Песнь о Вещем Олеге
Шрифт:
– Ну, Илларион, вряд ли, способен чертить, а вот Митяй тоже из этой деревни, пойду, кликну его и велю всем собираться, – сказал комиссар, удаляясь.
– Ты толком объясни, чего делать собираешься? Что за срочность? Почему не завтра? – спросил Макар Иванович.
– Идем к нашим непрошеным гостям. Пусть за гостеприимство поделятся медикаментами и вооружением. Постараемся договориться с их оберлейтенантом мирно, думаю, он выберет жизнь.
– Лады.
– А завтра будет поздно. Дождь пойдет и нас по следам подвод отыскать смогут.
– С чего ты взял?
– Ларик прогноз выдал. И так немец собак по следу может пустить.
– Не переживай. Все, что касается собак, беру на себя. Есть средство.
– Кстати, оберлейтенант это приличное звание у немцев. Неясно, почему в подчинении
– Пристроили по блату.
– Сколько у вас подвод?
– Две.
– Оставим возле грунтовки. Если трофеи будут, до нее довезем на их же мерседесе. Пойдем, Иваныч, пора.
– Как говориться, с богом.
Бойцы шли молча. Поликарп с Макаром сидели на подводе. Ковригин был одет в трофейную форму немецкого унтера, которая, кстати, ему шла, но была несколько великовата по росту. Он разглядывал план Поповки.
– Который Ремпель? – спросил Карп, отложив премудрые чертежи деревни, сделанные Митяем.
Заместитель командира молча указал пальцем на одиноко идущего рядового красноармейца. Данилыч соскочил с телеги и подошел к переводчику.
– Алексей, мы направляемся в гости к командиру местного немецкого гарнизона. Зайдем вдвоем. Переводить обязан четко и спокойно. Ты на своей земле, поэтому должен по-хозяйски и вести себя. Если фриц заметит какое-нибудь волнение с твоей стороны, может начаться перестрелка. Это пока нежелательно, их вдвое больше, не считая полицаев, и нам придется отступить, не получив того, за чем пришли. Будут и потери.
– Я смогу.
– Ну и отлично,– Ковригин вновь вернулся на подводу и сказал Макару, – поручи кому-нибудь приглядывать за переводчиком, нам без него трудно будет партизанить.
– Сделаем.
– А, что за бой-то здесь был? Неужто, не подготовились? Потери понесли.
– Я тогда еще про партизан не знал. Ехал на честно завоёванном мною мотоцикле вот в этой же сатанинской одеже, – Одиноков ткнул пальцем в серую шинель Карпа, – услышал стрельбу. Притормозил, заметил в кустах двух полицаев, те явно спрятались от него, не желая лишний раз попадаться на глаза своим хозяевам в такую опасную минуту. Я их знаком подозвал к себе, они нехотя вышли из своего укрытия и вытянулись передо мной по струнке смирно. От обоих прилично разило самогоном. К их удивлению на родном русском я представился личным переводчиком вымышленного генерала Гейгеля из центрального штаба армии. Полицаи вытянулись еще сильнее. На мой вопрос о происходящем они сбивчиво пояснили, что группа партизан пытается отбить немецкий обоз с продовольствием. Тут я увидел подъезжающий немецкий грузовик с пехотинцами и сообразил, что нашим сейчас придется совсем нелегко и мне надо действовать очень быстро. Автомашина проехала мимо нас и остановилась. Я дал короткую очередь по полицейским, те рухнули. Прыгнул к коляске мотоциклетки, где на днище были две германские гранаты. Как им пользоваться доходил по ходу событий. Кстати, из-за удлиненной рукоятки оказалась довольно удобной вещью. Фашисты уже стали выпрыгивать из кузова, но моя первая граната, влетевшая аккурат под брезент авто, сильно проредила их количество. Я спрятался за своей мотоциклеткой и мигом отправил туда же второй «подарок» захватчикам. Двое гитлеровцев успевших соскочить из машины были ранены, они не понимали, что происходит – перед ними стоит немецкий унтер фельдфебель, поэтому они не стреляли, а я стрелял. Из кабины вывалился еще один раненный, тоже унтер, правда, его шинель отличалась от моей. Была другая ткань и лучше покрой. Я обиделся и пристрелил фашиста. Заимел от него вот этот Вальтер, – Макар не без удовольствия продемонстрировал собеседнику пистолет, – неплохая машинка, правда, запаса патронов нет.
– Скоро будет. И чем закончилось дело?
