земли ниспослал большие — На целых тридцать пэров их хватило б, ⁶⁴⁰А ведь и день один еще не минул. Всех рыцарей, что молоды и нищи, Чьи кони хромы, чья одежда в дырах, Кому за службу заплатить забыли И кто готов идти за мною в битву, ⁶⁴⁵Я оделю землей, казной осыплю. Они получат замки и твердыни, Коль лен мой мне добыть помогут силой И веру божью примут под защиту. Эй, рыцари, что молоды и нищи, ⁶⁵⁰Оруженосцы, что пообносились, За мною на Испанию идите, Мой лен добыть мне помогите силой, Возьмите веру божью под защиту, И я казною каждого осыплю, ⁶⁵⁵Дам всем наделы, замки и твердыни, Коней испанских, резвых и мастистых!» Послушали его бойцы лихие, Воскликнули в веселии великом: «С собой нас всех, сеньер, в поход ведите. ⁶⁶⁰Кто без коня, тот и пешой сгодится». Когда б вам этих рыцарей увидеть, Оруженосцев-бедняков исчислить! Набрал Гильом, маркграф неустрашимый, Всего за час их тридцать тысяч с лишним. ⁶⁶⁵Чем мог, тем каждый и вооружился. Все графу поклялись бесстрашно биться, Иль пусть отрубят руки им секирой. Возрадовался от души воитель, С признательностью прочитал молитву, ⁶⁷⁰Разумно всем и вся распорядился, Потом пошел с Людовиком проститься. Король Гильому отпуск дал учтиво: «Ступайте, граф, язычников разите, И да поможет вам господь всевышний ⁶⁷⁵Вернуться к нам живым и невредимым». Ушел Гильом, маркграф неустрашимый, И рыцари толпой с ним удалились. Тут в тронный зал старик Эмон явился [357] — Пусть вседержитель в ад его низринет! ⁶⁸⁰Приблизился он к трону, молвил тихо: «Вы, император, промах совершили». «Сеньер, какой?»— Людовик удивился. Эмон сказал: «Ответить не премину. Вы к нехристям с Гильомом отпустили ⁶⁸⁵Воителей отважных много тысяч И цвета вашей Франции лишились. Где взять нам войско, коль война случится? К тому ж вернется пенили граф спесивый И в нищих превратятся остальные». ⁶⁹⁰Вспылил Людовик: «Вздор вы говорите. Гильом к сраженьям сызмалу привычен. Меж рыцарей никто с ним не сравнится. Мечом всегда он мне служил отлично. Даст бог, вернется он как победитель, ⁶⁹⁵Испанский край от нехристей очистит». Был в зале том один достойный рыцарь, Которого Готье Тулузцем кличут. Услышал он, как графа очернили, Стал от досады хмур и гневен ликом, ⁷⁰⁰По лестнице спустился торопливо, Успел наперерез Гильому выйти И за узду его коня схватился. «Сеньер, — сказал он, — хоть вы рыцарь истый, Вас во дворце ни в грош не ставят ныне». ⁷⁰⁵«Кто клеплет на меня?» — Гильом воскликнул. Готье в ответ: «Не стану я таиться. Старик Эмон вас поносил открыто Перед законным нашим властелином». Граф молвил: «Я воздам ему сторицей, ⁷¹⁰И если не погибну на чужбине, Останется без рук мой очернитель, Утоплен будет иль в петле повиснет». Готье сказал: «Вы б лучше там грозились, Где пребывает подлый ваш завистник. ⁷¹⁵Советую вам со злословом низким Сегодня ж по заслугам расплатиться. Еще не вышли в поле вы с дружиной, А он уже вас опорочить тщится». Граф рек: «Вы правы, друг, ручаюсь жизнью!» ⁷²⁰Готье помог ему на землю спрыгнуть, И в зал они, рука в руке, вступили. Навстречу графу встал Людовик быстро, Прижал его к груди что силы было, Сердечно с ним расцеловался трижды, ⁷²⁵К нему с учтивой речью обратился: «Сеньер Гильом, быть может, вы хотите, Чтоб на дорогу вас казной снабдили? Я вам ее велю без счета выдать». Гильом в ответ: «Нет, государь, спасибо. ⁷³⁰Я всем запасся, что необходимо. Мне лишь одну, король, явите милость: В советниках мерзавца не держите». Гильом окинул взглядом зал обширный, Эмона увидал посередине, ⁷³⁵Поносными словами разразился: «Трус, пусть всевышний в ад тебя низринет! За что честной вассал тобой унижен, Хоть никогда тебя он не обидел? За что во всем вредить ты мне стремишься? ⁷⁴⁰Но я тебя, клянусь святым Денисом, Не отпущу, с тобой не расплатившись». Тут рукава он засучил повыше, Врагу рукою левой в кудри впился, А правой так его по горлу двинул, ⁷⁴⁵Что горловая кость переломилась, И мертвым пал предатель злоречивый. Тулузец за ноги, а граф под мышки Схватили труп и за окно пустили. На яблоню упал он, зацепился ⁷⁵⁰И ствол ей обломал до половины. Вскричали оба: «Вор и проходимец, Ты больше ложью ни гроша не снищешь!» «Король, — Гильом добавил горделиво,— Не доверяйте кознодеям льстивым — ⁷⁵⁵Не жаловал вовек их ваш родитель. А я в испанский край походом двинусь. Он вашим станет, коль я не погибну». «Ступайте, граф, язычников разите, И да поможет вам господь всевышний ⁷⁶⁰Вернуться к нам живым и невредимым». Ушел Гильом, маркграф неустрашимый. Идет с ним много знати родовитой, Идут его племянники родные. Коней под тяжким вьюком с ними триста. ⁷⁶⁵Скажу вам, что везут передовые: Распятья, дароносицы и ризы, [358] Кадила, псалтыри, епитрахили. Достигнет рать владений сарацинских — Ей, первым делом, нужно помолиться.

