Пленница тирана
Шрифт:
Те подорвались и, рассевшись по разным бортам, принялись тянуть взад-вперед какие-то рычаги, приводящие в движение скрытый, крутящий колеса механизм. Китэрия отметила, что технический прогресс у роглуарцев на очень низком уровне, и подивилась, что Таймар сумел справиться с виманой, посадив её в морские воды. Хотя, возможно, он с нею и не справился, а просто утопил лучшее техническое судно во всех человеческих кругах.
Пока роглуарцы устраивались на местах, а потом разгоняли тарантас, она украдкой наблюдала за Таймаром и сейчас, когда он делал вид будто спит, Китэрия решилась поднять на него открытый взгляд
Повозка набирала скорость, а этэри всё смотрела на окровавленного Таймара и молилась о том, чтобы он оклемался. Не то чтобы она переживала о здоровье князя, просто девушка понимала, что на сегодняшний день он единственная преграда меж ней и Харухом. Если он к ночи истечёт кровью и умрёт, капитан обязательно воспользуется моментом и тогда уже… Китэрия зажмурилась и глубоко вздохнула, борясь с накатывающим отчаянием, а потом снова подняла взгляд на князя и от неожиданности чуть не подавилась вздохом. Таймар продолжал сидеть на полу повозки, позволяя служанке обрабатывать свою рану, но вот глаза его были теперь открыты. Он смотрел на неё изучающим заинтересованным взглядом хищника.
— Что значит лилулай, Китэрия? — спросил князь, улыбнувшись одними губами, и от этой улыбки у этэри чуть было не остановилось сердце.
Она нервно сглотнула и, притянув к подбородку колени, спрятала в них лицо, услышав хриплый смешок победителя.
— Не говори ему кто ты, сестра, — шепнула ей на ухо Нэвра, наблюдавшая за ними. — Я хорошо знаю эту породу воинов. Пока он не разузнал о тебе всё, не отдаст этому уроду с бешеными глазами.
Китэрия чуть заметно кивнула и сжала руку сестры, изо всех сил стараясь не расплакаться. Она хотела обнять Нэвру, прижаться к её крепкому, упругому телу как к скале, за которой можно спрятаться от ненастья, но их движения были ограничены. Сделанные из палантинов веревки сменили холодные тяжелые цепи, что сковывали запястья и голени, к тому же опоясывали всех троих, не давая возможности разбежаться в разные стороны или хотя бы достаточно высоко поднять руку.
Вскоре от невозможности свободно двигаться у неё по телу разошлась ломота, сводящая нежную и не привыкшую к таким мучениям девушку с ума. Китэрия пыталась отвлечься, разглядывая однообразный, но не лишённый некой сумеречной, таинственной прелести пейзажи. Они долго ехали по узкой, выдолбленной в скале дороге, а потом их телега вывалилась на обрывистую тропку. Правым бортом они прижимались к нависающей скале, а вот левым норовили угодить в пропасть.
Китэрия осторожно глянула вниз, и её тут же закружило, в глазах потемнело, и она лишилась чувств. В сознание девушка пришла от того, что сердобольная служанка брызгала ей в лицо водой.
— Не бойся, милая, — попыталась успокоить её женщина, — мы не упадем вниз, если все будем сидеть тихонечко и не дёргаться.
Нэвра перевела ей слова женщины, и Китэрия кивнула, поблагодарив служанку за заботу, а потом отвернулась. Она не хотела, чтобы эта добрая и смелая роглуарка видела, как она — этэри из самого Доли-Яо трясётся от страха при малейшей опасности, нервно теребя спутанные волосы. Её руки, привыкшие искать успокоения в шелковистых прядях, даже будучи в кандалах, накручивали на
— К-хе, — басисто прохрипел он, обратив на себя внимание.
Китэрия обернулась, встретив недовольный взгляд, и положила руки на колени.
— Так-то лучше, — проговорил Таймар и, прикрыв глаза, попытался забыться.
По скалистой дороге путники ехали почти до самых сумерек, князь подгонял уставших мужчин, потому как никому не хотелось ночевать над обрывом, но хилый Маруха совсем выбился из сил, и тогда Таймар сменил его, несмотря на то, что служанка его отговаривала.
— Ваше Высочество, — лепетала она, — рана опять начнёт кровить, если вы не останетесь лежать.
— Если я останусь лежать, женщина, — ответил он ей, — вы все сдохните.
Служанка с тоской посмотрела на князя, но спорить не стала, потому что Таймар был прав. Она лишь туже перевязала его рану, чтобы та снова не открылась, но это не особенно помогло, и вскоре вся нижняя часть рубахи у князя уже была в крови. Но он будто и не замечал этого, неустанно работая рычагом туда-сюда, туда-сюда, и ещё до наступления темноты они успели сойти с опасного участка дороги. А перед Китэрией открылся совершенно умопомрачительный вид, которого она в родном доме никогда не увидела бы. Прямая полоска горизонта, где серые пустынные земли встречались с невообразимо прекрасным небом, приковала взгляд девушки, заставив позабыть и о Харухе, и о князе, и даже о ноющем теле.
В её родном светлом и чистом Валамаре она видела завораживающие и невероятно романтические закаты, но они не шли ни в какое сравнение с роглуарским. По тёмному, низкому небу мрачных земель струилось такое количество красок, что девушка чуть было не задохнулась от восторга. Стронциановый, пурпурный, кобальтовый, кадмиевый и глубокий золотой разливались у самой полоски горизонта. Эти цвета были волшебными, но самым чарующим оказалось огромное облако пронзительно зеленого, словно фосфоресцирующего света. Оно было живым, сияющим и таким манящим, что Китэрия попыталась поднять руку, будто думала, что дотянется до этой сказки и ощутит её кристально чистое, околдовывающее сияние, как дуновение чего-то прекрасного и столь необходимого ей сейчас.
— Ледяной омут, — послышался рядом с ней голос Таймара, и Китэрия увидела, что князь с любопытством наблюдает за ней.
— Он прекрасен, — прошептала Китэрия и всё же не сдержалась, заплакала, снова услышав хрипловатый смешок Таймара.
— В моём мире тоже есть красота, — раздалось прямо около её уха. — Но она совсем не такая как в Валамаре, верно? — спросил князь, отрывая от подола её платья тонкую полоску, и, вытирая ею влажные от слез щеки Китэрии.
— Верно, — согласилась девушка, посмотрев на него снизу вверх.
Князь больше не улыбался, его лицо было непроницаемо-серьёзным, он думал, думал сосредоточено, и этэри знала о чём. Принц Дей-Айрака размышлял над тем, какую такую особенную дичь поймал его воин, и как бы так сделать, чтобы он не растерзал её в ближайшее время. А воин тем временем бросал недовольные взгляды в их сторону, и Китэрия буквально кожей ощущала его злость. И всё же Харух молчал, не смея перечить своему князю.
— Останемся на ночлег за теми валунами, — скомандовал Таймар, отодвигаясь от этэри.