– Дело закончилось тем, что появившиеся партизаны меня чуть не прикончили. Всю картину на мое счастье наблюдал Митяй, да и выскочивший из чащи Сафонов застал меня за полезным для мстителей занятием – из машины раздавались стоны оставшихся в живых солдат, я вынул из подсумка одного из мертвых солдат противопехотную гранату и снова швырнул ее в уже довольно покореженный кузов грузовика, после чего стоны стихли. После рассказа комиссара об увиденном и настойчивом требовании Митяя представить меня к ордену, мне поверили. А оказалось все банально. Мужички отследили две подводы с продовольствием, направляющиеся к полякам на станцию. Там капуста, брюква, мешок картошки, словом все, что у наших крестьян отобрали. Союзничков, смотрю, они не шибко жалуют, Правда, были две коробки с галетами и ящик жирового концентрата. Почти все пропало от разрывов гранат. Охрана была – пять полицаев и один немецкий ефрейтор. И во время боя, совершенно случайно следовали два грузовика с фашистами. Точнее, следовал один, который уничтожил я. А первый поодаль от места нападения чинился. Солдатня прогуливалась около сломанной машины. Порядка двадцати двух хорошо вооруженных фашистов. Их наши не заметили и получили неравный бой. Вот такая история. Рядом с этим местом я заложил ветвями свой мотоцикл. Трофейные подводы подремонтировали, теперь вот ты на них едешь. И кони появились.
Лица мертвых полицаев были объедены грызунами, более крупный хищник, на недавнее место боя еще не заходил. Форму, начавших попахивать, убитых пришлось одевать Одинокову и переводчику. Но Поликарп немного постоял и скомандовал Алексею:
– Не так. Переодеваемся.
Сам он одел форму полицая, а Ремпель нарядился унтер фельдфебелем.
– Теперь ты главный, – командир с улыбкой успокаивающе положил руку на плечо Алексея,– меня слушай и будет порядок.
Ряженые сели в мотоциклетку, освободив ее от веток, и доехали до разъезда близ деревни. Там подождали подоспевшие подводы.
– Пашка,– велел одному пареньку Макар, – останешься здесь. Тот недовольно понурил голову и попросил отсыпать ему махорки.
– Тебя оставляют не птичек слушать, а обоз охранять. Сколько патронов имеешь?
– Девять и одна лимонка, – гордо ответил Пашка.
– Запасливый. Отгони телеги пока чуток поглубже в лес и не расслабляйся. Дам тебе после всего заморских сигарет пачку. Михаил Евграфович, как увидите ракету, сразу уходите в лес. Нападем завтра с рассветом. А пока с мужичками выдвигайся ближе к дому Ларика, Митька проводит.
Савелий, втихаря отсыпал Павлу табачка. Бойцы, согласно разработанного плана пошли к селению занимать позиции. Обождав положенное время, тишину деревни разрезал треск въехавшего мотоцикла. Он подкатил непосредственно к дому, занимаемому оберлейтенантом.
Глава 3.
Часовой прохаживался возле калитки, служба была размеренной и безмятежной. В деревню посторонние заезжали крайне редко. Поэтому, завидев приехавших, он не знал, как ему себя вести, то ли сначала доложить командиру и после пропустить пожаловавших, на ночь глядя, гостей или зайти вместе с ними. Пока тот соображал, троица вошла в избу. Караульный кинулся следом, но обернувшийся мощный полицай остановил того знаком, что для чистокровного баварца «не лезло ни в какие ворота», но солдат напугался.
В светлице находились двое. Один лет сорока расхаживал по комнате в расстегнутом кителе оберлейтенанта, второй – ефрейтор лет пятидесяти. На столе и под ним стояли пустые бутылки из-под пива. В комнате было сильно накурено.
Ремпель на хорошем немецком обратился к старшему по званию с просьбой остаться наедине для конфиденциальной беседы. Оба фашистов недоуменно переглянулись, но лейтенант, соответственно, кивнул ефрейтору и тот вышел, за ним проследовал Одиноков. Несколько раздраженно хозяин спросил:
– Что за странности?
Вместо Алексея ответил Ковригин:
– Я командир партизанского отряда «Мститель». Наверное, слышали? – дождавшись перевода, и внимательно изучив нервную реакцию гитлеровца, Поликарп продолжил:
– Не делайте необдуманных поступков. Иначе, через мгновения вас лично и вашего небольшого гарнизона не станет. Девять минометов нацелены на казарму, посты полицаев под снайперским прикрытием, плюс сотня автоматчиков не оставляют вам шансов.
Немец нервозно взял сигарету и посмотрел на Ремпеля, видимо, ожидая, что тот даст ему прикурить. Алексей правильно оценил его взгляд и, не забывая о недавнем разговоре с Ковригиным, цинично сплюнул на пол, нагло смотря в глаза захватчика. От себя переводчик добавил: