Песнь о Вещем Олеге

Голодубов Михаил

– А чего рассказывать? Склад по меркам армии небольшой, но на дивизию или корпус в самый раз, я охранял и покрупнее. Замаскирован умело, его может быть до сих пор не нашли.

– Что там есть? – спросил Одиноков.

– Знать этого я не могу. Один раз видел, как грузовик вывозил деревянные ящики с винтовками Мосина и патронами к ним. Два раза приезжал. Спасибо, Юра. Иди пока.

Наступила пауза. Ее прервал Одиноков:

– А где это?

– Восемьдесят верст отсюда.

– Надо брать наш припрятанный «Мерседес» и ехать разведывать. Восемьдесят километров не так далеко. Правда, бензина осталось мало.

– Разживемся у нашего добровольного помощника – оберлейтенанта. Разведку проводить не станем, сразу обоз отправим. Сам пойду.

Мужчины тогда еще не знали, что по факту нападения партизан на немецких солдат в Поповке и полного разграбления склада вооружения, убийства трех военнослужащих Вермахта⁴, армейским командованием на место преступления направлена Айнзацгруппа безопасности и СД⁵. Без вспомогательной

службы в количестве трехсот сорока военнослужащих. Ими уже был обнаружен и отогнан назад спрятанный грузовик. Деревню обклеили листовками о немедленном расстреле за малейшую связь с партизанами или их поддержку одеждой и продуктами. В тот период считалось пока нецелесообразным в прифронтовой полосе массово истреблять население захваченных земель. Гитлеровские кинологи были убеждены в том, что оружейная смазка имеет довольно стойкий запах и розыскные собаки приведут к месту складирования похищенного. Однако псы со следа сбивались по непонятным причинам. Дело было в том, что Одиноков, когда возвращался на автомашине в сторону Поповки, в двух местах применил свое самодельное средство – жидкость с добавлением течки сук. Пузырек «на всякий случай» валялся в его вещмешке еще с самой Москвы. От этого запаха поисковые собаки нормально «работать» не могли, и их применение результатов не дало. Вскоре партизаны, разумеется, узнали об акции карателей, дозорному сообщил собиравший в лесу хворост Сашка – сын Анны Петровны, который гостил в деревне у тетки. Мальчик с азартом рассказывал о скрещённых гранатах на петлицах прибывших фашистов, о возведенной для устрашения сельчан в центре деревни виселицы. И о том, что грузовик, что был угнан у немцев, опять стоит на старом месте.

Вскоре под откос полетел эшелон с ценным грузом, и зондеркоманду, которая уже намеревалась приступить к выборочному прочесыванию лесных массивов, из Поповки срочно перебросили в район диверсии. Немецкое командование группы армий «Центр» было взбешено этой акцией партизан. Утрата дорогостоящих высокоточных гаубиц ставило под угрозу не только генеральное наступление на Брянск и Орел, но и дальнейшее их использование при осаде столицы СССР.

– Макар, я не пойду с тобой на встречу со связным. Пока все внимание фашистов отвлечено на железную дорогу надо выдвигаться к складу.

– Я же с вами хотел.

– Придется остаться.

– Пусть вместо тебя Сафонов едет. Там особого ума не надо.

– Там не надо, а в пути может всякое случиться. Не в обиду Михаилу, но быстро и правильно принимать оперативные решения он не может.

Бойцы «Мстителя», в количестве десяти человек с двумя подводами выехали в путь.

Глава 4.

Одиноков остался в лагере, сидя за столом на дворе в сумерках, он закурил вторую самокрутку подряд и серьезно задумался о своей главной миссии. На самом деле, в этом партизанском отряде он оказался не совсем случайно.

