Плата за жизнь
Шрифт:
Генерал Орлов сидел в своем кабинете за столом, поигрывал карандашом и демонстративно не смотрел на Гурова, который, стоя у окна, докладывал оперативную информацию о работе своей группы за последние дни. В низком кожаном кресле, стоявшем у стола генерала, скрестив длинные худые ноги, расположился помощник прокурора города Федул Иванович Драч, который, сцепив на животе длинные узловатые пальцы, поглядывал на Гурова и Орлова с интересом, даже с сочувствием. В кабинете еще находился Станислав Крячко, сидел в самом темном углу и делал вид, что не имеет к происходящему никакого отношения.
— Вот,
— Петр, как ты работаешь с таким наглым малым, не пойму, — пробурчал Драч.
— Значит, нас двое непонятливых. А чтобы ты удивился еще больше, знай, что о разработке этого Галея я так же, как и ты, слышу впервые.
— Что свидетельствует, господин генерал, о моем к вам уважении. Если я начну о каждом своем предположении либо догадке вам докладывать, вы, извините за выражение, умом двинетесь. Сегодня я получил первый факт, косвенно подтверждающий мои предположения. Докладываю вам и прокуратуре. Я так понимаю, что уважаемая спецслужба установила за мной наблюдение и выявила мою заинтересованность, а если короче — я где-то лопухнулся. Не рядовой оперативник, полковник спецслужбы идет на встречу с предполагаемым киллером, на счету которого не один покойник. К чему бы это? У меня все. Петр Николаевич, разрешите? — Гуров достал сигареты.
Орлов махнул рукой, взглянул на Драча.
— Они колупаются над убийством депутата Сивкова, расследование ведем мы, результатов нет. Обыкновенное кусочество, — ответил прокурорский чиновник.
— Ты сам-то в свои слова веришь? — Орлов щелкнул карандашом по столу. — Не проще было нажаловаться тебе, что менты утаивают важные для раскрытия убийства факты? Вместо этого проводится конспиративная встреча с разрабатываемым. Я Ильина знаю, он начал служить не вчера и понимает, что если Гуров где мажет в «молоко», а Гуров это делает крайне редко, то встреча с Галеем — затея смертельно рискованная. Однако полковник не обращается к тебе, а рискует. Он что, залетный фраерок из бывших комсомольцев или многоопытный оперативник?
— Петр, ругаться и критиковать я тоже большой мастак. — Драч нахмурил седые кустистые брови, неожиданно улыбнулся, даже хихикнул. — Ты, генерал, скажи, у тебя идеи имеются? Может, мы перестанем друг перед другом шибко умных изображать, выскажемся проще и начистоту?
Крячко не сдержался и хмыкнул, зажав рот ладонью, отчего хмыканье прозвучало еще громче.
— Вот Станислав тоже пару дней в сыске болтается, а не слышал, чтобы розыскники с прокуратурой по душам беседовали.
— Я сказал: хватит! — Драч повысил голос. — Вчера отменили сыск, надзор, разделили проще — на людей и блядей. Кончай бодаться, переходи к делу, иначе звать меня не хера было, копались бы в своем говне и копались!
— Ну, Лева, выкладывай, что у тебя за пазухой, под сердцем
— А Лева не волшебник, лишь битый опер. Ничего у меня, кроме боли и сомнений, не припрятано. Я за время работы столько накопал, что начни рассказывать, суток не хватит. Кроме того, я не могу всех по имени называть — испачкать человека просто, отмыть трудно. Хочу сказать лишь о том, в чем убежден. Готовится крупная операция, «соседи» не инициаторы, лишь исполнители, замешаны верха, бьют в президента.
— Чего его бить? — спросил Драч и закашлялся. — Он в Чечне сам шею сломает, если уже не сломал.
— И что у них, стрелков нет, что они наших хотят использовать? — пробурчал Орлов.
— А такому умному не пристало глупые вопросы задавать! — Гуров от злости аж побледнел. — Им нужен чужой человек, чтобы, когда все дерьмо всплывет, они в белых костюмах и перчатках появились как спасители Отечества. А для этого необходимо, чтобы политическое убийство совершил уголовник. И ответит за все ментовка, мы с тобой в первую очередь.
— Кого же они убивать-то намылились? — растерянно, как-то по-бабьи всплеснул руками помощник прокурора.
— Понятия не имею! — ответил Гуров. — Эту историю не дурак задумал. У меня против Галея ничего нет, уверен, что и у них не больше. Они меня так повязали, что без их ведома я в туалет не зайду. Мне нужны оперативники. Вы, извините, для такой работы староваты. Тот, что в углу хоронится, — сыщик кивнул на Крячко, — один, да и известен, как и я. Людей у меня нет.
— МУР отменили или закрыли на ремонт? — ехидно спросил Драч. — Или в главке уголовного розыска России эпидемия гриппа?
— Федул Иванович, договорились — не подначивать, — ответил Орлов. — Конечно, Лев Иванович сгущает краски, несколько оперативников отыщем. Но я полковника понимаю, нужны опытные, проверенные опера, не мальчики, мужики со стажем.
— Главное, на сто процентов верные, люди хорошо знакомые, — вмешался Крячко. — Чтобы из бочки вытекло все вино, достаточно одной дырки. Лично я поручусь человек за пять, максимум за шесть.
— Ну хорошо, — согласился Гуров. — Наберем мы человек двадцать, добудем транспорт и связь. Контрразведка будет об этом знать если не через час, так к вечеру: менты собирают лучших оперативников. Говорено: предупрежден — значит, вооружен. Наши приготовления от «соседей» не скрыть. Они напрямую обратятся к генералу Бардину, спросят, к чему готовятся Орлов, Гуров и компания. Вам, Петр Николаевич, необходимо заготовить легенду.
— Хорошо, сменим пластинку. Твоя идея с компьютером, сбором и обработкой данных не оправдалась?
— А как я напал на след Галея?
— Ты не докладывал. Но больше тебе компьютерщик не нужен? Я могу отослать его по месту службы?
— Не торопись, пусть парень побудет у меня. Может, я захочу заглянуть в прошлое.
— Тебе виднее. — Орлов кивнул и подумал, что знает Гурова третий десяток лет, но далеко не всегда понимает. Практически никогда Лева не раскрывается полностью, всегда что-то утаивает. Поначалу его скрытность раздражает, со временем выясняется, что сыщик был прав. Он скрывал Галея, Орлов чувствовал, что скрывает, злился, теперь он понял, что Гуров поступил верно. Знай Орлов все, ему труднее было бы докладывать на коллегии. Гуров не профессионально, но вполне прилично умеет работать с компьютером, а данный факт скрывает. Почему?