357

Тут в тронный зал старик Эмон явился… — Эмон (или Аймон) и его четыре сына — герои весьма популярной в средневековой Франции поэмы «Четыре сына Эмона» или «Рено де Монтобан» (конец XII в.). Советскому читателю эта поэма знакома по вольному переложению отрывка из нее, сделанному О. Э. Мандельштамом («Стихотворения». Л., 1973, с. 233–235), и по навеянной ее мотивами пьесе Э. Клоссона «Действо о четырех сыновьях Аймона» («Восемь бельгийских пьес», перевод Ю. Стефанова). М., 1975, с. 267–358.

358

Скажу вам, что везут передовые: // Распятья, дароносицы и ризы… — Всеми исследователями жесты подчеркивается наивный комизм этого отрывка, в котором подробное и тщательное перечисление предметов культа завершается столь же «торжественным» описанием кухонной утвари.

ХХVI

⁷⁷⁰Скажу вам, что везут другие кони: Молитвенники, стихари из шелка, Кресты и чаши золота литого. Достигнет рубежей испанских войско — Восславит сразу милосердье божье.

ХХVII

⁷⁷⁵Скажу вам, что везут на остальных: Таганы, блюда, вертелы, котлы, Ухваты, поварешки, кочерги. Прибудет войско в землю сарацин — Придется после долгого пути ⁷⁸⁰Отважного Гильома накормить, А также всех бойцов, идущих с ним.

XXVIII

Прощается Гильом с родной страною, За Францию и Ахен бога молит, [359] Париж и Шартр его вверяет воле, ⁷⁸⁵Бургундию, Берри, Овернь [360] проходит. Вот под вечер он встал на горном склоне, Разбить шатры приказывает войску.

XXIX

Уже огни разведены везде — С дороги всем не терпится поесть, ⁷⁹⁰А граф Гильом сидит в своем шатре, Вздыхает и меняется в лице — Так у него тревожно на душе. Бертран увидел — дядя не в себе, И говорит: «В своем ли вы уме? ⁷⁹⁵К лицу ль вам сокрушаться, как вдове?» «На то, племянник, основанья есть. Боюсь, бароны скажут обо мне: «Маркграф Гильом на вид удал и смел, Да в нем почтенья к государю нет: ⁸⁰⁰Тот полстраны отдать ему хотел, А граф «спасибо» не сказал в ответ, Испанию взял не по праву в лен». Увижу вместе я двух человек И думаю: «У них об этом речь». ⁸⁰⁵«Свой страх забудьте, дядя: он нелеп, А участь наша — в божией руке. Велите лучше протрубить «к воде!» — Давно уж нам пора за ужин сесть». Гильом сказал: «Разумен ваш совет»,— ⁸¹⁰Во все рога трубить к воде велел И приступил с баронами к еде: Он по дороге настрелять успел Павлинов, вепрей, журавлей, гусей. Вот рыцари насытились вполне, ⁸¹⁵Оруженосцы убирают снедь, И каждый отправляется прилечь. Всю ночь французы спят, а на заре Они уже опять сидят в седле, Кричат Гильому, что удал и смел: ⁸²⁰«Что вы, сеньер, надумали теперь И долго ль нам скакать за вами вслед?» Ответил граф: «Придется потерпеть: От дома мы еще невдалеке. В Бриуд [361] мы с вами двинемся отсель. ⁸²⁵Там принесем дары в монастыре Пречистой деве и творцу небес — Да не оставят христиан в беде». «Покорствуем, сеньер», — сказали все, Ряды сомкнули, тронули коней, ⁸³⁰Ущельями уходят за хребет.