Макар Иванович действительно был пролетарского происхождения. Еще до революции молодые революционеры Одиноковы Иван да Марья, скрываясь от охранной полиции, перебралась с Кубани в Москву. Глава семьи нанялся на небольшую кожевенную фабрику, и отпрыску тоже, скорее всего, предстояло пойти по его пути. Только парень с малолетства обожал собак. Во дворе этих бездомных животин было предостаточно, и с ними парень проводил больше времени, чем со сверстниками. Казалось, что юноша понимает собачий язык. Срочную службу солдат Одиноков проходил со своей овчаркой по кличке Урал на границе с Манчжурией. Отслужив еще три года на сверхсрочной, демобилизовался и поступил на службу в органы народной милиции проводником розыскной собаки. Как-то в один прекрасный день 1939 года молодого человека пригласили в «высокий» кабинет НКВД СССР. Там ему сначала дали понять о неизбежности скорой войны с империалистами, надавили на высокую сознательность советского гражданина и предложили необычную работу в спецшколе собаководства. Где будут готовить боевых собак-диверсантов по подрыву железнодорожных составов, некрупных мостов и тоннелей, и даже уничтожению танков. Взяв время на обдумывание, Макар отказался от предложения, его внутренне «разрывало» то, что процент выживания собак-подрывников близок к нулю, и не хотелось быть к этому причастным. При очередной беседе давление на совесть, в недалеком прошлом, комсомольца и использование главной хитрости вербовщиков – предоставить возможность самому разработать новый боевой вьюк⁶ для пса, который увеличит шанс выживания животного, возымели действие – мужчина согласился с предложенной работой. Новая, интересная и совсем неизвестная деятельность с головой захлестнула Одинокова. Он слышал когда-то от знакомого голубятника с огромным стажем, о наличии в стране подготовки голубей-связников в военных целях. Но без подробностей.

Усовершенствовать вьюк по причине простоты конструкции ему не удавалось, а вот изменения в методике дрессуры, приносило плоды. Правда, это относилось только к диверсионным собакам, используемых для подрыва эшелонов, небольших мостов и иных сооружений. Собаки-истребители танков по-прежнему подрывались вместе с бронетехникой, не успевая выскочить из-под днища боевой машины. К началу 1941 года Одиноков стал заместителем начальника Центрального учебно-опытного питомника – школы военных собак «Красная звезда». Для своих неполных сорока лет и отсутствия должного образования это считалось неплохим взлетом карьеры. Специализация Макара Ивановича в подготовке собак-диверсантов считалась наивысшей сложностью дрессуры. Эти собаки умели обнаруживать мины и проводить людей через минные поля, сбрасывать сумку с взрывчаткой и приводить в действие воспламенитель перед близко идущим железнодорожным составом, когда тот уже не успевал остановиться, обучались навыкам перемещаться, укрываясь от выстрелов противника. Предвидя приближение войны с гитлеровской Германией, Одинокова направили в Киевский военный округ, где он организовал необходимую работу на базе городского клуба собаководов.

Потребность в боевых четвероногих помощниках была велика. В годы Великой Отечественной Войны в армию мобилизовали около 68 тысяч собак, среди которых были не только овчарки, но и другие породы: например, крупные дворняжки, также полноценно помогали людям в борьбе с захватчиками. Переоценить применение братьев наших меньших трудно. Скажем, собаки-связисты доставили порядка 200 000 боевых донесений, протянули 7883 километра телефонных проводов. Хвостатые саперы принимали участие в разминировании более 30 крупнейших городов СССР и Европы, обнаружив свыше 4 000 000 единиц фугасов и мин. Собаки-санитары вывезли с поля боя, по разным оценкам, от 500 000 до 700 000 тяжелораненых бойцов Красной Армии. Оказывали помощь пострадавшим солдатам прямо на поле боя, когда люди под прицельным или шквальном огнем не могли и голову поднять. Подползали с медицинской сумкой к раненому, ждали, пока он себя перевяжет, и ползли к следующему. Если боец был без сознания, лизали ему лицо – чтобы тот очнулся. Грели раненых в морозы своим телом, вывозили их на специальных санях-волокушах с поля боя. Обнаруживали и раскапывали живых солдат, засыпанных землей от разрыва снарядов и бомб. Они безошибочно отличали живых от мертвых. По свидетельствам очевидцев собаки плакали над умершими бойцами. Наиболее известны псы, которые, обвешанные взрывчаткой, кидались под вражеские танки. Имеются свидетельства о случае под Сталинградом, когда немецкие танкисты, заметив выскочивших им навстречу из окопов собак, поворачивали назад. Хвостатые «камикадзе» представляли огромную проблему для гитлеровцев, ведь танковый пулемет располагался достаточно высоко и с трудом попадал в быстро перемещающегося у поверхности земли пса. Немецкое командование обязало каждого солдата пристреливать любую собаку, появляющуюся в поле зрения. Охотиться на них предписывалось даже лётчикам истребителей Люфтваффе⁷ – с самолётов.

