Пленница тирана
Шрифт:
— Маленькая дрянь решила сбежать? — прорычал ей в самое ухо капитан. — Ты моя собственность и я пока не позволял тебе отходить от меня далеко.
Слов, что вырывались из глотки Харуха, Китэрия понять не могла, но смысл послания был для неё предельно ясен — этот верзила не отпустит её, пока не получит желаемое, а может и потом…
Китэрия дернулась, но Харух притянул её к своей груди, наклонился и медленно провел по щеке этэри своим мерзким языком. Девушку обдало запахом чаила и ещё чего-то кислого, а потом она не выдержала и, согнувшись пополам, исторгла из себя весь свой
— Только не говори, дорогуша, что тебя тошнит от меня, потому что я не жалею недотрог, я их…
— Капитан, капитан! — послышался голос бегущего к ним Марури, — Капитан, там это… В общем…. Короче эта валамарка — лютая баба, она уже троих завалила. Там князь…. Он один.
Харух выругался и, выкрутив Китэрии руки, крикнул:
— Эй, жрец, бежать тебе некуда и твоя землячка у меня.
Только тогда этэри подняла голову и заметила Сиху, стоящего посреди валяющихся и стонущих людей. Жрец замер в нерешительности, не зная, как лучше поступить; сбежать и позвать подмогу или остаться подле этэри. Времени на раздумья ему не дали, со смотровой стены выглянула голова часового, потом сверкнула короткая металлическая вспышка, и в плечо жреца вонзилась стрела.
— А-а-а! — закричал он, хватаясь за рану.
Что было дальше Китэрия не видела, Харух уже тащил её к повозке, где Нэвра и принц Дей-Айрака исполняли самый древний, самый жуткий и самый завораживающий танец — танец смерти.
Этэри вертелась и кружилась с такой скоростью, что князь никак не мог нанести ей ни одного действительно серьёзного удара. Все свои ножи и звёздочки он уже давно метнул мимо цели и сейчас остался с вооруженной двумя ножами воительницей Доли-Яо наедине, потому что подступиться к ней кроме него никто не решался.
Этэри была фантастически быстрой и ловкой, но Таймар нуждался всего в одном метком ударе, ведь в силе он её превосходил. И он нанес-таки этот удар, вымотав и без того ослабевшую в чужих землях воительницу.
Прямо на глазах Китэрии князь подгадал момент и бросился на Нэвру как тигр. Он повалил девушку, накрыв своим могучим телом, и даже когда она всадила ему в бок кинжал, не выпустил добычи, лишь дернулся, вынимая оставшийся в боку нож. Из раны тут же заструилась кровь, но роглуарец не обратил на это внимания, он приставил лезвие к горлу нападавшей и прохрипел:
— Спасибо за развлечение, Нэвра. Не часто встретишь достойного противника, особенно среди женщин. Легенды не врали о воительницах этэри, у вас действительно есть чему поучиться.
Нэвра открыла рот, чтобы закричать, но из её глотки вырвался лишь хрип. Китэрия знала как опасен клёкот её сестры, он мог свалить с ног и слона, но не здесь и не сейчас. В этих убогих землях дышать-то было проблематично, не то, что использовать тайное оружие виху.
Нэвра плюнула князю в лицо, но его это, похоже, лишь позабавило, он надавил ножом на горло побежденной этэри, и на белой коже проступила голубая полоса крови. Китэрия, не отрывающая взгляда от всего происходящего, вздрогнула, испугавшись, что князь сейчас убьёт её сестру, но Таймар её опять удивил.
— Давай так, — проговорил он, — я оставлю тебе жизнь, чтобы ты и дальше вынашивала планы по спасению
Этэри промолчала.
— Почему ты назвала её лилулай? — продолжал князь допрос. — На высшем слоге это значит, что-то вроде «смотреть».
— Не совсем, — сдалась-таки Нэвра, видимо рассудив, что живой она пригодится своей лилулай больше, чем мёртвой. — Но ты близок к пониманию.
Князь улыбнулся и, уяснив по отстраненному взгляду этэри, что большего от воительницы не дождётся, поднялся вместе с нею. К нему тут же подбежал Маруха, старающийся не смотреть на горящие жёлтым пламенем кошачьи глаза этэри, и протянул железные кандалы. Таймар заковал не в меру прыткую добычу и, шлёпнув её по упругим ягодицам, подтолкнул к повозке, в которую Харух уже втаскивал Китэрию.
— Что, капитан, чуть было не упорхнула пташка? — посмеиваясь, спросил Таймар.
— От меня так просто не уходят, — прорычал Харух, глядя при этом на Китэрию.
— Ну так если ты всё ещё надеешься получить желаемое, советую тебе следить не за этой нежной фиалкой, которая и шагу тут без помощи не ступит, а за женщиной-кошкой, — уже без тени юмора проговорил князь, зажимая рану, что нанесла ему Нэвра.
Харух виновато потупил взгляд и, пристегнув женщин к бортам тарантаса, выпрыгнул из него, чтобы закинуть туда валяющегося на земле жреца, избитого рабочими, которых он ещё недавно чуть не до смерти напугал своими кружениями.
— Вам нужно обработать рану, — обратился к Таймару Маруха, глядя, как из его князя уходит кровь, а вместе с нею и сила.
— Благодаря нашему любвеобильному капитану это теперь некому сделать, — прохрипел князь, старясь стянуть порез оторванным от рубахи лоскутом.
— Позвольте, я помогу, Ваше Высочество, — подала голос служанка, стоявшая всё это время неподалёку от повозки, прижимая к груди лепёшки, приготовленные для этэри.
Таймар обернулся и, глянув на дрожащую, но всё же предложившую помощь женщину, подозвал её. Та подошла, склонила голову.
— Что это у тебя? — спросил он, кивнув на лепешки.
— Это хлеб для ваших… ваших… — служанка замялась не зная, как назвать пленённых этэри.
— Для моих рабынь? — понял Таймар.
— Да, — поспешно согласилась служанка, — они… они, Ваше Высочество, не едят мяса, вот я и подумала…
— Хвалю, — протянул Таймар, внимательно осматривая женщину. — Люблю думающих слуг. Давно ты тут работаешь?
— Да, Ваше Высочество?
— Нравится?
— Ну-у-у, — протянула женщина, не смея поднять на князя глаза.
— Ладно, не отвечай, кому может нравиться такая дыра? Залезай в повозку. Со мной до острова поедешь, рану по дороге обработаешь, а потом Китэрию посмотришь, — велел Таймар и запрыгнул в тарантас, да так легко будто и не ранен был вовсе.
Оказавшись внутри, он бросил беглый взгляд на жреца, поняв, что отделали его работяги основательно.
— Поторапливайся, женщина, у тебя больше работы, чем я предполагал, — недовольно проговорил князь, облокачиваясь о борт телеги и прикрывая глаза. — А вы, бестолочи, живо за рычаги и погнали уже, — велел он Харуху с Марухой.