359

За Францию и Ахен бога молит… — См. прим. к ст. 52 «Песни о Роланде».

360

Овернь— историческая область в центре Франции, с VIII в. — графство, входившее во Франкское королевство, затем — независимое герцогство Аквитания.

361

Бриуд— старинный, основанный еще кельтами, город в теперешнем департаменте Мен и Луара.

XXX

Как приказал Гильом, так рать и едет. Пересекла она Берри с Овернью, Клермон и Монферран обходит слева, [362] Ни в город не вступает, ни в деревню, ⁸³⁵Чтоб жителям не причинить ущерба.

XXXI

Проспали ночь французы, утром встали, Свернули вновь походные палатки, На лошадей навьючили поклажу, Пробрались через заросли и чащи, ⁸⁴⁰Помчались по дороге Ригорданской, До Ле-Пюи не делали привала. [363]

362

Клермон и Монферран обходят слева… — Клермон-Ферран — ныне центр департамента Пюи-де-Дом, тоже старинный город, известный со времен римского владычества.

363

Помчались по дороге Ригорданской, // До Ле-Пюи не делали привала… — Ригорданская дорога связывала Овернь с Лангедоком, именно по ней шли богомольцы к «Эгидию святому». Детальное и топографически точное описание последнего этапа похода Гильома наводит на мысль о том, что автор «Нимской телеги» сам не раз проходил по «дороге Ригорданской» в качестве странствующего жонглера или паломника. Ле-Пюи — город на одном из притоков Луары, основанный римлянами.

XXXII

В обитель прибыл помолиться граф, Три марки серебром привез туда, Четыре штуки шелка, три ковра. ⁸⁴⁵Вовек не возлагался на алтарь Никем из пэров столь богатый дар. Вот вышел граф из стен монастыря, Своих французов стал увещевать: «Бароны, я предупреждаю вас: ⁸⁵⁰Мы входим в край, где нехристи царят. Куда бы ни направили вы шаг, Никто в пути не попадется вам Здесь, кроме сарацин или славян. Вооружайтесь и в седло опять, ⁸⁵⁵Но раньше дайте выпастись коням. Коль нам всевышний верх поможет взять, Вся здешняя страна у вас в руках». «Покорствуем, сеньер», — сказала рать. Шлем у французов крепок, бронь прочна, ⁸⁶⁰Вся в золоте мечей их рукоять. Сидят они на добрых скакунах. На шее щит у каждого бойца, Покрыта чернью сталь его копья. Выходит войско в путь, за рядом ряд, ⁸⁶⁵Вздымает орифламму [364] , ратный стяг, Идет на Ним, что люден и богат. От блеска шлемов воздух засверкал. Передовой отряд ведут Бертран, Гилъмер-шотландец, что умен и храбр, ⁸⁷⁰Готье де Терм, Гелен, Бертранов брат. Взят главный полк Гильомом под начал. В нем десять тысяч смелых христиан, И каждый рад урок неверным дать. Четыре лье [365] они прошли едва, ⁸⁷⁵Как на глаза попался им виллан. В Сен-Жиль он ездил, сбыл там свой товар И к дому направлялся не спеша С тремя детьми на четырех волах. Смекнуть хватило у него ума, ⁸⁸⁰Что соль в его краях не дешева. Он бочку с ней в телеге вез назад, А бочка та была полным-полна. Он вдоволь хлеба для детей запас, И шла у тех на радостях игра: ⁸⁸⁵Они гоняли в бочке с солью шар. Французы похватались за бока, А граф Бертран виллану молвил так: «Откуда ты и как попал сюда?» Ответил тот: «Сеньер, не стану лгать. ⁸⁹⁰Лаваль-сюр-Клер [366] — вот родина моя. В Сен-Жиль я ездил свой товар сбывать И возвращаюсь убирать хлеба. Коль не оставит Магомет меня, Сполна набью я нынче закрома». ⁸⁹⁵Воскликнули французы: «Негодяй! Ты смеешь Магомета богом звать, Мнишь, что от Магомета все блага, Зной — летом, а зимою — холода? В куски изрубим мы тебя, мужлан». ⁹⁰⁰«Не надо делать так, — Гильом сказал.— Я кой о чем спрошу его сейчас».

