Пленница тирана
Шрифт:
«Оба мы видели друг друга неприкрытыми, и этого уже не исправишь, — думала лилулай. — Отныне я буду чувствовать себя уязвимой перед ним, и вряд ли смогу что-то поделать с этим».
Отчего её не беспокоило то, что весь этот кошмар видел Сиху, этэри понять не могла. Может оттого, что жрец старательно отводил глаза, дабы не оскорбить своим взглядом молодую девушку, а может оттого, что его мысли были до смешного невинны? Он видел в Китэрии лишь свет маны и поклонялся ему как небесному дару. Дикие же мужчины Роглуара, не находили в ней ничего святого. Её чарующая красота, которая в Валамаре считалась святыней, обернулась проклятьем,
Конечно, Китэрия уже знала, что копна её чудесных волос и огромные, как персиковые косточки глаза вызывают у мужчин интерес. Но она ещё ни разу не была на Вихей-пеймула — ежемесячном ночном гулянии, на котором вошедшие в возраст этэри встречаются у больших костров, поют песни, танцуют, участвуют в состязаниях и выбирают себе пару. Более того, Ерика настолько оберегала её, что обряжала в самые просторнейшие платья, чтобы никто до поры не увидел её округлых бёдер, покатых плечей и невообразимо тонкой талии. Ат-этэри прятала свою протеже, как могла: не отправляла на работы в полях, куда рвались её сёстры, чтобы ещё до Вихей-пеймула познакомиться с братьями из синей пирамиды, пыталась ограждать от мужского общества в поездке по Муна-Нэмид и вообще, — берегла своё сокровище, как никого прежде.
Чтобы попасть в Янизи, Китэрия ходила за наставницей целый год, упрашивая взять её с собой, и та всё же сдалась, подумав, наверное, что жрецы не вполне мужчины. Что ж, насчет жрецов она не ошиблась, по крайней мере Сиху её ожидания оправдывал. Но даже многоумная Ерика не могла предугадать, что именно из-за этой поездки её девочка столкнется с тем, от чего её так старательно ограждали?
Попав в Роглуар, несчастная Китэрия просто захлёбывалась от ядовито-смрадных потоков, обрушивающихся на неё, словно ведра с помоями. Когда Харух вышел из комнаты пленных, яростно хлопнув дверью, девушка содрогнулась. Даже спустя какое-то время она продолжала стоять посреди комнаты, чувствуя, как по телу густыми ручьями стекает грязь его мыслей. Ей не нужно было понимать роглуарский, чтобы уяснить для себя, — капитан обещал вернуться за ней, и он вернётся. Если, конечно, князь его не остановит, ведь Таймар тоже хотел её тело, не так как животное, которому она была обещана и все же от этэри не укрылась горячая волна жара, исходившая от него, когда он смотрел на её неприкрытую грудь.
Принц Дей-Арака был иным, не таким как прочие мужчины мрачной земли. Но Китэрия пока не могла понять, в чем именно заключалась его инаковость. Знала она только одно — этого человека ей стоит опасаться больше прочих, и не потому, что оракул напророчил ей встречу с ним.
Ночь, что этэри провели в штольнях, оказалась бессонной. И хотя служанка позаботилась о них — накормила всех и даже по приказу князя принесла воды, чтобы пленники смогли умыться, у валамарцев было ощущение потерянности и обречённости.
Девушки, проявив малодушие, молились о скорой кончине, потому что обе понимали, князь не будет вечно оберегать их от Харуха. Сиху же просил у Богов сил и мудрости для защиты этэри. Жрец боялся лишь того, что их разлучат, и он не сможет уже помочь девушкам. Но узору их судеб, сошедшемуся в этом отрезке времени в тугой клубок, суждено было размотаться. Каждой ниточке предрекалось следовать в своем направлении, чертя продолжение этой истории. Все трое обязаны были сыграть свои роли, как бы ни молили они
На рассвете к ним пришли служанки с подносами.
— Завтрак, — объявили женщины, ставя подносы прямо на кровати.
Китэрия не знала языка нижнимирян, но вот воительница немного понимала по роглуарски и перевела ей.
— Что это? — спросила Китэрия, — ковыряя вилкой тугой кусок чего-то бурого.
— Мясо ящера, единственное, что можно достать в наших землях. На кролика похожа. Любишь крольчатину? — спросила служанка, а Нэвра перевела.
— Не знаю? — пожала плечами Китэрия.
— Ни разу не ела крольчатины? — посочувствовала сердобольная служанка.
— Конечно не ела, женщина, — ответила ей воительница, — ни крольчатины, ни курятины, ни козлятины. Она же этэри.
— И-и-и? — не поняла служанка.
— Мы не едим мяса, — сказала Нэвра, брезгливо откусывая от своей порции. — Обычно.
— А что едите?
— Фрукты, овощи, орехи, мед, хлеба. Китэрия любит орехи, может целый кулёк за раз схрустеть.
— Я не знаю, что такое орехи, — сказала служанка, — но фрукты и овощи такая роскошь, что их у нас почти не бывает. Правда, сегодня утром из деревни доставили к столу князя репу, ещё есть лепёшки. Хотите?
Девушки закивали, чуть было не подавившись слюной, а удивлённая служанка ушла на кухню. Но лепёшек пленники не дождались, в двери ввалились, охранявшие их ночью стражники.
— На выход, — скомандовали они и выволокли нерасторопных валамарцев на улицу.
Там их уже ждала здоровенная деревянная телега с восседающими на скамьях роглуарскими воинами.
— Залезайте, — велел охранник, подталкивая Нэвру в спину, но этэри не торопилась исполнять приказ.
Воительница замерла как вкопанная. Тогда охранник предпринял очередную попытку подтолкнуть её, но уже не рукой, а ногой, и Нэвра подставила ему подножку, а когда здоровенный детина накренился и стал заваливаться на бок, она выхватила нож у него из-за пояса. Девушка полоснула им, по сковывающим руки тряпкам и те распались, позволяя пленным двигаться свободнее. Не прошло и пары секунд, как и ноги их были освобождены, а порывающийся встать охранник, вырублен ударом ноги в нос.
Одним молниеносным движением Нэвра, оттолкнула Китэрию за свою спину. Затем подтянула к себе жреца и обезоружила второго охранника, который от неожиданности прохлопал всё зрелище, ошалевшими от страха глазами.
Нэвра запрыгнула в повозку.
— Уведи лилулай, — скомандовала она жрецу, и тот, ухватив за руку Китэрию, потащил её прочь.
— Нэвра, Нэвра! — кричала увлекаемая Китэрия, оборачиваясь и тормозя Сиху. — Нэвра!
— Она справится, Китэрия, она же виху и призвана защищать лилулай, — пытался убедить он этэри, но Китэрия продолжала звать сестру.
Тогда Сиху схватил её, как это уже делал Таймар, и, закинув себе на плечо, поспешил к выходу. Но стоило им выбежать во двор, как на них с разных сторон стали надвигаться прислужники князя. Они перегородили жрецу дорогу и готовились накинуться на него.
Сиху опустил наземь Китэрию и закружился как волчок, пробивая путь к воротам. Его серебристая накидка сверкала, взлетая то вбок, то вверх, боевой клёкот оглушал, а удары были столь точными и хлёсткими, что одна половина нападавших полегла, а другая ретировалась. И вот, когда они были уже близки к выходу, Китэрию схватили за волосы.