Песнь о Вещем Олеге
Шрифт:
Нехотя несколько человек подняли руки. Ковригин подошел к молодому бойцу и спросил:
– В скольких боях ты участвовал?
– В одном.
– А потом все время отступал. Ни одного захватчика не подстрелил, а только тикал. Здесь в картишки играет и спит вдоволь. Там пусть Великанов сходит, работу сделает, а мне и так нормально. Менять надо отношение к войне.
Мужички зачесали затылки.
– Выплавленный тол требует специальных взрывателей, причем промышленного производства. Не так ли?– уточнил Одиноков.
– Все так.
– И где их, по-твоему, брать?
– Там же, где до этого брал. Людям из города тоже проще будет. Одно дело мешки
– Хорошо, уговорил. У нас, кстати, в запасе шесть штук таких имеется. Они называются промежуточные.
Собрание закончили, но Поликарп с Макаром продолжали свой разговор.
– Я, конечно, предпочитаю динамит. Он подрывается от любого пшика, но это и его основной недостаток. Может рвануть от несильного удара, аккуратности любит. Толом хоть костер разжигай, горит хорошо. А для взрыва сильный нагрев нужен, потому без промежуточной детонации не обойтись.
– Ты так говоришь, словно всю жизнь взрывами занимался, – с неким подозрением произнес Одиноков.
– Определенный опыт имеется.
В избе, с целью экономии пространства для партизан были сооружены двухэтажные нары. Ковригин, Одиноков и комиссар прошли в свой отгороженный куском материи закуток, сели друг напротив друга. Поликарп продолжил:
– Прежде всего, мужики, хочу узнать в каких селах и какими силами расположен немец?
– Ты не забыл, что всего лишь начальник поезда? – ответил ему Макар. – С взрывчаткой толковое предложение, молодец, но дальше-то, зачем не в свои сани?
– Для сведения у меня за плечами три курса Московского Краснознаменного военно-пехотного училища имени Верховного Совета РСФСР с отличием.
– Это меняет дело, дружище.
Тут же на столе появилась карта, ярко зажглась керосиновая лампа, Михаил свернул москвичу длинную самокрутку.
– Немца в тылу сейчас мало, солдаты требуются на передовой. Ближайшая деревня, где он стоит – Поповка. Там железнодорожный разъезд и сортировочная горка, плюс большой мост через Снежеть. В деревне дворов пятьдесят, фрицев до взвода. Их взвод, ты должен был изучать, это, в отличие от нашего штата, сорок девять человек с отделением обслуги. Еще привлечены полицаи, их чуть больше тридцати. Эти ставят посты на дорогах, станцию охраняют, в основном, тоже они. Охрану моста им не доверяют. На сортировочной, кстати, работают местные жители и пятнадцать военизированных поляков. По отношению к местным германцы не наглеют. Казарму обустроили в клубе. Оберлейтенант у них субтильный такой, единственный, кто встал на постой в частном доме. Из техники – потрепанный грузовой Мерседес и четыре мотоцикла, два из них с пулеметами.
– Должен быть склад с провиантом и боеприпасами.
– Имеется. Сначала думали, что прямо в клубе складируют. Потом обнаружили пустующий дом, хозяева эвакуировались. Смотрим, двое часовых стоят. Кстати, рядом еще один пустой дом, там наш плотник Ларик жил, – вступил в беседу Сафонов.
– А не спрашивали Иллариона, есть в деревне медик?
– Уже нет, уехал. Старик даже сам порывался удалять пулю у Сергеича.
– И более крупные силы фашистов в ближайшей округе это войсковая рота, базируется в райцентре – Большое Полпино. Один взвод в роте из румын. Остальные силы уже на передовой, перед городом, а это рядом – километров пятнадцать от окраины. Селение по здешним меркам, огромное, почти четыре тысячи дворов, – продолжал Макар.
– Нам бы переводчика.
– У нас есть переводчик, из окруженцев. Наполовину немец – Ремпель Алексей. Язык знает превосходно.
– Замечательно. Как в отряде с вооружением?
– Просто беда. В основе охотничьи ружья. Есть два миномета БМ – 37 и одна мина. Трофейного стрелкового оружия хватает, но полное отсутствие боезапаса.
– Будем исправлять.
– А как ты отличник из военного училища в проводниках оказался? – вдруг спросил Карпа комиссар.
– Во-первых, не в проводниках, а во-вторых меня отчислили. За проступок.
– Украл что-нибудь?
– Почему сразу украл? Переспал с женой заместителя начальника училища, – соврал Ковригин. Он понимал, что рассказывать правду сейчас не время и не место.
– Ну?! – в один голос произнесли командиры.
Наступила молчаливая пауза. Поликарп, не обращая на нее внимания, внимательно изучал карту, подсвечивая себе лампой. Потом он выпрямился и добавил:
– Расслабьтесь, граждане. Физически в той истории пострадавших нет. Кому-то даже понравилось.
Мужчины заулыбались.
– Надо раздобыть немецкую форму, в крайнем случае, форму полицаев или их повязки со свастикой.
– А сколько нужно?
– Чем больше, тем лучше.
– Когда разбомбили наш, точнее, твой поезд и появились фашисты, я скрылся в лесу. Шел вдоль дороги. Немецкие войска с техникой двигались со мной параллельно. Разумеется, они меня обгоняли, так как двигались на автомашинах. Артиллерию фрицы так же цепляли к грузовикам и танкам. Хорошо гады к войне подготовились, быстро передвигаются. И когда уже стало смеркаться, прямо рядом со мной остановился мотоцикл с двумя гитлеровцами, я укрылся за толстым стволом дерева. Приготовил нож. Фашист подошел к дереву, за которым я прятался, и стал на него справлять малую нужду. На плече немца висел автомат, когда он застегивал гульфик, я вышел из-за дерева, фриц не успел испугаться, мой нож уже вошел в его шею. Но руку, которой я зажимал ему рот, поганец все же прокусил. Второй подремывал в коляске, под угрозой автомата заставил лечь его на землю. И не производя шума, опять же ножом прикончил. Трупы оттащил подальше от дороги. Переоделся в немецкую форму, сел на мотоцикл и поехал в нужную мне сторону.
– Ты, Макар, мог бы и без ножа, своими пудовыми кулаками прикончить этих гадов, – уважительно произнес Михаил, – богатырь, раскудрит твою маму.
– У нас на Кубани много таких. Там природа какая, чистейший воздух, родниковая вода! Буйволячее молоко, словно ваша сметана, одну рыбку в реке поймал – вся семья три дня кормится. Вот как. Спортом никогда не занимался, а торс, как у атлета.
– Где форма немецкая? – решил прервать ушедший в сторону разговор Поликарп.
– Где ж ей быть? Здесь она в одном экземпляре. Когда подъезжал к месту боя укокошил еще двух полицаев, так же можно переодеться.
– Отсюда далеко?
– По короткой дороге часов шесть ходу. Там же и мотоцикл сховал, закидал ветками. Если звери нас не опередили, то на месте лежат эти предатели. В сторону Поповки это по пути.
– Гитлеровцев там же постреляли?
– Разумеется, только своих они хоронят, мы уже были в том месте, нет трупов, – вновь вступил в разговор Сафонов, – закапывают и деревянные кресты ставят, а сверху каску вешают. Словом форма унтер фельдфебеля и, возможно, двух полицаев имеется.
– Через час выдвигаемся в полном составе, остается только Маша и Ларик. Весь имеющийся боекомплект взять с собой. Мне нужен план Поповки,– не задумываясь о том, что он не является командиром, распорядился Ковригин, – простейшая схема подойдёт.