364

Орифламма —См. прим. к ст. 3093 «Песни о Роланде».

365

Лье —старофранцузская путевая мера; в разных провинциях колебалась от 3268 м до 5849 м, для простоты можно считать ее равной четырем километрам.

366

Лаеаль-сюр-Клер —Возможно, имеется ввиду г. Лаваль-Сен-Роман (департамент Гар), куда, выйдя из Сен-Жиля, виллан держит путь через Ним.

XXXIII

Виллану молвил граф слова такие: «Скажи во имя веры, вами чтимой, Впустили ли тебя в ворота Нима?» ⁹⁰⁵«Да, и за это пошлину просили, Но въезд бесплатный дали мне на рынок Из жалости к моим детишкам нищим». «Что за народ там?» — граф осведомился. Виллан ему: «Богатый, сразу видно. ⁹¹⁰Нам за денье [367] два хлеба уступили, Хотя цена повсюду вдвое выше. Как нимцев не хвалить за дешевизну!» Граф молвил: «Дурень, о другом скажи нам. Отважен ли Отран, король-язычник? ⁹¹⁵Что у него за рыцари в дружине?» Виллан в ответ: «Об этом я не слышал, А к выдумкам с рожденья не привычен». Был там Гарнье, лихой и знатный рыцарь, В уловках ратных сведущий воитель, ⁹²⁰С умом изобретательным и хитрым. Он взором четырех волов окинул И рек: «Да просветит нас вседержитель! На бочку, что в телеге, граф, взгляните. Когда б мы десять сот таких добыли ⁹²⁵Да рыцарям велели в них укрыться, А после незаметно в Ним проникли, Без боя этот город покорился б». «Вы правы, — молвил граф, — ручаюсь жизнью! Так и решим, коль войско согласится».

367

Денье(от лат. denarius, «состоящий из десяти») — в XII в. мелкая разменная монета.

XXXIV

⁹³⁰Своим французам граф Гильом велел Виллана и его детей стеречь И принести им всяческую снедь — Вино, и мед, и пряности, и хлеб,— Все, что угодно будет их душе. ⁹³⁵Когда же всласть виллан с детьми поел, Своих баронов граф призвал к себе. Пришли они немедля на совет, И стал Гильом держать пред ними речь. [368] «Бароны, — молвил он, — внемлите мне. ⁹⁴⁰Вон, видите, телега с бочкой в ней? Когда б нам десять сот таких иметь, Да рыцарям велеть в те бочки сесть, Да прямо по дороге — не в объезд Приехать в Ним, прославленный везде, ⁹⁴⁵Мы б захватили город без потерь, В ход не пустили б ни копье, ни меч». «Сеньер, вы правы, — согласились все.— А то, что нужно, под рукою есть: Найдется много в здешней стороне ⁹⁵⁰Больших возов, повозок и телег. Пошлите-ка назад своих людей По Ригордане, где мы шли в набег — Пусть всех волов поотберут окрест». «Совет хорош», — промолвил граф в ответ.

368

И стал Гильом держать пред ними речь —Основной эпизод «Нимской телеги» — взятие города с помощью спрятанных в бочки воинов — является распространенным фольклорным мотивом. Вспомним знаменитую историю с Троянским конем или аналогичный эпизод из арабской сказки «Али-баба и сорок разбойников».

XXXV

⁹⁵⁵Послушался Гильом своих вассалов, Поразослал людей по Ригордане, Их на пятнадцать лье назад отправил — Пусть бочки и телеги отбирают. Волов выводят добрые вилланы, ⁹⁶⁰Сбивают бочки и телеги ладят. А если кто и ропщет, что Бертрану? Смутьянов ждет короткая расправа — Их вешают иль ослепляют разом.

XXXVI

Когда б воочью видеть вы могли, ⁹⁶⁵Как мужичье хватает топоры, Старается побольше бочек сбить, Спешит телеги ладить и возы, Как в бочках прячут рыцарей лихих, — Вам этого б доселе не забыть! ⁹⁷⁰Дан тяжкий молот каждому из них: Когда они проникнут в город Ним И главный рог призывно затрубит, Без молотов не высадить им днищ.

XXXVII

В другие бочки связки копий прячут ⁹⁷⁵С двумя, а не одним значком на каждом, Чтобы в бою с языческою ратью Друг друга не задели христиане.

XXXVIII

А в третьих бочках сложены щиты. По две отметки на любом из них, ⁹⁸⁰ Чтобы в сраженье с войском сарацин Французы вред своим не нанесли.

XXXIX