Тяжелораненые собаки продолжали выполнять свои боевые задачи. Так, связной собаке «Альме» немецкий снайпер первым выстрелом прострелил оба уха, вторым – раздробил челюсть. И все же «Альма» донесла пакет с почтой по назначению. Знаменитая собака «Норка» за 1942-1943гг. доставила 2398 боевых донесений. Другой легендарный пес «Рекс» доставил 1649 донесений. Он был несколько раз ранен, трижды переплывал Днепр, но всегда добирался к своим. Знаменит и ленинградский колли «Дик». В его личном деле записано: «Призван на службу из Ленинграда, обучен минно-розыскному делу. За годы войны обнаружил более 12 тысяч мин, принимал участие в разминировании Сталинграда, Лисичанска, Праги и других городов». Отдельного упоминания достоин «Джульбарс» – овчарка, герой Великой Отечественной войны, боец 14-й штурмовой инженерно-саперной бригады, обнаруживший более 7000 мин и 150 снарядов, награжденный медалью «За боевые заслуги». В конце войны «Джульбарс» был ранен и не мог самостоятельно участвовать с другими собаками в Параде Победы в Москве. Об этом доложили маршалу Константину Рокоссовскому, который поставил в известность Иосифа Сталина. Сталин приказал нести этого пса по Красной площади на своём личном кителе. Так и сделали: на Параде Победы командир 37-го отдельного батальона разминирования майор Александр Мазовер строевым шагом пронёс боевого пса мимо трибуны с Верховным Главнокомандующим в колонне Центральной школы военного собаководства.

С умело подготовленным псом разведчики любили ходить в тыл врага. Четвероногий обходил немецкие засады, заминированные участки местности и приводил к удаленным пулеметным расчетам противника, где было удобно брать «языка».

Служебные собаки использовались в большинстве армий мира, немцы же признавали советскую школу военного собаководства лучшей. Среди вражеских солдат бытовала история о первых днях войны на участке одной из приграничных застав СССР. Когда горстка пограничников сдерживала танковые атаки захватчиков. При очередном массированном наступлении фашистов, русские поняли, что на этот раз их сомнут, спустили на фрицев служебных собак. Десятки вражеских солдат, были разорваны вживую. Ужасный рык слышался на поле боя не один час. Атака фашистов снова «захлебнулась». После минометного обстрела немцы вновь пошли в наступление. Русские овчарки находились около мертвых тел своих хозяев, никого к ним не подпуская. Противник не стал стрелять в собак, те так и умерли через несколько дней от голода рядом со своими хозяевами, можно сказать, боевыми друзьями. Так, всего лишь за скудную пайку и ласковое слово, собаки, не жалуясь, разделяли с людьми все невзгоды войны, бесстрашно исполняли свой долг и гибли преданные любимым хозяевам. Они словно понимали, что Родина в опасности и геройски защищали ее.

Таким образом, малоизвестная страничка великой войны, на самом деле, имела свои глубокие масштабы работы. Это не считая того, что в северных районах страны, где значительная часть лошадей была передана фронту, основным видом транспорта стали ездовые собаки. Здесь нет никакой статистики, но с учетом нескольких десятков тысяч саней в зимний период, можно представить себе количество используемых собак.

И к разговору о помощи, которую оказывали в ковке победы братья наши меньшие, доведу для читателя малоизвестную, но достоверную страничку истории Великой Отечественной Войны.