Песнь о Вещем Олеге
Шрифт:
– Время, Данилыч. А ты, немчура, ключи не забудь и зови сюда своего часового. Кончать с ним пора, окоротил Карпа Одиноков.
Алексей перевел, офицер приоткрыл окошко и позвал солдата. Когда тот вошел, русский богатырь свернул ему шею.
Как назло, около автомашины, не смотря на поздний час, крутился ее водитель, его постигла участь часового. Караульный у склада был довольно крупным мужчиной, поэтому Макар воспользовался ножом, пока того отвлекал разговорами оберлейтенант. Поликарп кликнул из темноты Сафонова, которому по плану
– Будут трудности, обращайся, – напоследок бросил он фашисту, – Иваныч, поручи кому-нибудь, чтобы у всех убитых фрицев форму сняли.
– У водителя она в крови.
– У нас теперь перекись водорода имеется, легко смоем. Хотя, можно и не брать, и так со склада шесть тюков ихней формы прихватили. Впрочем, пусть снимают, думаю, со временем нам этой одежи много потребуется. Верю, что разрастется скоро наш отряд.
– Кому поручать? Кравчуку, конечно, этот с радостью все до подштанников утащит.
Мерседесом управлял Одиноков, Поликарп сидел рядом и дымил в окошко.
– Оставь покурить, – сказал Макар. – Как-то все очень просто получилось. Тебе не кажется?
– Не кажется, я, вообще, не люблю что-либо усложнять.
Только когда доехали до подвод, со стороны Поповки раздалось несколько выстрелов. Ковригин о чем-то задумался, механически свернул самокрутку и снова закурил. Он все-таки очень волновался. Мужчины стали ждать подхода из деревни пеших бойцов.
– Эй, ты где? – осторожно окликнул его водитель, отвлекая от раздумий и переживаний.
– Тут я, дружище, тут, – командир повернулся к товарищу. Одиноков был ярким брюнетом. При свете звезд посеребрившая виски седина смотрелась у водителя довольно импозантно. – Поступим, таким образом, проедем на машине еще пятнадцать километров и только там перегрузим все. А грузовик я пригоню обратно.
– Чтобы немец не понял, где мы перегружались и по следам телег не смог нас отыскать?
– Да.
– У тебя бывают моменты, когда ты не выдаешь гениальных идей?
– Во сне.
– Вообще-то, я тебе скажу, дождей не было давно, земля твердая. Не останется следа.
– Не уверен. Телеги будут сильно нагружены. Словом, какая-то дополнительная страховка. Немец он тоже не идиот.
– Толково. Нам, Данилыч, твоя светлая головушка очень нужна, поэтому авто назад верну я.
– Хитрый.
– Чагой-то?
– А то, что груза много и часть на руках потащим.
– Батюшки. Оставь мне в кузове два цинка патронов, я принесу.
– Два тяжело будет. Одного хватит. А впрочем, чего мы горбатиться будем? Оставим часть вооружения в лесу. С утреца до дождика еще ходку с лошадьми сделаем и управимся без надрыва.
– Верно. Ты мне только Савелия дай, а то я дорогу еще не знаю, особенно ночью.
– Разъясни мне досконально про ваши два входа и выхода к лагерю.
– Один, так называемый, ближний со стороны Брянска идет через болота. По нему, не зная тропы, не пройдешь. Второй – по которому изначально привели вас. Здесь уже идти далеко. С двумя привалами, почитай, около суток ходу до малейшей цивилизации. Верхом скакать, быстро выходит. Полоса суши между болотами. Мы с Савелием по нему и пойдем.
– Ты машину оставь, так же как подъехал. Мордой в другую сторону.
– Не учи ученого. Давай лучше запрячем ее в лесу. Пригодится еще.
– Мысль. Только найдут ее и заминируют.
– Это для дилетантов. У нас умелец в этом направлении имеется, разминируем. Решено я ее отгоняю и прячу.
В это время стали подходить партизаны. Макар угощал Савелия куревом, а Поликарп окликнул Великанова:
– Тебе дружище пора идти к Черному камню. Возьми одного бойца, и идите. Успеете к полуночи?
– Тут недалече. Связные нас подождут если что.
– Спасибо за службу.
– Так ничего и не сделали. А оружия, сколько добыли, – с явной радостью ответил мужчина, по габаритам полностью соответствующий своей фамилии.
Вообще, на лицах партизан читалась неподдельная радость. «Целая машина необходимого, и все без боя. Значит, этот новенький и взаправду толковый стратег», – думали они. А главное в их сознании, за исключением разведчиков из группы Великанова, появились первые ростки уверенности в себе.
Стоявший рядом дед Савелий сказал:
– Перегружаться надо перед дальним хутором, там на грунтовку заезд есть с резервной товарной станции. На днях колонна танков заезжала, все вблизи перепахано и следы не разглядишь. А тут от подвод может следов и не останется, но мы при перегрузке дерн по любому притопчем. Полторы версты всего проехать.
– Поста там нет? – спросил Макар.
– Не было, но проверить стоит, людей вперед запусти. А потом телеги должны ехать не след в след, со смещением, так колея от колес точно не образуется.
– Спасибо тебе, дед, за то, что ты у нас есть, сказал Поликарп. Спрыгнул с подводы и обнял его. Тот растерялся, на лице в густых зарослях усов и бороды прорезалась нечастая улыбка.
– Чего там, одно дело делаем, – пробубнил Савелий.
Ровно в двенадцать часов следующего дня в лагерь прибыли подводы, которые привезли последние припрятанные в лесу немецкие трофеи из тех, что сразу не поместились в телеги. Тут же начался дождь, как и предсказывал старый плотник. Вернулись Одиноков со своим проводником. Кравчук и Карп рассматривали добытые медикаменты немецких аптечек.