Петуния Дурсль и совиная почта
Шрифт:
Видя, что кузина о чем-то задумалась, Ал добавил:
— Я был рядом. Роза была очень убедительна, а ведь я не склонен ей верить.
— В плане Розы он скептик, — поддакнул Скорпиус.
— Ладно. Оставайтесь, ребята. Я в надежных руках, — заверила Петуния мнущихся на месте мальчиков.
— Мы проведаем тебя завтра, — пообещал кузен.
— Кто вам разрешит?! — изумилась староста по фамилии Свифт.
— Нет, ну это безобразие! Я же не виноват, что Петуния не в Слизерине.
— Сплюнь, Поттер, — с улыбкой сказала староста. Но шутку никто не оценил, особенно Питти. Она обдала однокурсницу ледяным взглядом. — Простите…
Они попрощались и разошлись.
Не
— Присли поймал снитч! Присли поймал снитч! Двадцать — сто шестьдесят в пользу Гриффиндора! Гриффиндор победил!!!
— В правилах этой игры что-то не так, — не выдержала Петуния.
— Да? А по-моему, игра просто отличная! — отозвалась Клементина без обиды. — Следующая игра между нами и Рейвенклоу.
— У нас есть все шансы победить! — уверенно вставила староста, забыв, что должна поддерживать Петунию, и неистово потрясая кулаком. — Ой, прости. Не больно?
— Нет. Пошли уже.
Питти хотела поскорее оказаться в своей теплой постели.
______
* Около 3 метров
** В английском для обезличивания используют местоимение "it", которое у нас, к сожалению, переводится тоже как "он", если указываемый объект одушевленный (неодушевленный — "это"). Можно было бы написать "оно", но это слово у меня в голове сразу отсылает к ужастику С. Кинга.
Глава 9. Даже учителя против
Конечно же, Питти не пошла на игру между Хаффлпаффом и Рейвенклоу. Болеть за своих, что бы ни говорила Клементина, Петунии не хотелось. К тому же ни Ал, ни Скорп не выказали желания присутствовать на игре, и одной идти не было никакого желания. В итоге одноклассница, так яростно звавшая ее на квиддич, пошла с Триаль и остальными хаффлпаффцами.
Питти старалась учиться. И отвлекалась только на письма домой.
К концу ноября она окончательно возненавидела сов. И пергамент. И чернила за одно. Из-за последних пальцы девочки были черными, ведь прмходилось много конспектировать. Правда, пока конспекты мало помогали, ведь по предметам, где нужно было махать волшебной палочкой, у Петунии были сплошные незачеты.
Ее раздражало, или скорее обижало, что она не может спокойно поговорить с семьей. Услышать голос мамы, посекретничать с Мэгги и пожелать дедуле спокойной ночи… И вообще, она точно уяснила, что школы-интернаты — не ее тема. Только после попадания в Хогвартс Петуния начала чувствовать себя одинокой. И не потому, что лишилась друзей со старой школы. Их, по правде сказать, было не так уж много. Но по семье, особенно по дедуле и сестре, она скучала жутко.
Особенно тяжело было после падения с трибуны на квиддиче. Да, Петунию быстро вылечили, да, у нее ничего не болело, лишь пару раз приснились страшные сны, где она падала в пропасть, и да, после этого инцидента лестницу на трибуне укрепили и оснастили перилами (ведь Петуния слетела со ступеней именно по причине их отсутствия; так бы она докатилась по лестнице до самой земли, и, может быть, сразу бы сломала шею). Но позже девочка узнала, что глава Дома даже не написала оповестительное письмо ее родителям! Мол, зачем, если ученица цела, вполне здорова и даже палочку не повредила. Палочка ведь самое главное, напоминала себе Питти, закатывая глаза.
Так и не выяснив, что творится с совами, которые настырно не доставляли ее письма до адресата, а временами даже отказывались брать конверты
В ответ Альбус отправлял им сообщения, как дела у Питти. Все это было очень неудобно и не создавало впечатления полноценного общения. Да и просить занятого дядю звонить почаще было уже как-то стыдно. И, самое больное — Петуния не получила еще ни одной весточки от сестры. Ни одного слова. Только стандартные приписки от тети Джинни: "Передай Петунии, что у Магнолии все хорошо". Питти не верила, что Мэгги ограничилась бы такой малостью, если бы дорвалась до телефона, когда звонил дядя Гарри.
Поняв, что дольше так продолжаться не может, Петуния, собрав всю волю в кулак, записалась на прием к главе своего Дома — профессору Спраут. Несколько дней ожидания, затем пропущенный обед ради этой встречи, и все для того, чтобы услышать:
— Что за вздор, мисс Дурсль! Наши совы никогда не ошибаются в доставках писем. К тому же, если вам не нравятся школьные совы, вы можете купить свою. Вы же не привезли с собой питомца? А вы имеете на это право.
И как ни пыталась Петуния объяснить, что ни в коем случае не жалуется на отсутствие или пренебрежение ее правами, и как ни уговаривала решить данную проблему не покупкой жуткой совы или хотя бы подсказать, что можно еще сделать, холодная Помона Спраут не пошла на уступки.
Девочка отлично знала, в чем дело. Она давно догадывалась, насколько профессор Спраут разочарована в том, что на ее факультет попала такая беда, как Петуния Дурсль. Она поняла это, как только увидела главу в кабинете, сверху донизу уставленном волшебными растениями. Старая, строгая и закостенелая женщина не могла простить того, что Петуния совершенно не понимала ее предмет — гербологию. В укор девочке было поставлено даже то, что она названа в честь цветка. Великое дело! Интересно, к Пэнси* Гонт такие же претензии? Или к Розе? Хотя да, к Розе претензий быть не могло, ведь она идеальна.
— Ваши руки должны быть в земле, если вы хотите хорошую отметку. В земле, милая! По самые уши!
И было совершенно наплевать, что профессор Спраут не вела у нее этот предмет! Их уроки проходили у профессора Лонгботтома, а Спраут преподавала у старшекурсников. От этого даже было хуже: может быть, увидь глава Петунию на уроке, она бы поняла, что девочка не виновата в своих бедах — гербология просто не желала усваиваться мозгом! Даже когда ее руки "по уши" в земле! (Профессор Спраут явно не обладала глубокими познаниями в биологии).
Бывает такое: какой-то предмет очень нравится и проходит как по маслу, а знания запоминаются сами по себе, без каких-либо усилий, а другой учишь, учишь, и ничего в голове не остается. Так у Петунии и получилось с гербологией! А еще с чарами, зельями, трансфигурацией, астрономией и контрзаклятиями…
Полеты тоже не получались: был ноябрь, а метла Петунии до сих пор не слушалась команды "Вверх!", и пока остальные учились учитывать ветер при полете, Петуния твердо стояла на земле возле старой учительницы мадам Хуч и молча наблюдала за остальными. Может быть, после получения многочисленных травм на квиддиче, Питти подсознательно боялась подняться в воздух, ведь на уроках их никак не защищали от падений? Но Петуния не могла знать наверняка, ведь в школе отсутствовал психолог, к которому можно было обратиться за помощью. А мадам Хуч просто качала головой и говорила, что у нее есть еще куча учеников, которых нужно научить летать.