Плата за молчание
Шрифт:
– Если вы к этому привыкли, почему же вы на другой день не вернулись к ней?
Эрна Крюгер, окинув обер-комиссара подозрительным взглядом, сердито поставила на стол сумку, набрала в легкие воздуха и словно взорвалась:
– Вот, значит, как! Теперь вы хотите сказать, что я виновата в этой ссоре с Рози?…
– Я хочу только одного - узнать, почему вы не вернулись сюда на следующий же день.
– Почему, почему! Знай я, что вы поднимете из-за этого такой шум, я, конечно, вернулась бы в среду.
– Ответьте на мой вопрос по существу, фрау Крюгер.
– Боже милостивый! Да я вам уже сто раз на него ответила! Мы тогда крупно повздорили, и я хотела подыскать себе другое место.
Мершель прошел на середину кухни, сел на табурет и снизу вверх посмотрел на женщину:
– Откровенно говоря, я вас не понимаю, фрау Крюгер. Между вами и фрейлейн Нитрибитт не произошло, в сущности, ничего особенного. Ссора из-за разбитой вазы. Чепуха. И в увольнении, как вы сами сказали, тоже не было ничего необычного. Так почему же вы вдруг решили искать новое место?
Эрна Крюгер устало опустилась на табурет.
– Ну?
– не отставал Мершель.
– Почему вы вдруг решили отказаться от хорошего места у Нитрибитт, фрау Крюгер? Вы ведь наверняка здесь хорошо зарабатывали?
– Да! И я вовсе не хотела уходить. Я просто разозлилась: Рози вечно была так груба со мной, - она внезапно разразилась рыданиями.
Мершель поиграл лежавшей на столе вилкой:
– Значит, вы признаете, что вовсе не собирались искать другое место?
– Нет, собиралась, - сквозь слезы возразила женщина.
– В таком случае назовите мне адреса людей, к которым вы обращались.
– Но я ведь только хотела. Я пока ничего не предпринимала, просто тешила себя этой мыслью.
– Целых три дня?
Эрна Крюгер не в силах была больше спорить. Она уронила голову на стол и без конца всхлипывала. Обер-комиссар изменил тактику. Встав, он положил женщине руку на плечо.
– Ладно, фрау Крюгер, установим наконец истину. Я отлично представляю себе, как это было. История с вазой - просто отговорка, которую вы придумали в свое оправдание, не так ли?
Женщина снова выпрямилась. Но Мершель не позволил ей возразить. Отечески-снисходительным тоном он стал рисовать ей картину убийства.
– У вашей фрейлейн Нитрибитт была, конечно, уйма денег и драгоценностей, разве не так? А вы, хотя и хорошо зарабатывали, не могли позволить себе покупать дорогие вещи. И вот в какой-то момент вы незаметно взяли деньги или там, скажем, кольцо. Во вторник Нитрибитт обнаружила пропажу, уличила вас, и началась ссора. Когда дошло до рукоприкладства, вы схватили вазу и нанесли ею смертельный удар. Не правда ли, все было именно так, фрау Крюгер? А историю с разбитой вазой вы придумали потом.
Эрна Крюгер тупо, словно в трансе, смотрела на Мер-шеля. Он дружелюбно кивнул:
– Лучше сразу сознайтесь, фрау Крюгер. Рано или поздно мы ведь все равно узнаем. А до тех пор вы не будете иметь ни минуты покоя. Уже сейчас мои коллеги снимают в квартире отпечатки пальцев. Найдут, конечно, и предмет, послуживший орудием убийства. На нем обнаружится кровь и, несомненно, будут также ваши отпечатки. Неужели вы и после этого станете запираться?
Эрна Крюгер по-прежнему не сводила с него глаз. Губы ее дрожали, но она не произносила ни слова.
– Если вы сейчас скажете мне правду, фрау Крюгер, все будет выглядеть по-другому. Станет ясно, что вы все осознали и раскаиваетесь в содеянном. И само ваше преступление предстанет в ином свете. Возможно, убийство было совершено вами в аффекте. Репутация ваша наверняка безупречна, и у вас признают наличие смягчаю щих обстоятельств. Нитрибитт действительно не была ангелом. Так что присяжные отнесутся к вам со снисхождением.
Мершель умел уговаривать. Речь его была преисполнена сочувствия и понимания. Женщине уже оставалось только повторить за ним готовый ответ: да, это было так! Но, словно внезапно очнувшись от кошмара, она тряхнула головой:
– Не пойму, что вы мне такое рассказываете? Я вообще не могла убить ее. Пришел ведь Польман. И он был еще здесь, когда я ушла…
– Вы это себе только внушаете, фрау Крюгер. Вам хотелось бы, чтобы было так. На самом деле никакого Польмана нет. Завтра мы пригласим всех франкфуртцев, носящих эту фамилию, и выяснится, что ни один из них не был знаком с Нитрибитт. Поедемте-ка лучше в управление и продолжим наш разговор там.
Безропотно, как оглушенная, Эрна Крюгер спустилась за ним по лестнице. Она, казалось, не замечала ни фотографировавших ее репортеров, ни любопытных, которые шептали им вслед: «Убийцу уже схватили. Это была приходящая прислуга!»
Большего бывалому обер-комиссару и не требовалось. Он сам потом признался, что задержал Эрну Крюгер с единственной целью - сразу пресечь всякие толки о таинственной подоплеке убийства. Люди должны были увидеть, что это преступление ничем не отличается от сотни других и, значит, лишено интереса.
В тот же вечер после подробного допроса в полицей-президиуме Эрну Крюгер отпустили домой. Причин для этого было достаточно. Обер-комиссар Брейтер, опросивший уже всех жильцов дома № 36 по Штифтштрассе, получил множество указаний.
Жилица первого этажа видела Нитрибитт возле дома 29 октября между половиной пятого и половиной шестого вечера. Продавщица находившейся в том же доме мясной лавки подтвердила, что именно в это время Нитрибитт покупала у нее печенку для своего пуделя. Двое наборщиков расположенной прямо напротив дома № 36 типографии заявили, что около 22 часов 29 октября видели Нитрибитт на улице. Но самые важные показания дала женщина, жившая этажом ниже Нитрибитт:
– В среду, 30 октября, днем, между половиной второго и двумя часами, я услышала в квартире надо мной громкий мужской голос, затем пронзительный крик и падение чего-то тяжелого. Тогда я не обратила на это внимания, так как у Нитрибитт часто происходили подобные сцены.